— Вам не следует бродить здесь одной.
Порция встретила его взгляд.
— Я не одна.
Он отвернулся, но она успела заметить, как у него легонько дернулась губа.
— Как там, — она махнула рукой в сторону дома, — как там дела?
— Безобразно! Китти катается по слишком тонкому льду. Она, похоже, задалась целью прибрать к рукам Уинфилда. После небольшого скандальчика Генри отступил, делает вид, что не замечает. Миссис Арчер шокирована, но ничего сделать не может. Лорд и леди Глоссап выглядят все более смущенными. Некоторую разрядку внес лорд Недерфилд. Он сказал Китти, что ей пора повзрослеть.
Порция с трудом сдержалась, чтобы не фыркнуть самым вульгарным образом — все же не зря она так много общалась с леди О. После паузы Саймон сказал:
— Нам лучше вернуться.
— Почему? — Она бросила на него беглый взгляд. — Еще слишком рано возвращаться. Вы в самом деле хотите вернуться в дом и наблюдать за художествами Китти?
Высокомерный неодобрительный взгляд Саймона заменил ответ.
— Давайте спустимся к озеру. — Порции хотелось заглянуть в беседку, но она не желала просить об этом.
Саймон колебался, глядя не на озеро, а на беседку, которая виднелась вдали.
— Прогулка освежит вашу голову, — сказала Порция, беря его под руку.
Она слегка потянула его, он с некоторой неохотой подчинился, но в конце концов подстроился под ее шаг, и вскоре они свернули на тропу, окаймлявшую озеро. Саймон повел девушку к сосновому питомнику, подальше от беседки. Порция молча следовала за ним.
Тропинка опоясывала озеро, и чтобы возвратиться домой и при этом не идти прежней дорогой, им придется пройти возле беседки.
Леди О. оказалась, как всегда, права. Ей еще многое нужно узнать, исследовать, а дней остается не так уж много. В иных обстоятельствах три урока задень могли оказаться перебором, однако при нынешней ситуации она не видела причин, почему бы не воспользоваться шансом, чтобы достичь поставленной цели.
И утолить свое любопытство.
Саймон знал, о чем она думает. Ее безмятежный вид отнюдь не обманывал его. Она думала о последующей стадии.
Как, впрочем, и он.
Однако, не в пример ей, Саймон знал гораздо больше. Его отношение к предмету было неоднозначным. Его не удивляло, что Порция может броситься вперед сломя голову, он и полагался на ее безрассудный энтузиазм. Тем не менее…
Ему надо подумать, как укрепить свою волю, чтобы противостоять искушению, которое становилось еще сильнее оттого, что она даже не подозревала, что способна стать искусительницей… Конечно, он не настолько глуп, чтобы сказать ей об этом.
— Знаете, я не могу понять, о чем думает Китти. Такое впечатление, что ей наплевать на других, на их чувства.
Саймон подумал о Генри, о том, что он должен чувствовать.
— Неужели она в самом деле столь наивна?
После небольшой паузы Порция ответила:
— Я думаю, здесь дело не столько в наивности, сколько в эгоистичности, в неспособности задуматься о том, что чувствуют другие люди. Китти ведет себя так, словно она центр Вселенной, а остальные, — Порция сделала энергичный жест, — фигурки на карусели, вращающиеся вокруг нее.
Саймон пробормотал:
— Она, похоже, даже от Уинифред далека.
Порция покачала головой:
— Да, они не близки, это так. Я думаю, что они даже более далеки друг от друга, чем чужие люди. В особенности если дело касается Десмонда.
— Вы не знаете, они когданибудь находят общий язык?
— Они бы нашли, если бы им позволила Китти.
Некоторое время они шли молча. Первым нарушил молчание Саймон:
— Должно быть, очень одиноко находиться в центре карусели.
Прошло несколько секунд, после чего Порция на мгновение сжала ему руку и наклонила голову.
Они огибали озеро, в темноте перед ними возникла беседка. Саймон позволил Порции направить его к ступенькам. Он не стал возражать, когда она, отпустив его руку и подобрав юбки, начала взбираться наверх. Бросив быстрый взгляд вокруг, он последовал за ней.
Она ожидала его в беседке. Ее лицо в полумгле напоминало бледный овал, разглядеть выражение ее глаз не представлялось возможным. Не могла видеть выражение его глаз и Порция. Саймон остановился перед ней. Она поднесла руку к его щеке, подняла лицо, притянула его губы к своим. Поцеловала, явно приглашая его к более активным действиям. Положив руки ей на талию, наслаждаясь ощущением ее гибкого, стройного стана, он принял приглашение. Без снисхождения.
Когда он наконец поднял голову, Порция вздохнула и совершенно ровным голосом спросила:
— Что дальше?
У него перед этим было лишь полчаса, чтобы сформулировать правильный ответ. Он улыбнулся. В темноте она не могла это увидеть.
— Будет нечто совсем другое. — Саймон двинулся на нее, шаг за шагом тесня назад.
Он почувствовал, как ею овладевает возбуждение. Порция напряглась, ей хотелось оглянуться и понять, куда он ее увлекает, но присущая ей осторожность взяла верх, и она не отвела взгляда от его лица.
Ощутив подлокотник одного из кресел, Порция остановилась. Саймон отпустил девушку, обошел ее и сел, затем потянул к себе на колени; ее лицо оказалось вполоборота от его лица.
Он почувствовал удивление Порции. Теперь они находились в глубокой тени; лунный свет не доходил сюда. Впрочем, Порция очень быстро освоилась, она сама прильнула к нему и поцеловала его в губы.
Это было приглашением. Саймон не сразу сообразил, что оказался в плену. Его загнали в мышеловку. Не будучи котенком или кокеткой, Порция, похоже, могла, если на нее найдет стих, оказаться искусительницей.
При этом невероятно привлекательной для него.
Саймон почувствовал, как крепнет его желание. Он стал лихорадочно молиться, чтобы Порция не догадалась, насколько легко может его околдовать. Обольстить и очаровать, подобно тому как хищное животное делает это с оказавшейся в поле зрения жертвой.
Его руки, которые он до тех пор держал на ее спине, скользнули вперед. Порция выпрямилась, чтобы он смог дотянуться до ее груди. Прервав поцелуй, она подняла голову.
— У меня есть предложение.
Саймон с опаской посмотрел на нее — уж както подозрительно изменился у нее голос. Он стал ниже, жарче, выразительнее.
— Какое?
Положив руки ему на плечи, Порция наклонилась и легонько поцеловала его.
— Это будет приложение к нашему последнему уроку.
Черт возьми, о чем это она?
— Поясните, пожалуйста.
Порция тихо засмеялась.
— Я лучше покажу вам. — Она встретилась с ним взглядом. — Это будет разумно — и лишь справедливо.
