Элспет вздохнула.
— И все-таки ты не поэт.
— Да, не поэт, и я тебя об этом честно предупредил, — ответил Роб, радуясь тому, что Элспет вообще с ним разговаривает.
Несмотря на замечания, она явно получала удовольствие от его рассказа. Неожиданно Роба охватило желание радовать ее всем, чем можно, доставляя удовольствие как ее телу, так и разуму.
— Продолжай, — попросила Элспет. — Я постараюсь больше не перебивать.
— Спасибо. Так о чем я говорил? Ах да! Дело в том, что Фингалу это тоже показалось странным. Нет, не то, что лошадь умела разговаривать. В те времена в этом не было ничего необычного. Нет, лошадь заставила его призадуматься. Он был огромным парнем, и ни одна нормальная лошадь не согласилась бы по доброй воле носить его на спине.
— Гм-м-м.
— В этот момент солнце выглянуло из-за туч и Фингал увидел масть скакуна, — продолжал Роб, упиваясь лицезрением округлившихся от удивления глаз Элспет. — Темная шкура коня была зеленой, как трава.
— И благодаря этому он понял, что перед ним водяная лошадь?! — торжествующе воскликнула Элспет.
— Да, благодаря этому Фингал понял, что перед ним водяная лошадь, — сказал Роб, радуясь восторгу Элспет и не обращая внимания на то, что она снова его перебила. — «Ты водяная лошадь!» — закричал Фингал.
Всякий раз, когда Роб произносил имя героя, дирхаунд похлопывал хвостом по палубе.
— «Убирайся прочь! — приказал лошади Фингал. — Я не позволю тебе угрожать людям, живущим по берегам озера Тэй». Он схватил веревку и начал стегать лошадь, как хлыстом. Фингал гнал ее по холмам и долам, пока не пригнал к озеру Ерн. И великан, и чудовище совсем выбились из сил и по обоюдной договоренности решили передохнуть. Водяная лошадь начала умолять Фингала оставить ее в покое. Фингал позволил ей войти в озеро Ерн, взяв с нее обещание никогда не возвращаться в озеро Тэй.
— Вот откуда в озере Ерн появилась водяная лошадь! — захлопав в ладоши, вскрикнула Элспет.
— Похоже, ты неплохо осведомлена о водяных лошадях, заметил Роб.
— О да, я знаю достаточно, чтобы не садиться на незнакомых лошадей, пасущихся на берегах озер, — кивнула Элспет. — Сесть на чудовище очень легко, но как только всадник оказывается у него на спине, шкура водяной лошади! становится липкой, и как бы человек ни старался, он уже не может спрыгнуть на землю. Тут водяная лошадь забегает в озеро и топит свою жертву.
Роб засмеялся, чтобы показать, что он не верит ни единому слову. Все же порой озерные волны принимали такую причудливую форму, как будто под поверхностью воды двигалось что-то большое и злонамеренное.
— Ага, а когда жертва перестает сопротивляться, водяная лошадь ее проглатывает, — закончил за Элспет Роб.
— Да, с волосами и костями, — подтвердила девушка. — Она съедает все, кроме печени.
Элспет содрогнулась, но в ее глазах светилось волнение, вызванное рассказом.
— А ты слышала, что оборотень не всегда прикидывается лошадью? — поинтересовался Роб. — Иногда он принимает вид привлекательного мужчины. Его можно распознать по водорослям в волосах.
— Да, в легендах говорится и об этом. Но так бывает, только когда оборотень ухаживает за девушками, — сказала Элспет. — Говорят, что иногда чудовище берет в жены обычную земную женщину.
— Я тоже о таком слышал, — подтвердил Роб. — Но из оборотня не получится хорошего мужа.
— Конечно нет. Он жесток и мстителен. Он держит жену взаперти до самой смерти, которая не спешит прийти за несчастной, как бы та ее ни призывала. Во всяком случае, так говорится в легендах. — Элспет снова убежденно кивнула. — Водяная лошадь — очень плохой муж.
— Плохие мужья встречаются и среди людей, — внезапно став серьезным, произнес Роб.
Он долго молчал, и Элспет удивленно склонила голову набок.
— Что случилось?
Внезапно Робу показалось, что все его тело отяжелело, как будто его швырнули за борт и намокшая одежда начала увлекать его на дно озера.
— Не мне бросать камни в водяную лошадь, Элспет.
— О чем ты?
— Я тоже был мужем, — медленно произнес Роб. — И как оказалось, очень-очень плохим.
Глава пятнадцатая
— Я не знала, что ты женат.
— Я не женат. Я сказал, что был мужем. Моя жена умерла.
Несколько секунд Элспет молча гладила Фингала по голове, а потом подняла глаза на Роба.
— Мы могли бы об этом побеседовать. Может, тебе станет легче…
— Женщины всегда так говорят, но словами ничего не изменить. — Роб отвернулся, злясь на собственную слабость. — Хоть всю ночь беседуй, Фиону этим не воскресить.
— Прости, — прошептала Элспет.
— Ты ни в чем не виновата.
И все же он действительно заставил ее расплачиваться за смерть своей супруги. Роб понял, что должен рассказать Элспет правду.
— Ваш союз устроили родители? — спросила она.
Роб только фыркнул в ответ. Как будто он позволил бы кому-нибудь принимать за него подобные решения.
— Нет, моих родителей давно нет на свете. Я стал лэрдом еще в шестнадцать лет. Я сам выбрал Фиону себе в жены.
Элспет вздохнула. Она уже призналась ему в том, что ее свадьба представляла собой скорее союз между двумя кланами, чем слияние двух душ. Она ощутила укол зависти к Робу и его невесте.
— Женившись на ней, ты получил много пастбищ и скота? — на всякий случай уточнила Элспет. — Я слышала, что мужчины ценят это в невестах.
Он покачал головой.
— Ни дюйма земли и ни единого копыта.
— Тогда почему ты выбрал именно ее?
Он пожал плечами.
— Я женился на ней, потому что она отказалась жить со мной в грехе.
— Я не стала бы винить за это женщину.
— Я ни в чем ее не винил. Я просто не мог без нее жить.
— Но ведь живешь…
Волны плескались о борт, заполняя тишину. Раньше Робу уже почудился бы шепот Фионы, но сейчас он не слышал ничего, кроме плеска воды о корпус баркаса.
Он уже никогда не услышит голос Фионы.
— Это не жизнь, Элспет, — произнес наконец Роб. — Это существование.
— Какой… — Она замолчала, как будто опасаясь задать слишком личный вопрос. Но, будучи женщиной, не удержалась и закончила: — Какой была твоя жена?
Роб улыбнулся. Он редко говорил о Фионе, но ему казалось, что он должен делать это чаще.
— Она была… — Наконец-то он обнаружил прячущегося в глубине его души менестреля. — Фиона была лучом света на воде. Теплым очагом, согревающим во время бушующей за стенами дома бури. Она была…
— Высокой и стройной? — перебила его Элспет, невольно выпрямляясь, чтобы казаться выше. — И у нее были длинные рыжие волосы?
