на яхту за нами потащился? Или вообще без неё из дома не выходит? Меня порой посещает мысль, что судно потопил Лок. Я бы и яму, в которую провалился в первый же день, «повесил» на него. Но скорее всего за беспечность и самоуверенность прилетело мне наказание свыше. Такой шторм с лёгкостью проглотил яхту и без посторонней помощи. А яму выкопал кто-то до нас. Но кто и для чего? Ещё один Робинзон здесь проживал? Удалось ли спастись этому несчастному или его кости давно истлели?
– Лок, неужели мы останемся здесь навсегда? – шепчет Лилиан, и голос её дрожит.
Напугал я её сегодня здорово. Но она меня растоптала, как мужчину. Душа просила реванша.
– Тебе плохо со мной? – гладит Лок её по плечу.
Общения с нами не проходит для Лока даром. Он всё лучше говорит по-английски. А Лилиан начала обучать его ещё и русскому языку.
– Мне плохо здесь, – всхлипывает она и поджимает колени к груди. – Давай построим плот? Такой плот, чтобы он не развалился по пути домой.
– А ты знаешь, куда плыть, моя радость?
– Нет. Но здесь я не хочу оставаться, – Лилиан пристально смотрит на меня, и я покрепче смыкаю веки.
– Лучше умереть от жажды в океане? – вздыхает Лок и длинным суком поправляет поленья в костре.
Лилиан неслышно плачет. Ощущаю её настроение даже на расстоянии. Как бы я хотел сейчас прижать её к груди. Пожалеть. Просто пожалеть.
– Я домой хочу, – шепчет она.
– Где твой дом? Мой остров?
– В России.
– А я? Моя радость бросать меня? – теперь дрожит голос Лока.
– Хочу в настоящую зиму! С сугробами. Конец декабря. В доме пахнет ёлкой, корицей и мандаринами, – Лилиан садится и смотрит на Лока горящими глазами. – На столе горят свечи, часы бьют полночь. Хлопает пробка от шампанского… Ты открываешь его… Хочу, чтобы ты открыл шампанское в нашем с тобой новом году. Поехали со мной!
Лок грустно улыбается и гладит её по щеке.
– Я не могу оставлять свой народ.
Божечки мои! Сюда бы оператора с камерой! Какие страсти кипят в нашей облезлой, как эта пещера, жизни.
– Почему? Твой отец ещё вполне себе. Полон сил. Даже жениться на мне собирался.
– Ты не понимать. Я уезжать и другие мужчины уезжать. Мой народ любить меня и моего отца. Мы хранить традиции, род, земля.
Где ж этой обезьяне что-то понять? Она уже и в Голливуде хвостом покрутила, и в Тихом океане набедокурила. А тут вдруг ностальгия одолела! Сугробы ей с ёлкой подавай! Бабаку в каку! Выдери её Лок от души, чтобы ходила в раскоряку. А я завтра добавлю.
– Поехали, Лок! – шепчет Лилиан словно обезумевшая и стаскивает с себя платье. – Мы же можем жить и на островах, и на материке. Это называется на два дома.
– Ты хочешь рожать от меня детей?
– Да! Быть только твоей!
Это, малышка, уже само по себе невозможно. Я ещё тебя попользую. Извини! Моему взгляду открывается роскошный вид Лилиан со спины. Пожираю взглядом её похудевшую, но такую соблазнительную задницу. Смуглые ладони Лока скользят по телу Лилиан. Сжимают её бёдра. У меня сейчас шорты лопнут. Хорошо догадался накрыться рубашкой. Тихо просовываю руку под неё и освобождаю член из штанов.
– Любить тебя, – хрипит Лок и приподнимает Лилиан.
Твою ж мать. Ну и болт у него! Он же порвёт её. Я завороженно наблюдаю из-под прикрытых век, как Лилиан, издав сдавленный стон, опускается на здоровенный член. Я не видел зрелища эротичнее. Моя рука сама по себе скользит по… даже не знаю, как теперь назвать моего друга.
– Скажи люблю!
– Люблю, – рычит Лок, сжимая бёдра маркизы.
Мощный поршень монотонно входит в мою бывшую возлюбленную. Блестит от её соков. Мне хочется до безумия припасть к персиковым губкам. Там внизу. Влажным, мягким, дрожащим. Выпить её оргазм до последней капельки. И кончить не на мох, а вогнавшись в Лилиан до самого донышка. Она стонет, прогибаясь в спине, и им двоим плевать на меня. Вряд ли парочка сейчас вообще помнит, что я есть.
– Лок, пожалуйста! – шепчет, задыхаясь Лилиан, когда он начинает натягивать её быстро и до основания.
Но мне кажется, что она просит не о передышке. Ненасытная зараза! Её задница не даёт мне покоя. Завтра воспользуюсь именно ею. Этот монстр вряд ли туда когда-нибудь поместится. Вспоминаю Лилиан в нашу первую и последнюю ночь любви. Такая напуганная стояла. Рот приоткрыт. Взгляд невинный. Вздымающаяся под рубашкой грудь. Зараза!
Очередной всхлип Лилиан возвращает меня в действительность. Маркиза падает Локу на грудь, тело её бьётся в судорогах. Быстрым движением он укладывает ничего не соображающую Лилиан на ложе, и мы с ним кончаем одновременно. Лок в Лилиан, а я в мох. Ненавижу их обоих. Но тоже хочу в Россию! Сугроб бы сейчас вскипел подо мной. Нас найдут. Обязательно найдут. А сейчас пора «проснуться».
Застёгиваю штаны и сажусь.
– Нормально вы тут дежурите! – потягиваюсь, наслаждаясь испуганным взглядом Лилиан. – Возьмёте в компанию?
Лок как ни в чём не бывало поднимается и застёгивает штаны. Я внутри весь сжимаюсь под его взглядом. Лилиан хватает платье и, путаясь в рукавах, одевается.
– Я не брать мужчин. Но если ты будешь смотреть за нами…
– Не буду, – выставляю ладони вперёд. – Был не прав, исправлюсь.
Перспектива оказаться на месте Лилиан меня не привлекает.
– Не перебивать! Встать! – рыкает Лок, сыпля командами, как пощёчинами.
Неохотно поднимаюсь.
– Если ты будешь смотреть за нами, то возвращаться в своя пещера.
Чёрт! Сейчас ещё этот крендель подумает, что я до кучи «заднеприводный».
– Не буду, прости, – киваю в сторону Лилиан. – Баба наша меня разбудила. Думал плохо ей.
– Я не ваша! – подаёт голос Лилиан.
Глаза Лока разгораются, как угли. Спешу внести пояснения. Не иначе, как рогатый меня за язык тянет:
– Я в том смысле, что тоже с ней раньше спал.
– Он изнасиловал меня утром, – выкрикивает Лилиан и закрывает лицо руками. В следующий момент почва уходит у меня из-под ног, и я понимаю, что и без крыльев можно летать. Спасибо, что живой!
Глава 20
Лилиан
Сегодня ровно месяц, как мы живём на острове. Живём втроём. Павел покаялся, и я попросила Лока простить его. Постигаю с милым рай в шалаше, который мы общими потугами сварганили на берегу. Хливкое сооружение не отбрасывает тени, а значит солнце застыло в зените. Полуденная жара мне уже не кажется такой изнуряющей, как в первые дни.
– Лил, смотри сколько я наловил рыбы? – голос Павла отрывает меня
