Эта фраза вызвала неконтролируемый взрыв радости, а следом за ним такой же неконтролируемый поток слез. Я крепко сжала Мириам в объятиях, ощутив, что вокруг нас двоих тесно были оплетены руки Рината, он целовал меня и малышку — нашу общую дочь, вытирал слезы и смеялся, говорил что-то низким голосом, ставшим еще более хриплым. Радость и надежда пьянили кровь, будоражили!
— Это точно? — спросила я.
— Вне всяких сомнений! — ответил с широкой улыбкой доктор.
Я снова заулыбалась, и сама в порыве чувств обняла Рината, коротко поцеловав его в губы. Но поцелуй вышел звонкий и обжигающий, задевший все мои чувственные рецепторы.
— Роза! — рыкнул Ринат.
Пальцами я чувствовала, как его широкая, раскачанная грудь вибрировала от частого дыхания и безумно громкого сердцебиения. Я вытерла слезы, но они снова появились на глазах. Посмотрев на Рината, я увидела, что и его глаза странно блестели, были покрасневшими. Поняв, что я смотрела на его глаза, он торопливо отвернулся и смахнул соленую влагу. Но момент уже был допущен, я словно проникла под его непробиваемую броню и увидела его в самый трогательный момент, наконец, поверив, что Мириам особенно дорога для него, а вопрос спасения ее жизни — самый важный для него.
Ринат Каримов много говорил мне о своих чувствах и намерениях, но лучше всего за него сказали реакции. Я была тронута и глубоко, до самого сердца, задета.
— Знаешь, нам нужно успокоиться и послушать, что скажет еще доктор, — откашлялся Ринат.
Он подал мне бутылку с водой и отпил после меня сам, его губы коснулись горлышка бутылки там, где были мои губы, трепет пронзил мое тело от интимности этого жеста. Я сидела, словно на иголках, чувственность была обострена до предела, и каждой движение Рината, каждый его взгляд находили во мне сильный отклик.
— Теперь можем обсудить план лечения и начала процедур, — сказал врач. — Вы же планируете передать материал для лечения дочери? — уточнил.
— Само собой! — горячо ответил Ринат.
Боюсь, его решимость была такой искренней, словно он готов был прямо сейчас лечь на операцию. Доктор кивнул согласно, но выбрал время для операции из тех, что имелись свободно, дал список необходимых рекомендаций и анализов, которые необходимо было сделать. Я немного поежилась при виде длинного списка, в глубине души мечтая лишь о том, чтобы недуг поскорее оставил нашу семью, а дочка больше никогда не проводила столько времени в стенах больниц.
Как бы то ни было, самый главный, решающий шаг был сделан. Рубикон пройден, и что нас ждало дальше, пока неизвестно, но я чувствовала, что будущее зависело от нас самих. Я крепко ощутила невидимые, но прочные нити возможностей изменить свою жизнь. Чувство, от которого даже немного закружилась голова. Хорошо, что ладонь Рината уверенным жестом придержала меня за талию.
Наша дочь играла в это время на детской игровой площадке, на первом этаже центра, мы были предоставлены сами себе, и Ринат воспользовался моментом.
— Держись на ногах, — шепнул на ухо, коснувшись его губами. — Ты нужна мне.
От этого жаркого шепота по коже проползли мурашки, а Ринат тем временем поцеловал меня в щеку и за ушком, усилив приятные ощущения. Я поняла, что неприлично миловаться так в коридоре больницы, на виду у всех остальных посетителей, но в то же время не могла заставить Рината прекратить. Его глаза горели решимостью, а намерения были тверже стали. Даже если все высшие силы захотели бы его остановить, боюсь, у них не хватило бы ресурсов и возможностей, чтобы противостоять его напору.
Это радовало, будоражило, кружило голову. Я чувствовала себя так, словно заново влюбилась в него и поверила в хорошее. Ринат, кажется, тоже ощутил мой настрой, потому что его тело совершенно нагло и еще более крепко прижалось к моему, нарушив все мыслимые границы.
— Ринат, мы на людях, — ответила пересохшим голосом.
— А без их присутствия? Поехали, я покажу тебе нашу квартиру! — сказал напористо.
— Ты торопишь события.
— Отнюдь. Мириам — моя дочь, ты беременна от меня вторым ребенком, и вы будете жить со мной. Это не обсуждается! Или я перееду жить к вам, в… — кажется он едва не сказал какое-то обидное слово, но вовремя передумал. — В крохотную квартирку и буду стеснять всех.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ринат!
— Подумай о том, что я не отступлюсь.
— Будешь давить?
=22=
Роза
— Я буду добиваться тебя, — возразил. — Разве это плохо?
— Ты торопишь события. Еще совсем недавно я ненавидела всю вашу семью из-за того, как Муса обошелся со мной и Мириам, думала, что и ты ему поверил, не видела нас вместе.
— Я ошибался. Прости меня, — выдавил едва слышно.
— Я очень хочу. Мириам нужен папа, — согласилась. — Но ты торопишь меня. С близостью. Со всеми намерениями. Я не хочу принимать опрометчивых решений, а потом страдать.
— Не принимай опрометчивых решений. Принимай нужные решения, — согласился Ринат. — Жить вместе нам просто необходимо. Я хочу участвовать в жизни Мириам и в жизни второго малыша. Скоро ты станешь круглой, как арбузик.
— Еще не совсем скоро! — смутилась я.
— Пусть так, но я не хочу пропускать ничего из твоей беременности! А еще я уверен, что это будет пацан.
— Наследник?
— Давай без этих громких слов? — попросил Ринат, поморщившись, как от съеденного кусочка слишком кислого лимона. — Муса навсегда отбил у меня охоту говорить о высокопарном наследии!
— Ты можешь ошибаться насчет пола малыша.
— Нет! — упрямо мотнул головой. — Могу даже поспорить. Хочешь?
— Не уверена, что стоит.
— Давай, Роза, — подмигнул игриво. — Ты ничего не потеряешь, ведь приз можешь выбрать любой.
— Любой?
Его пальцы скользнули по моей скуле нежным жестом.
— Любой. Но я знаю, что потребую от тебя в качестве выигрыша, — произнес с намеком, от которого даже пальчики на ногах поджались от предвкушения.
— Хватит меня смущать, — пробормотала, опустив взгляд в пол.
— Спорим? Или ты испугалась?
— Хорошо. Спорим! — внезапно во мне проснулась решимость. — Но я не скажу, что потребую от тебя.
— Тайное желание?
— Да!
— Интриганка! А мне скрывать нечего…
Ринат прислонился плечом к стене и посмотрел на меня с аппетитом.
— Я хочу, чтобы ты стала моей женой.
Я едва устояла на ногах, Ринат опустил ладонь на мою талию.
— И ты ею станешь, — наклонился, обдав жарким шепотом ухо. — Так или иначе, но ты будешь моей женой. Я не пожалею для этого ни сил, ни времени. Я хочу… тебя большего всего на свете.
Мои веки затрепетали и закрылись сами собой. Перед обаянием этого мужчины было сложно устоять, я словно таяла рядом с ним, искушение овладевало каждой клеточкой моего тела.
— Ринат… — пробормотала я.
— Не говори мне «нет». Скажи «подумаю», это будет отличное начало…
— Я подумаю, — прошептала едва слышно, но он точно это услышал, потому что наградил мои губы поцелуем — коротким, но опаляющим, заявляющим права.
Я с трудом устояла перед его напором. В тот же миг почувствовала, что кто-то на нас смотрел довольно пристально. Обернувшись, я увидела Тимура. Парень смотрел с ироничной улыбкой за тем, как Ринат держал свои руки на моей талии, прикасался постоянно и целовал. Очевидно, что между нами были отношения, пусть даже в стадии зарождения. Тимур кивнул мне, отвернулся и ушел. Кажется, вопрос с ухажером решился сам по себе, мне даже не нужно было ничего говорить, но что радовало больше всего, так это то, что Каримов обуздал свой гнев хотя бы один-единственный раз в жизни и позволил терпению взять верх.
Это говорило о его желании меняться и идти на компромиссы, мне было важно знать, что у него есть такая черта, иначе никакой совместной жизни не вышло бы.
О боже, я по-настоящему, всерьез задумалась о том, чтобы жить с Ринатом под одной крышей, воспитывать вместе нашу дочь. Думать об этом было волнительно-сладко, под самым сердцем возникало ощущение парения над грешной землей. Именно в этот миг мой телефон позвонил.
