Она прошла на кухню, налила воды из чайника. Вода была тепловатая и невкусная, отдавала хлоркой. Почти как ее настроение сейчас. Да разве только сейчас? Так было всегда: пресно, безвкусно, неинтересно. Безнадежно. Пусто в сердце, в душе, везде…
Это все Арнольд! Он уволил Клавдию из-за своей Нелли – понятно почему. Нелли моложе и красивей. Вот что для мужчин важно. А ум и честность никому не нужны.
«Что же это получается? – удивлялась Клавдия. – Где же справедливость? Сколько я для Арнольда сделала! Сколько ночей не спала, думая, как свести к минимуму налоги, как лучше оформить то или другое, как… Да что толку было так стараться? Разве он это оценил? Ему смазливая мордашка и рыжий начес свет застили! Пусть теперь помучается, пусть хлебнет лиха! Эта Нелли ему наработает! Она ему покажет, где раки зимуют!»
Клава перебирала в уме все обиды и унижения, которые ей пришлось вытерпеть от бывшего шефа, и все больше распалялась. Он платил ей сущие гроши за адскую, почти круглосуточную работу! Он отпускал ее в отпуск только зимой и поздней осенью! Он кричал на нее, оскорблял при других сотрудниках, требовал от нее невозможного! Он презирал ее! Он не замечал в ней женщину! Он ни разу не поздравил ее с днем рождения! Он выкинул ее на улицу, из-за чего она теперь вынуждена торговать газетами в переходе! Из-за него она должна была брать работу у Вики и теперь влипла в неприятности! Он впутал ее в убийство и историю с векселем! Он…
Перечислять провинности Арнольда Вячеславовича Клава могла бы до бесконечности. Он был в ее представлении причиной всех ее бед и несчастий, он был ее роком, ее «черной полосой». Разве ей пришло бы в голову заказывать какой-то дурацкий талисман по какому-то дурацкому объявлению, если бы она не оказалась в отчаяннейшем, критическом положении из-за Арнольда?! Да она всю жизнь смеялась над подобными вещами, а еще больше над людьми, идущими на поводу у мошенников! И теперь сама… О, это все Арнольд! Это он! Свинья! Бессовестная, неблагодарная свинья! Гадина! Так подвести ее, так подставить! До чего надо было довести женщину, чтобы она купилась на идиотский «талисман» каких-то Духов! Боже мой! Неужели это чудовище, этот негодяй останется безнаказанным?! Неужели ему снова все сойдет с рук? Чтоб он сдох! Чтоб ему пусто было!
Клавдия проклинала своего бывшего шефа на все лады, вдоль и поперек… Она просто отводила душу за все долгие годы унижений и обид, подавленного возмущения, затаенного негодования, за все, что не состоялось, не удалось в ее жизни, за этот глупый «талисман», за свою некрасивость, за свое горькое одиночество, за бессонные ночи, за стоптанные ботинки, за все-все-все…
Ночь стояла над городом, черная, полная влаги и приглушенного шороха. Огни фонарей отражались на мокром асфальте. Ветер крепчал, нес с севера тяжелые низкие тучи. Начался дождь. Клавдия уснула под его шум, несмотря на все свои сегодняшние неприятности, и проспала до утра без сновидений…
Глава 12
– Господа, господа! Я умоляю вас, я заплачу любые деньги! Только вы можете мне помочь! У моего сына сильные головные боли, он сходит с ума. Он говорит, что он – Мопассан и что его качает, потому что дует ветер с запада, гонит волну…
– Что? Волну? – Кирилл невольно втягивался в разговор; его задевала боль, сквозившая в голосе женщины, которая сегодня позвонила первой.
Было около семи утра, но Дубровин решил пораньше отправиться в офис. Дома у него не было ни минуты покоя. В «Антик» звонили поменьше, видимо, только те, что смогли выяснить, где он проводит рабочее время. Слава богу, таких шустрых оказалось немного.
Ему даже не пришлось дождаться звонка будильника. Телефон разбудил его раньше. Женщина умоляла его помочь ее сыну, отчего-то вообразившему, что он – Мопассан. Боже! Какая нелепость! Что может сделать Кирилл?
– Он все время смотрит в окно и спрашивает, почему такое серое небо! Он думает, у него галлюцинации. Потому что вместо города должно быть видно море!
– Почему? – недоумевал Кирилл.
– Как вы не понимаете? Мопассан последние дни прожил на яхте «Милый друг»…
– Дама, я ничем не могу вас утешить! Я не тот, за кого вы меня принимаете!
– Он так и говорил, что вы скрываетесь, что вы не хотите…
– Но, позвольте, мне нечего скрывать! Я не понимаю, о чем идет речь. Кто вам дал мой телефон? – спросил Кирилл.
– Я чувствовала, что вы будете от всего отказываться, меня предупреждали. Но вы еще не знаете, сколько я готова заплатить вам…
Кирилл не выдержал и бросил трубку. У него самого так скоро крыша съедет! Что они все от него хотят? Черт знает, кому взбрела в голову дьявольская идея распустить о нем нелепые слухи?! Неизвестный неплохо поработал! Надо признать, он веселый парень!
Антон посоветовал ему отключить телефон, но Дубровин подумал и отклонил это предложение.
– Они просто одержимые! Жуткие люди! Если я не буду отвечать по телефону, они узнают, где я живу, и будут приходить ко мне домой. Ты представляешь себе, что тогда начнется?!
Антон почесал затылок и вздохнул. Картина вырисовывалась безрадостная.
– Неужели ничего нельзя сделать?
Вопрос остался без ответа…
В офисе «Антика» Зия, как всегда, готовила бутерброды и кофе.
– Мне чай! – попросил Кирилл, здороваясь с Муромцевым. – Новости есть?
Зия принесла на подносе еду и чашки с кофе и чаем. Антон попросил минеральной воды, налил себе и Кириллу в высокие стаканы.
– Вчера вечером звонили две ведьмы, жаловались на «энергетический дисбаланс», один сумасшедший монах, грозившийся «выжечь нечистую силу каленым железом», между прочим, он пугал «геенной огненной» и прочими ужасами, – сообщил Антон.
– Ты шутишь?
– Если бы! А напоследок позвонил какой-то капитан Военно-морского флота в отставке, орал, что выведет тебя на чистую воду, что ты наглый мошенник, ну и прочее…
– Час от часу не легче, – вздохнул Кирилл. – Мне тоже звонили. Вчера требовали извести каких-то заклятых врагов, а сегодня с утра одна дама в печали жаловалась, что ее сын возомнил себя Мопассаном и живет на яхте. О господи!
Антон с трудом удержался от смеха. Про Мопассана было очень смешно. Но все остальное, конечно, здорово напрягало. К тому же и дела шли не так, как ожидалось.
– У нас неприятности, – сказал он Кириллу, так чтобы Зия не слышала.
– Что еще?
– Две сделки сорвались!
Кирилл вздохнул с облегчением. Неудачи в бизнесе не казались ему чем-то страшным или непоправимым. По крайней мере, это было нормально, и это он мог понять.
– Ладно, это поправимо. Я разберусь. Ты звонил в банк?
Антон кивнул.
– И в банк, и Арнольду. Пока ничего.
– Никуда он не денется. Зиечка, налей мне еще чайку!
Настроение Кирилла немного улучшилось, как только речь зашла о реальных вещах. Они с Антоном принялись за работу и до обеда не поднимали головы от бумаг.
Около часа дня позвонила Леонтина. С ней разговаривал Муромцев. Он чувствовал настроение девушки, ее невысказанный интерес к Кириллу, который сквозил в каждой фразе. Леонтине хотелось развлечься; желательно, чтобы при этом был Дубровин. Так примерно обрисовал себе ситуацию Антон. Он прикрыл трубку рукой и обратился к другу:
– Это Леонтина. Мы куда-нибудь идем сегодня?
Кирилл покачал головой и небрежно отмахнулся. Ни Леонтина, ни вечернее времяпрепровождение его не интересовали. Настроение не то.
– Я сегодня к старикам обещал подскочить, – соврал он. Не хотел огорчать девушку и Муромцева открытым отказом.
Антон понизил голос, объясняя Леонтине, что Кирилл занят, а он, напротив, свободен и будет счастлив…
– Ладно, все понятно, – не дослушала она. – Тогда я к портнихе съезжу, заберу наконец-то шмотки. Пока!
«Ну вот, – подумал Антон. – Раз господин Дубровин не желают-с проводить время с дамой, дама передумали развлекаться. Да пошли они все!»
Он со злостью положил трубку, полез в карман за сигаретами. Ему уже не хватало пачки на полдня. И все из-за Дубровина!
Некто любил порассуждать. Это было очень занимательно. Вот хотя бы! Какое адское терпение надо иметь, чтобы удерживать внимание человека на том, что ему нужно! Ведь он то и дело отвлекается на что попало! Ходит, «ворон считает», а в голове при этом постоянно звучат какие-то пустые песенки, дешевые мотивчики крутятся. Как трудно бывает протолкнуть в такую забитую «мусором» голову умную мысль!
Считается, что люди постоянно думают. Но о чем? Придумывают небылицы друг о друге, потом принимают эти небылицы за истину – и ведут себя соответственно. Как они не тонут в сугробах собственных вымыслов?
Такое впечатление, что вместо того, чтобы изобретать для себя разные блага и удовольствия, люди заняты лишь созданием проблем, болезней, бестолковой вражды… Люди приобрели недюжинную сноровку в применении методов избегания счастья и наслаждения жизнью.
