Он приказал сделать короткий привал, чтобы дождаться отставших. Дэниэл Хэгмэн, казалось, держался хорошо. Харпер, с пояса которого свисали два копчёных козьих окорока, поднялся по склону на несколько футов выше, чтобы присоединиться к Шарпу, который смотрел на появляющихся из-за завесы ливня людей.
— Проклятый дождь, — заявил Харпер.
— Когда-нибудь он закончится.
— Да ну? — с простодушным видом отозвался Харпер.
В этот момент Шарп заметил блик света в виноградниках — слишком тусклый, маленький и слишком близко к подножию холма, чтобы быть молнией, — но он знал, что ему это не почудилось. Если бы чётров Кристофер не украл подзорную трубу! Он пристально вглядывался в то место, где видел короткий отсвет, но не видел ничего подозрительного.
— Что случилось? — Висенте поднялся по склону и присоединился к нему.
— Кажется, я видел какой-то отблеск, — сказал Шарп.
— Я вижу только дождь, — пожал плечами Харпер.
— Может, осколок стекла? — предположил Висенте. — Я как-то нашёл римские вещицы возле Энтрос-Риос. Две разбитые вазы и несколько монет эпохи Септимуса Севера.
Шарп не слушал, наблюдая за виноградниками.
— Я отдал монеты в семинарию в Порто, — продолжал Висенте, повышая голос, чтобы его было слышно в шуме ливня. — Святые отцы создали там небольшой музей.
— Солнце не отражается от стекла, когда идёт дождь, — размышлял вслух Шарп.
Но ведь что-то блеснуло там, некий отсвет от мокрой гладкой поверхности. Он всматривался в просветы между стенами виноградных лоз и вдруг снова увидел то, что искал. Он выругался.
— Что там? — спросил Висенте.
— Драгуны! — сказал Шарп. — Их, мерзавцев, много. Они спешились и наблюдают за нами.
Тот блик был тусклым отсветом медного шлема. Наверное, в защитном чехле на шлеме была прореха, и это обрнаружило человека, бегущего вдоль живой изгороди. Теперь, когда Шарп различил зелёный мундир среди зеленых виноградных лоз, он увидел и остальных.
— Ублюдки собирались нас заманить в засаду, — сказал он, чувствуя невольное восхищение врагом, использовавшим столь мерзкую погоду, чтобы уничтожить их.
Шарп понял, что они, должно быть, появились в окрестностях Вила Реаль де Зедес днём, и он их проглядел. Значит, они видели построенный на вершине форт и поняли, что это должно было стать его убежищем.
— Сержант! — рявкнул он Харперу. — На вершину! Живо!
И молился, чтобы не было слишком поздно.
Подполковник Кристофер переписал правила, но все же шахматные фигуры могли передвигаться лишь так, как им предписано традицией. И знание этих традиций позволяло ему предвидеть исход партии с большей, как он полагал, проницательностью, чем большинству игроков.
Было два возможных результата французского вторжения в Португалию. Или победят французы, или, что гораздо менее вероятно, португальцы с их британскими союзниками так или иначе вытеснят армию Сульта.
Если бы французы победили, Кристофер стал бы владельцем виноделен Сэвиджей, союзником, которому доверяют новые хозяева страны, и богатым настолько, что это трудно было представить.
Если бы победили португальцы и их британские союзники, он объяснил бы своё присутствие на оккупированной территории содействием существующему лишь в воображении его сторонников заговору Аржантона, а крах предполагаемого мятежа оправдает провал его планов. Затем ему придётся переставить несколько пешек, чтобы остаться владельцем виноделен Сэвиджей, которых будет достаточно, чтобы сделать его богатым человеком, хоть и не настолько, чтобы это трудно было представить.
Он не мог проиграть, пока пешки ходили так, как им полагалось. Одной из таких пешек был майор Анри Дюлон, заместитель командира 31-ого вольтижёрского полка, являвшегося одним из первоклассных французских формирований легкой пехоты на территории Португалии. Дюлону не было равных во всей армии. Он был жесток, смел и безжалостен. Этим ранним майским вечером, насмотря на низкую облачность, дождь и ветер, работа майора Дюлона состояла в том, чтобы по южной тропе привести своих вольтижёров на вершину холма, к сторожевой башне, возвышающейся над виллой, в то время, как драгуны окружат деревню. Бригадир Виллар приказал не выпускать разношёрстные вражеские отряды, собравшиеся в Вила Реаль де Зедес.
Именно Виллар предложил напасть в сумерках. Чаще всего для неожиданной атаки выбирают рассвет, но Виллар считал, что бдительность солдат притупляется в конце дня.
— Они с нетерпением предвкушают встречу с бурдюком вина, распутной девкой и горячей едой, — заявил он Кристоферу, когда назначил для атаки время без четверти восемь вечера.
В это время солнце уже садится, но до половины девятого держатся сумерки. Впрочем, облачность была такой плотной, что Виллар сомневался, не стемнеет ли сразу. Хотя это значения не имело. Дюлону дали отличные часы фирмы Брегет, и он обещал, что его люди будут на Холме Сторожевой Башни без четверти восемь, в то же самое время, когда драгуны завершат окружение деревни и виллы. Оттуда, сверху, часть вольтижёров атакует виллу с юга.
— Сомневаюсь, что Дюлон останется и будет наблюдать за боем, — сказал Виллар Кристоферу. — Он — кровожадный сукин сын.
— Вы поручили ему самое опасное задание, верно?
— Только если враг будет на вершине, — объяснил бригадир. — Я надеюсь захватить их внезапно, подполковник.
Кристоферу казалось, что план Виллара сработал. Без четверти восемь драгуны ворвались в Вила Реаль де Зедес, не встретив почти никакого сопротивления. Перед атакой ударил гром, молния расколола небо и отразилась серебряными сполохами на лезвиях длинных драгунских сабель. Возле таверны и у церкви кто-то беспорядочно отстреливался, и двое драгун были ранены. Позже Виллар, допрашивая оставшихся в живых, обнаружил, что в деревне на излечении находилась группа партизан. Кое-кто из них скрылся, но восьмерых прикончили, а ещё больше, включая главаря, так называемого Школьного Учителя, взяли в плен.
Ещё сотня драгун направилась к вилле. Командовавший ими капитан должен был соединиться с пехотой, спускавшейся из леса. Ему предстояло обеспечить охрану виллы от разграбления.
— Не хотите пойти с ними? — спросил Виллар.
— Нет, — Кристофер смотрел, как деревенских девушек заталкивали в таверну.
— Понимаю, — усмехнулся Виллар. — Здесь будет весело.
И развлечение, обещанное Вилларом, началось. Селяне ненавидели французов, а те с тем же пылом ненавидели селян. К тому же в деревне обнаружили партизан, а всем известно, что подобных паразитов надо беспощадно вытравливать. Пленных партизан во главе с Мануэлем Лопесом загнали в церковь и заставили разбить в щепки алтарь, резные ограждения и статуи святых и сложить обломки большой грудой в центре нефа. Отец Жозеф призывал прекратить вандализм, но драгуны сорвали с него одежды, и, порвав рясу на полосы, нагого привязали к большому распятию, которое висело над алтарём.
— Эти священники — хуже всех, — объяснил Виллар Кристоферу. — Они призывают народ бороться против нас. Нам придётся убить каждого попа в Португалии.
К церкви сгонялись и другие пленники. Любой крестьянин, в доме у которого находили огнестрельное оружие, кто попытался оказать сопротивление, был схвачен. Отцу, пытавшегося защитить свою тринадцатилетнюю дочь, в церкви драгунский сержант переломал руки и ноги большим молотом, взятым с наковальни деревенской кузницы.
— Так намного проще, чем связывать их, — объяснил Виллар.
Кристофер содрогнулся, услышав хруст ломающихся под молотом костей.
Некоторые из мужчин плакали, другие кричали, но большинство хранили упорное молчание. Отец Жозеф читал отходную молитву, пока драгун не успокоил его, сломав челюсть ударом сабли.
Уже совсем стемнело. Дождь всё ещё стучал по церковной кровле, но уже не столь яростно. Отсвет молнии озарил снаружи окна, когда Виллар подошёл с горящей свечой к груде обломков алтаря и расколотой мебели, посыпанной порохом из зарядов драгунских карабинов. Он поместил свечу в центр кучи и отошёл. Мгновение огонёк был маленьким, слабым, колеблющимся от сквозняка, безобидным, но вдруг зашипел — и вспыхнул ярким, быстрым пламенем. Раненые громко закричали, когда дым заклубился вокруг потолочных балок. Виллар и драгуны отступили к двери.
— Бьются, как рыбы, — заметил Виллар, наблюдая, как люди пытались подползти к огню в тщетной надежде погасить его. — Дождь замедлит горение, но не сильно, — смеясь, объяснил он Кристоферу. — Когда загорится крыша, им придёт конец. Но на это потребуется немало времени. Лучше нам покинуть это место.
Драгуны вышли, заперев за собой церковные двери. Дюжина из них осталась мокнуть под дождём, чтобы удостовериться, не перекинется ли огонь на другие постройки или, что маловероятно, не попытается ли кто-нибудь выбраться из огня. Виллар же в сопровождении Кристофера и группы офицеров направился в самую большую деревенскую таверну, ярко освещённую множеством свечей.
