Если Хогаса, судя по всему, он знал, то вот со мной знаком не был.
— Господин Андрас, это Урман. Фамилию называть не стоит, она вам ни к чему, — представил вошедшего Фантом.
— Кто это? — сказал Урман, пренебрежительно кивнув в мою сторону.
— По-моему, вам меня уже представили. Андрас, командир Андрас. Большее знать не положено, солдат, — вступил в разговор я. — С этой минуты, весь личный состав подчиняемся мне. Вопросы?
— Простите, а я не нанимался прислуживать этому белозадому! — произнес Урман. — Что это за дела, мистер Фантом? Хогас — это Страж, что тоже не вызывает доверия, но он в наши дела не лезет. С каких это пор мы работаем на курнайцев?
— С тех самых пор, когда ты пришел в «Экстрариум» зарабатывать деньги, — размерено проговорил я и медленно начал движение к этому говоруну.
Урман был на пару сантиметров выше меня и на пять шире. Мощный, накаченный на столько, что комбинезон был ему сильно в обтяжку.
— На будущее, пока командир не разрешит говорить, вы не разговариваете, мистер Урман, — в том же тоне, сказал я.
— Ты ничего не попутал, желтоглазка? — продолжал дерзить здоровяк.
— Вы меня не поняли? — настаивал я.
— Не понял, снеж… — начал свою крайнюю на сегодня фразу здоровяк.
Сначала он выхватил мой апперкот правой. Не знаю, вложил ли я всю свою силу в этот удар, но подскочил здоровяк знатно. После своего оглушительного падения на металлический стол, на котором были разложены бумаги, я прокатил его до его конца. Шлепок лица о бетонный пол был не менее эффективным. Желание пару раз добить его ногой по окровавленной физиономии было неимоверным, но я сдержался, решив надавить на кадык и тем самым успокоить его удушением.
— А теперь слушать всем сюда! — теперь я скомандовал очень громко, чтобы меня могли услышать и операторы в том числе. — Согласно статье 81 устава армии Земной Федерации, в боевых условиях, командир имеет право принимать все необходимые меры по наведению порядка и воинской дисциплин, в том числе насильственные и с применением оружия. Это всем понятно?
— Да, сэр! — громогласно ответил зал.
— Тебе, кретин, особую команду нужно подать? — сказал я, посмотрев на задыхающегося Урмана.
— Нет… сэ…р — с трудом прохрипел он.
— Итак, когда я сюда вошел, то был представлен вам в качестве командира. Вопросы есть? — обратился я к стоявшему недалеко от меня лопоухому оператору в затёртом комбинезоне.
Я сделал небольшую паузу. В зале стояла тишина, нарушавшаяся разговорами с медиаэкранов и хрипом здоровяка на полу, хватавшего воздух из последних сил.
— Вопросов нет, — спокойно сказал я и убрал ногу с кадыка поверженного мною подчиненного, позволив ему задышать. После небольшой паузы мы вернулись к проекции Куртаса, а остальные к работе. Урман не сразу, но пришёл в себя и подошёл ближе.
— Мистер Андрас, а вы умеете общаться с людьми, — сказал Фантом.
— Есть опыт работы с личным составом. Что вы мне еще не показали?
Фантом и Хогас постепенно рассказали о положении всех силовых структур и протестующих.
— Если полицию и миксайдов правительство жалует койнами и социальными гарантиями, то военные практически бедствуют. Постоянные сокращения, невыплата зарплаты и наплевательское отношение — вот с чем сталкиваются некогда великие Силы Обороны Курнайской Империи. Теперь, само собой, республики, — пояснил Фантом.
— Значит надо воспользоваться этим. Пускай численность полиции и миксайдов в разы больше, чем военных, но…, - начал предлагать я, но меня перебил Хогас.
— Фред, мы говорили уже о кровопролитии. Потери необходимо минимизировать.
— Нет уж, Хогас. Наши с тобой белые ручки придётся запачкать, — настоял я. — Раковую опухоль ещё несколько десятилетий назад, вырезали хирурги, дабы спасти жизни пациентов. Неугодных новой власти нужно придать суду, а что требуют протестующие, мистер Фантом?
— Толпа хочет крови, мой друг, — ухмыльнулся он и открыл новый пакетик с арахисом.
По лицу Хогаса было видно какое-то разочарование в сказанном. Наверняка, он понимает, что крыть ему нечем сейчас. Я ему нужен как напарник и лидер для протестующих, а Фантом для обеспечения этого процесса.
— Что предлагаешь, мистер Андрас? — с явным недовольством, спросил Хогас.
Я сделал несколько манипуляций с голограммой Куртаса и вывел небольшое скопление зданий в соседнем с Охо районе Ас Кайра.
— В этом месте нет протестов. Здесь находится центр спецназначения Атрас…, - начал я, но меня вновь перебили.
— Это же самое боеспособное подразделение Сил Обороны… сэр, — в разговор вступил Урман, но здесь я решил поощрить за проявленную инициативу своего нового подчинённого.
— Верно мыслишь! Перетащив их на сторону протестующих, мы создадим прецедент. Далее потянуться остальные части.
— А почему именно Атрас? — спросил Фантом. — Есть и другие подразделения. Почему вы решили, что самая боеспособное, элитное и, возможно, преданное формирование пойдёт против?
— Мы их подтолкнём к этому. Я же сказал, в этом квадрате нет протестов. Надо разыграть трагедию. Тогда и армия пойдёт за народом.
По лицу Фантома было видно, что он уже продумывает провокацию. Урман тоже утвердительно кивнул, поддерживая меня. Всё-таки, силой можно быстрее расположить к себе подчинённых.
Хогас выглядел задумчивым в этот момент. Теперь ему придётся всецело довериться мне.
Из дневника Ф. Э. Бланта:
Когда гуляешь по Херефорду, невольно вспоминаешь о каждой операции в рядах САС. Каменный мост Вай через пруд городского собора — словно дорога памяти, а каждый шаг — еë эпизод.
Конфликт с Брутсом не мог мне просто так сойти с рук. Даже если тебе повезло выжить на Марсе. Одному из трëх.
Теперь я отправляюсь на Пратарею — самую дальнюю из планет, известных живым существам. Пригодной для жизни само собой. Мне дали в подчинение какой-то центр связи и ретрансляции. Что сказать, обычно в такие места ссылают за проступки, как и в моëм случае.
* * *
Если вернуться к миссии на Марсе, то закончилась она как и любое секретное задание. Тихо и без шума. К нам пристыковался десантный корабль Корпуса Стражей. Вошли ребята и, не говоря ни слова, забрали всё, что касалось или могло касаться их организации.
Нас развели с Карой по разным блокам и палубам. В медицине мы не нуждались, так что нам решили устроить «культурную программу» — всегда мечтал о беседе с дознавателями из Корпуса!
О чëм они могут спрашивать? Сначала тебя, конечно, покормят, а потом спросят как дела? Как ты себя чувствуешь? Где у тебя чешится? Что хочешь? А потом — где та штука, о которой ты ничего не знаешь, а сказать должен. И так пару часов, а потом опять и
