когда просмотрел часть её воспоминаний о родовой войне с Крысиными и кровавой бойне вблизи Малых Трясинок, то благословил Марию на её действия.
— Запомни, дитя, не всякий путь, кажущийся далёким, таковым является. Я прослежу с высоты, чтобы твоя охота на комара прошла успешно, и даже помогу. Но ты должна будешь всецело слушаться и исполнять мою волю. Даже если она будет казаться тебе абсурдной и опасной. Нам открыто гораздо больше путей, чем людям, и мы поможем выбрать вам верный, ведущий к нужному результату.
* * *
Всего несколько фраз тогда разделили жизнь Марии на до и после. Бог откликнулся на её просьбу и даже обещал помочь. И теперь она готова была выполнить любую его волю, лишь бы не потерять расположение. Большинство действий в отношении Михаила и Кираны принцесса согласовывала с Кречетом, чтобы не нарушить случайно его планы. А какие-то действия выполняла строго по указанию бога, как тот же выстрел из лука. Разыграв как по нотам представление, она ждала наказания от отца и последующих указаний, но не сдержалась и ответила согласием на предложение Галапагоссова-Черепахина. А всё из-за отца.
Она видела, что перед поездкой к Белухиным император прихватил с собой помолвочное кольцо из родовой сокровищницы. Пристальное внимание к княгине Виноградовой на протяжении всей свадьбы прозрачно намекало, кому это кольцо было предназначено. Маша сорвалась. Мало было того, что эта девица была центром притяжения всех мужиков от мала до велика, так ещё и родной отец? Получить мачеху младше себя по возрасту? И тут подвернулся Галапагоссов-Черепахин, будь он неладен. Что ей теперь на это скажет Кречет? Мария боялась реакции божества на её самодеятельность и своеволие.
— И правильно боишься! — раздался знакомый голос, от которого принцесса вздрогнула.
* * *
Виноград и Комаро обсуждали сложившуюся ситуации на утёсе, излюбленном месте обитания Кречета. Тот обожал простор и свободу, а потому его дом тянулся высоко к звёздам.
— Допекли, — был краткий вердикт Комаро. — Если он собрался острова покупать и уйти.
— Тебе-то хорошо, накопители свежие, на новом месте можно такие же за полгода получить, если люди переедут с ним, — возмущённо сокрушался Виноград, шелестя листочками на ветру. — А мне что делать прикажешь? И ведь так и знал, что с этой девицей проблемы будут. У всех главы, как главы, а у меня! Эх!
Комаро покачал головой. Друг сейчас был неправ целиком и полностью.
— Ты же сам наказал род за их деятельность. И сам ждал кого-то с твёрдыми принципами и атавизмом в виде совести.
— Я уже передумал, — буркнул Виноград, — в части отношения с мужиками могла бы быть и помягче, скольких проблем бы удалось избежать!
— Ну да, ну да! — хмыкнул Комаро, сканируя пространство вокруг в поисках хозяина утёса. — Тебя послушать, так императорская семья — место благоденствия и спокойствия, а не сумасшедший дом на выезде.
— Зато какие перспективы! — вздохнул Виноград.
— Да-да, перспектива — мечта! Быть задушенной падчерицей или отравленной одной из императриц, и чтоб папаша с сыном в спальню по очереди наведывались! — продолжал преувеличивать Комаро, но в целом его слова не были лишены рационального зерна.
— Да тьху на тебя! Умеешь испортить мечту! — совсем поник Виноград.
— Кому тут не нравится обстановка в моём роду? За своими следите лучше! — проклекотал Кречет, неожиданно пикируя с небес и усаживаясь на краю утёса. — И вообще, обижать хозяина дома — так себе тактика для обращения с просьбой.
— Какое нахер прошение? — возмутился Комаро. — Переговоры в лучшем случае, в худшем — нота протеста!
— Ну чего распищался? — высокомерно поддел Кречет Комаро, поочерёдно чистя пятнистые пёрышки. А после окинул взглядом поникшего Винограда. — А ты что же даже шелестеть перестал?
— То, что твой род после войны взгромоздился на трон как наиболее компромиссный вариант, не даёт тебе права так себя вести, — отряхнулся Виноград и раскинул лозы, оплетая весь утёс Кречета. — Твоя соколица с моей ягодкой войну развязала, да и проиграла. А после ещё и чуть не угробила чужими руками!
— Нет на ней той вины! — резко ответил Кречет и вспорхнул на ветку полузасохшего дуба, растущего прямо на краю утёса и обдуваемого всеми ветрами. — Если один идиот лоб готов расшибить просто ложку с пола поднимая, то уронивший ложку виновным не становится.
— Складно поёшь, да только вкупе с решением Александра по родовой войне с Крысиными странная картина получается, будто бы Кречеты всеми силами Комариных да Виноградовых уничтожить пытаются, — поддержал обвинения друга Комаро.
— Глупость молодости, не более, — встряхнул крыльями Кречет и поудобней умостился на ветке. — Ваши как будто глупостей не творили.
— После наших глупостей два рода не решались на исход из страны и из-под вассалитета.
— Не посмеют! А если и посмеют, то скатертью дорога!
— Дорога дорогой, а обосрут твоего птенчика с ног до головы, не замахнувшись даже и кровушки не попив. Будет потом сам объясняться почему от него вассалы пачками уходят.
— Не первый раз. Желающих на земли всегда предостаточно, — язвительный птичий клекот царапал сознание.
— Что-то я не видел очереди на проклятые земли за сто тысяч лет, — задумчиво проговорил Комаро, перебирая лапками. — Может, не рассмотрел? Ах да, там же ещё и божественные дары не действуют, вот же незадача какая! И прорывы изнанок регулярные. М-м-м! То-то желающих будет самоубиться, если даже армия не может с тварями совладать!
— Прекрати паясничать! — не выдержал Кречет.
— А ты прекрати идиотом прикидываться! — отозвался Комаро, смело глядя в глаза птичке побольше его размером раза в два. — Твоя молодёжь распоясалась, так приструни! И виру пусть по закону выплатят.
— Я подумаю, — нехотя ответил Кречет.
— Подумай, — Виноград лениво наращивал лозы, пока полностью не оплёл дуб, на котором сидела птица, оставив ей небольшое оконце для вылета. — Если будешь долго думать, то жди
