— Это охотники. Им ни к чему такая быстрота, как у нас, — невозмутимо возразил Малески. — Редко увидишь, чтобы медведи и волки шатались по лесу с мушкетами.
— Остроумец! — Запугивая, драгун направил на него лошадь. — Придержи…
Не отступив, Малески бесстрашно схватил лошадь под уздцы.
— Поберегите дыхание. Меня вы не напугаете. Найдите себе пару жалких пехотинцев, им и приказывайте. А я свободный человек и не обязан вас слушаться.
Двинув коленями, драгун подал лошадь назад. Малески Отпустил упряжь.
— После охоты поговорим, синие очки. Я тебе двину по губам, чтобы рот не разевал.
Он свернул налево, чтобы приструнить других охотников.
От Жана не ускользнуло, что молдаванин пока не выстрелил ни разу.
— Бережете пули Для бестии? — спросил он.
Бледно-голубые глаза над стеклами устремились на лесин ка, в солнечных лучах блеснула оправа пенсне.
— Как и вы, полагаю. — Подняв левую руку, он описал ею круг. — Мы трое были единственными, кто не стрелял в злополучных созданий. — Он испытующе глянул на Жана. — Вы французы? Из здешних мест? — спросил он и продолжил, понизив голос: — Можно объединиться и поохотиться на тварей, которые действительно повинны в убийствах. Я убежден, что их две.
Шастели постарались скрыть изумление, но обоим это не удалось. Малески без труда прочел по их лицам, что своим замечанием попал в точку. Зато неприкрытое удовлетворение чужака предостерегло Жана не выдать ничего больше. Даже намеком.
— Не знаю, о чем вы, — солгал он, надеясь, что Пьер не разрушит его увертку каким-нибудь необдуманным замечанием. — Нам неприятно стрелять в зверей, которые ничуть не похожи на тех, которых описывали свидетели.
Но Малески видел его насквозь. Чуть склонив голову, он подошел ближе.
— Вы видели это создание, правда? — Голубые глаза расширились догадкой. — Нет… Вы даже столкнулись с ним нос к носу! Выв точности знаете, как оно выглядит, и потому не стреляли в безвредных волков. — В его шепоте было что-то угрожающее, и Пьер невольно отступил на полшага назад. — И вы уже давно на него охотитесь.
— Чушь! — хрипло выдавил Жан. — Мы знаем ее по картинкам, которые приказывает развешивать повсюду Дюамель, — и добавил, пытаясь обернуть догадку Малески против него самого: — Вы что, считаете, что эта тварь не волк, а нечто иное? Медведь или сбежавший из зверинца хищник?
Или может, вы верите в байки про луп-гару, которые рассказывают детишкам матери, чтобы пораньше загнать их в кровать?
Молдаванин не торопился с ответом.
— Я обознался. Простите мне мою назойливость, — бархатным голосом извинился он. — Но я действительно причисляю бестию к созданиям, которые происходят… в определенном смысле… происходят из совсем иной части света. Речь может идти лишь о двух животных: о дрессированной собаке неведомой породы — либо она сбежала от своего хозяина, либо сам хозяин по каким-то дьявольским причинам натравил ее на людей. Или же…
Его прервали громкие крики. Из леса выскочили новые волки и тоже были расстреляны, на сей раз ни одному зверю не удалось пробиться ко второму холму.
— Собака? — вырвалось у не верящего своим ушам Пьера, который не спускал глаз с бойни. — Собаки уж точно иначе выглядят. — Он прикусил губу — слишком уж быстро вырвались у него эти слова.
— Определенно иначе, чем на картинках, — закончил за него Малески, не заметивший, что сын лесника проговорился. — Возможно, людей рвет на части какая-то помесь самсуна и гиены. Описания такого гибрида известны. Судя по поведению бестии, она умеет различать людей, и сосредоточилась на детях и женщинах. На легкой добыче.
— А что такое самсун? — спросил Пьер. — Вы имеете в виду льва?
— Это порода собак из Оттоманской империи, так их назвал один турецкий ученый — по названию провинции, где их вывели. — Малески ненадолго задумался. — Точного значения слова я уже не помню, но самсунов следовало водить на двух цепях. Говорят, они размером с осла и дикие, как львы.
— Вы ученый, мсье? — удивился Жан, которого удивляли познания молдаванина. Не знай он, что это его собственный сын в обличье волка творит злые дела в здешних местах, он безоговорочно с ним согласился бы, так убедительно звучали его слова.
Малески улыбнулся.
— В моих скитаниях я много читал. Книги едины в том, что ни один волк так не увечит свои жертвы, а лишь выгрызает их внутренности.
А что, если мы имеем дело с больным животным? — вставил Жан.
— В это вы сами не верите. Если бы на подобные злодеяния полка толкало бешенство, он давно бы уже встретил свою погибель. — Молдаванин неодобрительно щелкнул языком, когда последний зверь пал жертвой пули.
— Согласен. А о какой другой возможности вы говорили? Что такое самсун мы теперь знаем, но что такое гиена?
— Похожий на собаку хищник, обитающий в Африке. В холке гиена три локтя, а туловище — почти в два шага длиной. Она настолько странна и безобразна, что какой-нибудь темный крестьянин вполне способен принять ее за адскую тварь. — Малески глянул на лес, из которого гремели теперь барабаны загонщиков. Вскоре они выйдут, а бестия еще не показывалась. — Вполне возможно, что подобная гиена сбежала из бродячего цирка.
— Но король… Разве его ученые не пришли бы к тем же выводам, что и вы? — Пьер подышал на озябшие руки, чтобы их согреть. — Почему он позволяет обвинять волков, даже если все говорит против них?
— Потому что на них легче охотиться, — отозвался Малески. — Вид мертвых волков успокаивает людей. В подобной всеобщей облаве довольно велики шансы, что загонщики поднимут и обеих бестий. Это как с рыбами в большой сети: в данном случае волки — случайный улов, в то время как истинная цель рыбака — два особых экземпляра. — Он указал на опушку леса. — Загонщики выходят. Охрани нас Господь от ретивых выстрелов или попадания из орудия убийства нашего итальянского друга.
Двести человек на холме пришли в волнение. Они тоже заметили движение среди деревьев и подняли мушкеты. Итальянец непрерывно бормотал себе под нос, распалял себя, взводил курки своего орудия и крепко прижимал к плечу приклад. И хотя основной вес приходился на деревянную треногу, которая смягчала убийственную отдачу, тем не менее, с каждым выстрелом стрелок получал основательный тычок.
Первый загонщик вышел из леса, размахивая красным флажком, чтобы дать сигнал, что за ним сейчас, последуют еще четыреста человек и что охотникам ни в коем случае нельзя спускать курки.
Поданный им знак подтвердил вой рожков на обоих холмах, но дула мушкетов не опустились. Слишком велик был страх, что неожиданно выпрыгнет из-за деревьев бестия, и десять тысяч ливров получит соперник.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
