Ринату не надо было подходить близко, чтобы понять, кто стал источником беспокойства Розы. Машина представительского класса среди серых хрущевок смотрелась, как блестящий самородок золота в куче мусора, привлекала внимание. Но тот, кто пожаловал сюда с визитом, и не желал прятаться.
Ринат оставил Розу и решительно шагнул к машине.
Муса, подумал он.
Сам или его люди.
Неважно.
Этот визит исходил от отца Рината, никак иначе быть не могло. Он решительными, твердыми шагами сокращал расстояние между ним и машиной, уже видя за рулем одного из людей Мусы.
Когда Ринат почти поравнялся с автомобилем, колеса машины начали вращаться, и автомобиль сдвинулся с места. На миг Ринат даже решил, что над ним просто решили поглумиться и в последний миг седан рванет прочь, окатив его с головы до ног грязной водой из большой лужи. Но оказалось, что машина лишь на полметра продвинулась вперед так, чтобы задние двери оказались напротив Рината.
Дверь гостеприимно распахнулась, приглашая Рината сесть в салон. Колебания длились секунду или около того. Ринат посмотрел в сторону своего внедорожника и кивнул, чтобы успокоить Розу. Он знал, что она смотрела. Пусть Роза думает, что у него все под контролем. Лишнее волнение ей сейчас ни к чему.
Однако, откровенно говоря, Ринат сам не знал, что ему принесет этот визит нежданного гостя, мысленно подбирал слова для разговора с отцом, который предал его доверие. Он забрался в автомобиль на заднее сиденье и удивленно посмотрел на собеседника.
Нет… Не такого он ожидал!
Признаться, Ринат ожидал, что в машине будет сидеть Мусагали Каримов. Но вместо Мусагали на заднем сиденье дорогого авто сидела его супруга.
— Присаживайся, — похлопала ладонью по сиденью женщина.
Ринат помедлил немного, но сел.
— Вы можете пройти и купить мне свежую бутылку минеральной воды, — обратилась жена Мусагали к водителю.
Мужчина ответил кивком и вышел. Просьба купить воды была поводом, чтобы они остались наедине. Без лишних свидетелей.
— Говорите, зачем вы здесь? — отрывисто поинтересовался Ринат.
— Хочешь перейти сразу к делу?
— Неужели ты откажешь в простом разговоре той, кто заменила тебе мать?
— Думаю, вы преувеличиваете.
— Но Самиру я воспитывала, как воспитывала бы свою дочь, и ни в чем ее не ущемляла. Хотя какой резон мне был вкладывать душу в дочь женщины, которая регулярно лежала под моим мужем! — отвесила шпильку жена Мусагали.
Ринат крепче сжал пальцы в кулак, но никак не отреагировал на выпадку.
— Я и к тебе, внебрачному сыну своего мужа относилась очень хорошо, и не ожидала, что ты отплатишь черной благодарностью!
— Черная благодарность? О чем идет речь?
— Мусагали в тебе души не чаял, возвеличил над всеми, а все, чем ты можешь отплатить, когда он стоит одной ногой в могиле, это просто бросить все и сбежать?!
— У меня были веские причины, чтобы так поступить. Поинтересуйтесь у мужа. Хотя он вас ни во что никогда не ставил, может быть, во время болезни кое-что изменилось?!
Жена Каримова-старшего недовольно поджала губы.
— Вот ты и перешел к ответным оскорблениям.
— Это не оскорбление. Это правда.
— Но звучит, как оскорбление.
— Извините, у меня нет времени переливать из пустого в порожнее и разводить демагогию. Пожалуй, я пойду! — двинулся в сторону двери.
— Постой! — жена Мусагали опустила ладонь на локоть Рината. — Я здесь не по своей воле! Сама бы ни за что не стала бегать за внебрачным сыном моего супруга. Он хотел нанести визит сам, но здоровье совсем его подвело. Он уже не встает с постели и скоро отправится к праотцам. Супруг еще надеется, что ты одумаешься. Мусагали возлагает на тебя большие надежды! — произнесла она, впрочем, без особого энтузиазма.
Напротив, в голосе жены Мусагали проскользнуло недовольство и осуждение.
— Нет! — ответил Ринат. — Мусагали вмешался, куда не следует, поставил под удар жизнь моей дочери и любимой женщины. Такое я простить не могу. Я останусь здесь. И если вам интересна финансовая сторона вопроса, я не взял ни копейки денег Мусы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Я знаю это со слов Мусагали, — ответила, помолчав. — Значит, видеться ты с ним не желаешь. Категорически.
— Все так. Не желаю.
— Как же последняя предсмертная просьба умирающего?
— Прекратите. Муса хотел лишить мою дочь шанса на выздоровление, он отправил мою дочь умирать. Не ему давить на жалость.
— Хорошо, — легко кивнула женщина.
На ее губах даже промелькнула тень улыбки, словно она была довольна текущим раскладом.
— Тебе не нужны деньги Мусагали, подпиши отказ.
Она протянула Ринату бумагу, полностью подготовленную и оформленную, как полагается. Осталось только поставить подпись.
— Легко!
Ринат поставил размашистую подпись. Жена Мусагали с довольным видом спрятала бумаги обратно в кожаный портфель.
— Теперь ты не имеешь права вмешиваться в управление бизнесом Мусы, — подчеркнула.
— Вы не очень-то и хотели, чтобы я мирился с Мусой! — усмехнулся Ринат. — Да?
— Бастарды не должны стоять во главе всего. Есть и более достойные кандидаты. Передавай Самире привет.
— Всего хорошего! Не беспокойте больше мою семью, если хотите лишиться всего! — сказал напоследок Ринат и вышел.
Как он и думал, водитель стоял рядом с машиной и курил, ни за какой водой он не пошел.
Плевать!
Теперь можно было вздохнуть спокойно.
Он вернулся в машину и посмотрел на Розу через зеркало заднего вида.
— Это была жена Мусы, привезла бумаги на отказ от наследства.
— Я не спрашивала, — стушевалась Роза.
— Не спрашивала. Я сам решил рассказать. Я о многом должен тебе рассказать. Сделать предстоит еще больше.
— Поехали в больницу. Я не хочу опоздать на прием.
— Поехали, — согласился Ринат с легким сердцем.
Близость Розы и ее сумасшедше-острая реакция вдохновили его на дальнейшие действия.
— Хочу сегодня показать квартиру.
— Какую?
— Ту, в которой я бы хотел жить с тобой и детьми! — сказал прямо, не став скрывать.
— С чего ты взял, что я этого хочу?
— С твоей реакции?! — подсказал он.
Роза вспыхнула и отвлеклась на дочурку, помолчала некоторое время.
— Я даже не сомневаюсь, что мне будет с тобой хорошо в интимном плане. Но что касается семейной жизни в этом я не уверена.
— Я более чем уверен, что ты в этом смыслишь побольше меня. Моя семья была построена на лжи с самого начала. Я очень хочу научиться быть хорошим семьянином. Научишь?
— Прекрати, Ринат. Ты бросаешься обещаниями, которые не всегда под силу исполнить.
— Разве это было обещание? Это была просьба. Научи меня быть нормальным, покажи, каково это… Я очень хочу пройти этот путь с тобой, но пока бреду наугад. Без тебя тошно.
— Я…
— Не говори мне сразу “нет”.
— Я подумаю. Хорошо?
— Подумай. Хорошенько подумай и скажи в итоге «Да, я хочу быть твоей!»
— Ты неисправим!
Роза попыталась быть строгой, но ее губы тронуло улыбкой, и глаза засверкали призывно. Хороший день, подумал Ринат. Он мог стать еще лучше, если бы они услышали желаемый ответ, если бы в больнице сказали, что Ринат может выступать донором для Мириам. Когда они оказались в больнице, то все разговоры, прения и сомнения отошли на второй план.
Осталось только одно — вердикт врача. Шансы пятьдесят на пятьдесят. Так сложно дождаться решающих, судьбоносных слов. Казалось, врач целую вечность выбирал нужную папку из десятка таких же.
— Итак… — сказал он и время, казалось, застыло.
* * *
Роза
— Не томите, доктор, — попросила я, но сама не услышала своего голоса.
Напряжение было невероятно сильным, словно по оголенным нервам пробегались импульсы электрического тока. Даже Мириам почувствовала это напряжение и замерла, не ерзая у меня на руках, как это было обычно.
— Каримов Ринат может выступать в качестве донора для Мириам. Поздравляю!
