«Они» давно были здесь, но мальчику об этом знать совершенно не обязательно, все равно в его глазах дядя Юра никогда не перестанет быть героем, погибшим за что-то там такое общественно полезное. Звериный оскал и опьянение битвой, которое видел Алексей и ощущал тогда сам, не лезут в рамки легенд и сказок о павших воинах. Был бы паренек постарше, не оглядывался бы сейчас со злостью через плечо в сторону неведомого бункера, а посмотрел убийце прямо в глаза. Но отец все же уберег, не поделился с сыном причиной вечной ругани с дядей Лёшей. И без того слишком рано заканчивается детство, мальчик уже готовится стать мужчиной, не стоило его вооружать кроме ножа еще и ненавистью. Для этого пока не время. Пусть сначала познает сомнение, это полезно.
Алексей присел на пол, потому что стоять было трудновато, тем более наклоняясь к пацану.
– Я тебе могу сказать, что не они убили Юрка, а мы… Я здесь рядом с тобой, я все еще представитель бункера, который ты так ненавидишь. Я не знаю, были ли дети у тех, кого убил сам ваш легендарный воин. Извини уж за иронию. Но кто-то другой сейчас тоже может просить: иди, убей! Убей тех плохих, которые живут в лесу.
– Кого просить? – Ваня озадачился, ведь он никого ни о чем не просил, просто не хотел, чтобы папа тоже вот так вышел за порог и никогда больше не вернулся. Только это он и желал узнать, подслушивая возле столовой разговоры взрослых.
– А попросить они могут Главного Привратника. Только он может отдавать приказы о боевых операциях.
Мальчик задумался. Он уже слышал достаточно, чтобы понимать: Алексей против этого Главного. И ему есть за что мстить неизвестному Привратнику.
– Дядя Лёш… Я понял: ты сам пойдешь туда и убьешь его.
– И тогда твоему отцу ничего не будет угрожать? – А пацану-то осталось только заключить с ним договор о найме на грязную работу с риском! Вот уж растет смена Грицких, да слишком быстро! Впрочем, все мысли мальчика читались как с листа. – Нет, Вань, никого мы убивать не будем.
– Почему?
– Потому что наш поединок с Главным происходит прямо сейчас. Он здесь… – Алексей приложил пальцы к виску, обозначив умозрительные стратегические сражения, а не кровопролитные настоящие.
– Ты ментал? – с подозрением спросил Ваня, уже знакомый отчасти с Соловьем-разбойником и воздействием на мысли чуждого разума.
Алексей все же рассмеялся, но это не помогло уйти от ответа настырному искателю информации.
– Нет, никакой мутации и волшебства! Я просто знаю, как сделать, чтобы Главный перестал быть Главным. И тогда…
– И тогда его будет проще убить! – Детское мышление оказалось более четким и ясным, не отвлекаясь на ненужные подробности. А мальчик совершенно прав. Старого хромого волка стая просто сожрет.
– Да. Его будет проще убить. Но я этого делать не буду. И твой отец – тоже, ему скоро понадобится твоя помощь.
– Как это?! – Трудно было поверить, что дядя Лёша всерьез обещает какое-то важное для ребенка дело! А дело было важным для всех, и дети уже не так малы, чтобы просто болтаться под ногами.
– Я тебе обещаю: с твоим папой ничего не случится. А рисковать вы будете вместе с ним, и ты сможешь контролировать ситуацию, не мучаясь тут под дверями в неизвестности. Так тебе больше нравится?
– Да! – чуть ли не заорал Ванька, выдавая свое присутствие заседавшим в столовой. Послышался скрип лавки. Алексей протянул мальчику руку, скрепляя уговор.
– Лёха, ты чего на полу уселся? – Морозов смотрел сверху вниз, и казалось, что голова его касается потолка. На самом деле по росту они были почти равны, чего о ширине плеч не скажешь.
– Вот пришел проситься на ваше собрание…
– На коленях, что ли?
– А чё? Так даже убедительнее будет. – Алексей резко поднялся на ноги, перетерпев приступ головокружения и темноту в глазах, шагнул к столу. – Настя, а я не знал, что ты так хорошо владеешь армейским словом.
Станислав пытался отправить едва оклемавшегося больного обратно на постельный режим, но передумал.
– Лёха, следующий этап – твой, а ты валяешься, как тряпка. Видно, придется мне сходить на встречу с командиром, мы уже почти начали друг друга понимать…
– Нет. – Он осознавал, что протест от такого бледного и слабого оппонента всерьез не примут, но настаивал. – Ты ничего от них не добьешься. А если я не смогу явиться, тогда ты меня туда доставишь и прислонишь к дереву, чтоб не упал. Только так, и никак иначе.
Алексей улегся на согнутую в локте руку. Справа от него сидела Анастасия, одетая на этот раз в мужскую рубашку небольшого размера. Какой-то подозрительно гомосексуальный рисунок в цветочек ей вполне подошел, а в вырезе было ясно видно ложбинку груди, не стесненной никаким нижним бельем. Дорисовывая в воображении остальное, Алексей уже отрешился от действительности, ему хотелось только утянуть Настю с лавки к себе на колени, нежно покусывая за ушко. А потом…
– Лёха!
Приятное чувство слегка померкло от этого окрика, пришлось отвести взгляд от вожделенной темной впадинки и сесть прямо.
***
Серяков молча подошел к «герме», уже облаченный в бронежилет, с автоматом в руках, прицепляя ножны к разгрузке.
– Вы собрались наружу, Игорь Яковлевич? – спросил Илья.
– А Главный давал вам разрешение? – поинтересовался второй охранник, Мотя, но сбавил тон под взглядом старшего смены. – Или другой Привратник? А что? Такой порядок…
– Мы и не будем его нарушать. – примирительно остановил его Фомин. – Оповестишь Хлопова, пусть он придет, но и задерживать Игоря Яковлевича не будем. – Он начал открывать двери, одновременно отсылая охранника. – Иди, иди… Главному я доложу сам.
Серяков нахмурился. Фомин пропустил его за комбинезоном и не знал, как дать понять, что никто и не собирается доводить до Грицких информацию.
Познакомившись теперь с Главным поближе, Илья совсем разочаровался. Да, Грицких стал ему чуть больше доверять, насколько мог, конечно, доверять кому-то этот человек. И это неполное доверие быстро передалось и начальнику охраны, трудно было терпеть такую отчужденность, если тебя прочат на должность и личного телохранителя… Личного же! А о Юрии Борисовиче Илья и сейчас знал не больше, чем десять лет тому назад. Нельзя одновременно дергать к себе и отталкивать, осадок от этого оставался нехороший. Серяков тоже не отличался мягкостью характера, но был проще, что ли, даже в своей постоянной ругани с охраной гермы и Привратниками.
– Вы пойдете один?
– Мне помощь не нужна, – довольно резко ответил командир, и без того чем-то раздраженный.
– Вам тоже нужна помощь. Но не там, а здесь, – добавил Фомин уже тише. – Ведь с Хлоповым проблем не будет… И все-таки ему придется что-то объяснять.
– Я собираюсь еще раз осмотреть место, где произошло нападение на отряд. Мы могли что-то упустить. И даже Юрий Борисович мне возразить не сможет.
– Не возразит, особенно если ничего и не узнает.
Серяков недоверчиво взглянул на охранника. Позади того уже возникла пухлая фигура Хлопова, который лишь махнул рукой: да делайте вы что хотите, нашли из-за кого беспокоить! Уж задерживать на выходе командира отряда сталкеров он точно не собирался. И опять задал только один вопрос – о сопровождении. Серяков снова отказался. Конфиденциальность сейчас была важнее безопасности.
Оказавшись снаружи, Игорь Яковлевич оглядел установленные вокруг бункера ловушки, в которые за всё время попалась только пара мутантов и от взрыва гранаты чуть не снесло осколком «перископ» над дверью. Если задуманное удастся, эти слабые попытки обезопасить себя от врагов можно будет наконец-то снять к чертям собачьим. Чтобы больше не смешить ни Колмогорова, ни осторожных лесных людей, да и не придется собирать со всей просеки разлетевшиеся куски подорвавшегося на ближней «растяжке» свинопода.
Местом встречи снова было назначено БВУ недалеко от спортклуба «Стрела», но Алексей ждал снаружи.
– Возьми свой пистолет, мне он не нужен. – Командир протянул «ТТ» бывшему Привратнику.
– Он не мой… И я знал, что получу его назад, вряд ли старик настолько явный фетишист, чтоб держать при себе мои вещи, – улыбнулся Алексей.
– Ты хочешь сместить с поста Главного, – не тратя лишних слов, Серяков приступил сразу к делу. – Только не пойму, теперь-то тебе зачем это понадобилось?
– Теперь незачем… Мне это не принесет никакой пользы, но уменьшит вред, который Грицких может нанести вам. Я поставил его на этот пост, поэтому чувствую некоторую ответственность. – Алексей понимал: командир отряда никогда не считал чувство ответственности его сильной стороной, наоборот, был убежден, что более недисциплинированного сталкера еще поискать!
– Я ни одному твоему слову не верю.
– Поэтому допрос Никишаева проходил в вашем присутствии, иначе вы сказали бы, что я всё придумал. И устраивать революционные перевороты не входит в мои планы. Цель – один конкретный человек. Он опасен для окружающих.
