Из наградных листов видно, что почти все они 1919–1920 гг. рождения, в Красной армии добровольцами с 1938–1939 гг. Правда, Мирошниченко и Еременко постарше – 1914 г. рождения. Все они ранее к наградам не представлялись, но имеют «денежные вознаграждения за уничтоженные самолеты противника». Постоянный адрес: «34-й иап». В разделе «Краткое, конкретное изложение личного боевого подвига и заслуг» сведения о количестве боевых вылетов, воздушных боев, сбитых самолетов противника, о налете, в том числе ночью, – главные характеристики работы летчика-истребителя.
Далее в наградных листах отмечалось, что каждый из них «делу партии ЛЕНИНА – СТАЛИНА и Социалистической Родине предан», «требователен к себе и подчиненным», «пользуется деловым авторитетом среди товарищей». Употреблены такие характеристики, как «умелый воздушный боец», «храбро сражается с немецкими фашистами», кое-кто «молодой растущий командир». Сергей Платов не только «бесстрашно сражается с фашистскими стервятниками», но и «культурен в быту». Георгий Урвачев «показал себя как летчик, обладающий большой силой воли. Инициативен». Сергею Байкову «припомнили» его бой 14 ноября 1941 г.: «Геройски сражался один с четырьмя самолетами противника и в этом бою два самолета противника сбил».
После награждения снова боевые вылеты на патрулирование и поддержку войск. При встречах с истребителями полка немецкие летчики продолжали вести себя «осторожно», что наглядно показали два боя Виктора Киселева. 7 марта он в районе Юхнова выше себя обнаружил Ме-110 и попытался сблизиться с ним для атаки. Но мессер рванул от него на запад, и Виктор для острастки успел дать ему вдогонку только пару пулеметных очередей.
А назавтра его и Сергея Платова, когда они возвращались после выполнения боевого задания на высоте 3000 м, попыталась внезапно атаковать с высоты 4000 м пара Ме-110. Но Виктор и Сергей вовремя заметили противников, «приняли их атаку с лобовым разворотом» и открыли по ним огонь. То есть они, находясь в тактически крайне невыгодной позиции ниже мессеров и зная их значительное огневое превосходствов в лобовой атаке (у Ме-110 впереди в два раза больше стволов, чем у МиГа), не уклонились от боя, и мессеры предпочли ретироваться, уйдя пикированием на запад.
На следующий день бомбардировщики, пытавшиеся нанести удар по нашим войскам, были встречены Найденко, Байковым, Тихоновым, Федосеевым и Урвачевым, в летной книжке которого после этого появилась запись:
«9.03.42 МИГ-3. Прикрытие войск, 1 полет, 1 час 05 минут. В групповом воздушном бою в районе Добрая – Рупасово сбил Ю-88».
Вскоре Урвачев, Коробов, Тихонов, Федосеев, а также летчики 1-го истребительного полка погранвойск НКВД Бычин и Красавичев, временно прикомандированные к 34-му иап, вступили в бой с тремя Ю-88 и двенадцатью Ме-110 из группы NJG.4 тяжелой истребительной эскадры «Хорст Вессель» во время их налета на станцию Уваровка. При первой же атаке «Юнкерсы» поспешно скрылись, а мессеры встали в оборонительный круг, но МиГи разорвали его, и в летной книжке Урвачева новая запись:
«19.03.42, МИГ-3. Вылет на противника, 1 полет, 55 минут. В групповом воздушном бою в районе Уваровки сбил Ме-110».
Пилотом мессера был лейтенант Коттманн, стрелком – унтер-офицер Браун.
Это был последний из четырех сбитых Урвачевым «Мессершмиттов-110». В одном из боев с таким самолетом он едва не погиб и рассказал об этом случае в ответ на вопрос о том, какой бой он запомнил как самый трудный? Вот его рассказ.
«Мы крутились с немцами в «собачьей свалке» – групповом воздушном бою. Вижу – один Ме-110 вывалился из общей кучи и со снижением пошел в сторону фронта. Подумал, что самолет подбит или летчик ранен. Помедлил, раздумывая: «Догнать, добить?» – и развернулся за ним. Это была ошибка. Не надо было преследовать – он уже вышел из боя, а если гнаться, то надо было не раздумывать, а сразу уцепиться ему за хвост.
Вскоре мы ушли от общего «места действия» и остались одни. Медленно, но догоняю его, и вдруг он неожиданно стал разворачиваться на меня в лобовую атаку. А у 110-го впереди четыре пулемета и две пушки против моих трех пулеметов. Я стал отворачивать, и мы встали с ним друг за другом в вираж на высоте метров триста. На этой высоте мой МиГ, как утюг, делает вираж почти за полминуты. Однако и 110-й не очень поворотливый – он в два раза тяжелее МиГа, поэтому в бою на горизонталях наши шансы обычно были равны.
Но я сразу понял, что налетел на очень сильного летчика. Он, виртуозно пилотируя, стал догонять меня на вираже. Я видел, что через минуту, после двух виражей, он встанет ко мне в хвост и промахнуться ему будет невозможно, а шесть стволов мессера не оставляли мне никаких шансов уцелеть. Главное, я попался – ничего не мог сделать, чтобы выйти из-под удара, в результате любого маневра я только быстрее оказался бы у него в прицеле. Даже парашютом не воспользуешься – высоты нет.
Сделали еще один вираж, второй и… ничего! Глянул назад в одну сторону – никого, в другую – немец с крутым набором высоты уходил от меня, глянул наверх – оттуда на нас пикировал Як с красными звездами. Когда он, выйдя из пикирования, встал рядом со мной крыло в крыло, я в его кабине увидел знакомого летчика Говорова из соседнего полка нашего корпуса. Так мы парой пришли на аэродром и сели. Выбравшись из кабины, спросил:
– Откуда ты взялся?
– На трех тысячах метров шел от фронта после прикрытия войск – вижу, у земли мессер гоняет МиГа. Вот я и спикировал.
– Почему с пикирования не пошел за немцем? Вместе мы бы его свалили!
– Жора, я же от фронта шел – горючее на нуле и ни одного патрона».
Этот бой подтверждает заключение разведсводки штаба ВВС Московского военного округа о тактике действий ВВС противника: «Лобовых атак истребители противника не выдерживают и резко уходят вниз, исключая самолет Ме-110, который имеет сильное вооружение в носовой части, иногда сам идет на лобовые атаки». Вот Урвачев и нарвался на такое «иногда», не ожидая от немца атаки в лоб.
О том, что такое «сильный летчик» и «виртуозно пилотируя», он пояснял: «В воздушном бою обычно после двух-трех маневров понимаешь уровень летной подготовки, психологическое состояние и даже характер противника. Немец, за которым я погнался, наверняка был решительным, уверенным в себе человеком. Он перехватил инициативу и навязал мне свои условия боя. А встав в вираж, явно прибавлял обороты внешнему по отношению к виражу двигателю и прибирал его на внутреннем двигателе, чтобы вираж был круче. Это легко сказать, а сделать и не сорваться в штопор – может только классный пилот».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
