Тутмос III сразу же принял вызов. Весной сорок второго года его царствования в море появился флот фараона. Корабли двигались к гавани на северном побережье Сирии. Фараон принял решение вначале отрезать Кадеш от его северных союзников. Тутмос III быстро взял Тунип и повел свои войска вверх по реке Оронт на Кадеш. В битве за Кадеш Аменемхаб совершил свой второй великий подвиг.
Кипела яростная битва. Чаша весов победы колебалась. Князь Кадеша понимал, что ему ни в коем случае нельзя проиграть. Тогда он совершил последнюю попытку. Эта была необычно хитрая задумка. Он приказал выпустить из города молодую кобылу и погнать ее к египетской армии. Возбужденные кобылой жеребцы поддались искушению, и боевые колесницы египтян стали путаться. Желанная победа висела на волоске. И здесь Аменемхаб сумел склонить чашу весов на сторону египтян. Он быстро спрыгнул со своей колесницы, догнал кобылу и убил ее. Из чистой похвальбы генерал отрубил кобыле пушистый хвост и преподнес его фараону. Фараон громко расхохотался и отдал приказ о новом штурме Кадеша. Его возглавил храбрый Аменемхаб. Размахивая кобыльим хвостом, словно знаменем, Аменемхаб оказался первым на стенах крепости. Город пал, последние надежды князя Кадеша рухнули. Есть предположение, что князь пал во время штурма города, когда закованные в бронзу воины Тутанхамона III штурмовали стены.
Возвращаясь домой, Тутмос III купался в ярких лучах славы. Вот здесь судьба ему преподнесла невероятный казус. Фараон едва не погиб в момент своего наивысшего военного триумфа. Его жизнь снова спас своими быстрыми действиями преданный воин Аменемхаб. Даже будучи стариком, Аменемхаб вспоминал об этом подвиге с живостью.
Отважный воин Тутмос III много времени уделял воспитанию своего сына Аменхотепа II. Юный царевич, по заключению современных врачей, обследовавших его мумию, был невероятно сильным человеком. Об Аменхотепе II его современники говорили: «Он достиг расцвета сил в возрасте восемнадцати лет. К тому времени он знал все подвиги Монту. Не было ему равных на поле битвы. И он постиг /искусство/ управления лошадьми. Не было ему равных во всей многочисленной армии. Не было человека, который мог бы натянуть его лук. И никто не мог догнать его в беге».
Бог Сетх, покровитель фараонов, обучает Тутмоса III стрельбе из лука. Перед фараоном символ богини охоты и войны Нейт (две стрелы на штандарте)
Спортивное воспитание наследного царевича — упражнения в гребле, стрельбе из лука и конном спорте, выполнение сложных упражнений — дало свои положительные результаты. Царевич умело преодолевал усталость, стал выносливым, ловким, мужественным.
«Рука его была могуча и неустанна, когда он держал рулевое весло на корме своего царского корабля с командой из двухсот человек.
В конце дистанций, когда его люди проплывали половину атура /2 километра/, они не могли больше плыть, они задыхались, руки их были как тряпки. А его величество, наоборот, крепко держал свое весло длиной в двадцать локтей. Царское судно причаливало, пройдя три атура без остановки. Люди смотрели и радовались».
Хороший лучник должен разбираться в луках.
«Он натянул триста луков, чтобы сравнить их и отличить изделие мастера от подделки невежды».
После выбора безупречного по качеству лука, который никто не мог натянуть, кроме него, юный царевич прибыл на стрельбище: «Он увидел, что ему поставили четыре цели из азиатской меди толщиной в пядь. Двадцать локтей отделяли одну мишень от другой.
Когда его величество фараон явился на колеснице как могущественный Монту, он схватил свой лук, схватил сразу четыре стрелы и начал стрелять как Монту. Первая стрела вышла с обратной стороны мишени. Тогда он прицелился в другую.
Это был выстрел, какого не сделал никто, о таком не слыхивали никогда: стрела пробила медь и упала с другой стороны на землю. Такое содеять мог только царь могучий и сильный, которого Амон создал победителем».
Царевич очень любил лошадей. Он знал все способы их дрессировки. Грозный Тутмос III был горд и счастлив успехами своего сына. Фараон сказал своим придворным: «Пусть ему дадут самую лучшую упряжку из конюшни моего величества, которая находится /в номе Белой/ Стены, то есть Мемфиса. И окажите ему: „Займись ими, обучи их, натренируй, сделай сильными! Я тебя заклинаю!“. И тогда ободренный юный царевич с помощью богов Решефа и Астарты, богов той страны, откуда прибыли лошади, принялся за дело».
Царевич воспитал превосходных коней, которые не знали усталости, пока он держал вожжи. Лошади даже не потели при пробегах на длинные дистанции.
Престарелый царь мог воспользоваться заслуженным отдыхом. Придворные врачи просили его не слишком утомляться: давали себе знать тяготы бывших военных сражений. Несмотря на предостережения эскулапов, Тутмос III в последние годы жизни был очень активен. Он следил за строительством храма, очисткой каналов, учебой молодых воинов.
12 лет прожил Тутмос III после возвращения из последней кампании в Азии.
17 марта 1447 г. до н. э., за пять недель до начала 55-й годовщины своего царствования, он отошел в мир иной. Тутмос III был похоронен в собственной гробнице в Долине Царей. Его мумия сохранилась до нашего времени.
Тутмос III — яркая индивидуальность, человек огромной энергии, разносторонне одаренная личность. Например, в минуты недолгого отдыха фараон набрасывал рисунки прекрасных ваз для своего дворца и храмов.
Визирь Рехмир, как никто другой знавший Тутмоса III, сказал о нем: «Вот, его величество был тем, кто знает, что происходит. Не было ничего, о чем бы он не был осведомлен; он был Тотом /богом знания/ во всем; не было ни одной вещи, которой бы он не выполнил».
Сам Тутмос III говорил: «Я не преувеличивал (своих подвигов — В. П.) с целью похвастать тем, что я сделал нечто, когда мое величество этого не сделал. Я не делал ничего… что можно было бы опровергать, я делал это ради моего отца Амона… ибо он ведает небо и ведает землю; он видит ежечасно всю землю».
В завоеванных странах трудились разные категории зависимого населения.
«…Нубийцы, — заявлял в своей надписи Тутмос III, — подданные моего величества. Они работают для меня как один, обложенные податями в виде бесчисленных многообразных вещей „отрогов земли“ (то есть минерального сырья, строительного камня, руд и драгоценных камней. — В. П.) и бессчетного количества золота страны Вават. Там строят ежегодно для двора… суда и корабли многочисленнее, чем команды /корабельщиков/, кроме податей нубийцев слоновой костью и черным деревом. Ко мне приходят деревянные изделия из Куша, бревна думпальмы и изделия в бесконечном количестве из акации крайнего юга земли. Их обработали мои воины в Нубии, множество кораблей из думпальмы, доставленных моим величеством после победы».
Голова Тутмоса III — «Египетского Наполеона». Каирский музей
Рынки Египта были наводнены товарами почти всех на то время стран. Египетские корабли доставляли эти товары, бороздя синюю лазурь морей во всех направлениях. Тутмос III лично занимался вопросами безопасности мореплавания, учредив нечто вроде морской коалиции.
По указанию фараона каждый портовый город должен был иметь определенное количество кораблей, запасы строительного леса, ходовые товары для продажи. Гавани Палестины контролировались египетскими кораблями и платили Египту дань. В каждой гавани находился наделенный большими полномочиями наместник фараона. Владыка Египта каждый год объезжал свои владения и лично проверял состояние дел.
В последние годы своей жизни, чувствуя, что силы его уходят, Тутмос III начал кампанию по разрушению памяти о правлении Хатшепсут. Этому есть своя причина.
Аменхотеп II родился, когда отец был уже стар. Еще и в то время народ вспоминал царицу Хатшепсут добрым словом. Очевидно, Тутмос III старался стереть воспоминания о той эпохе, поскольку боялся появления женщины, которая смогла бы отобрать трон у его сына.
Лишая амбициозных красавиц всякой возможности вступить на престол, Тутмос III сделал попытку свести на нет значение титула жены Бога. Он, Тутмос III, принял решение упразднить этот титул. В период его правления такое звание стало число формальным.
Царь-еретик Эхнатон
Руководитель службы древностей Египта французский археолог Масперо писал с необыкновенным восхищением: «Золото на полу, золото на стенах, золото в глубине гробницы, где стоит гроб, золото яркое и светлое».
Крышка саркофага, покрытого листовым золотом, раскололась и сквозь пролом была видна мумия, также богато украшенная драгоценностями. Левая рука мумии покоилась на груди, а правая была вытянута вдоль высохшего тела. На обеих руках тускло поблескивали золотые браслеты (по три на каждой руке), украшенные драгоценными камнями. Тонкую шею окружало роскошное ожерелье с подвесками из золота, а худой иссохший лоб украшал царский знак из позолоченной бронзы. Стоило только археологу дотронуться до мумии, как та моментально рассыпалась, обнажив скелет.
