— А ели они тут что? Охотились, что ли?
— И охотились, и ягоды собирали, и рыбу ловили. Сначала даже огородничали, хлеб сеяли — видел я тут заброшенные поля и грядки. Но в какой-то момент эти люди начали деградировать. Потерялся почти весь активный запас слов, сохранился только уголовный жаргон. Они стали жить, руководствуясь первобытной моралью и правом сильного, а не законами общества.
— То есть морлоки — это те самые уголовники? — не поверил Гумилев.
— Именно. Сильно опустившиеся, но те же самые. Мы впервые столкнулись с примером обратной эволюции, и это невероятная удача для научного мира!
— Что же на них так повлияло?
— Мы так пока и не установили. Это одна из самых больших загадок…
Пока ученый читал лекцию о морлоках, капитан попробовал выйти на связь со своими сослуживцами. Спецгруппа должна была разделиться на несколько отделений, каждое из которых прочесывало свое направление.
Выйдя на нужную частоту, Грищенко несколько раз назвал свои позывные «Тайшет», послушал ответную тишину, повторил. Развел руками:
— Ничего.
— Тут со связью обычно всегда проблемы. Не знаю уж почему. Может, аномалии какие-то. Мы собирались заняться этим вопросом, но для нас он не первостепенен, — виновато сказал Иванов.
Вдруг рация зашипела.
— Уходим. Уходим! Я не буду спать. Я не могу спать! — захрипел чей-то сорванный голос. Затем раздался вопль, потом еще один и еще. — Что за черт? Что это за твари?
Это было последнее, что они услышали, затем связь прервалась.
— Оружие с предохранителя, — резко скомандовал капитан, внимательно осматриваясь по сторонам.
Подойдя ближе к одному из кострищ, Андрей присмотрелся, и его передернуло. По краям черного, обугленного круга валялись грязные, бурые кости, слишком похожие на человеческие. На некоторых еще держались кусочки обгоревшего мяса.
— Наши передавали по рации, что обнаружены чьи-то останки. Они не стали собирать и пошли вглубь периметра, — капитан скинул с себя рюкзак, достал оттуда пластиковый пакет, который используют для сбора улик, и, натянув перчатки, аккуратно упаковал туда несколько костей. — Их отправят в Москву на ДНК-анализ.
— Я понял, не продолжайте, — Андрей уже сам подумал о том, что могут означать эти кости. Он повернулся к Иванову. — Радий, а морлоки занимаются каннибализмом?
— Да, мы зафиксировали такие случаи, — с готовностью поведал младший научный сотрудник. — Во-первых, они съедают тех, кто проигрывает в крупных драках. Далее, были случаи, когда в этом районе пропадали охотники и промысловики… Не думаю, что они вылавливают их специально, тем паче тут никто и не ходит особенно. Но если вдруг забредут… Уже при нас пара охотников так вот заплутала. Мы ничем не успели им помочь. Но вообще давно уже не было инцидентов.
— Уч-ченые… — неприязненно произнес Грищенко. — Сюда надо боевые вертолеты и всю зеленку с воздуха хорошенько зачистить, как на Кавказе делали. А не эксперименты проводить.
В кустах за кафе «Луна» раздался шорох, потом вскрик. Радий и капитан тут же направили автоматы на заросли. Оттуда с воплями вылетел чумазый ребенок лет четырех: на нем не было никакой одежды, зато тело было покрыто какими-то знаками, нарисованными красной краской. За малышом выбежала такая же грязная, обросшая женщина, завернутая в полинявшую шкуру непонятного происхождения.
Мать выглядела как опустившаяся алкоголичка, но все же сохраняла все человеческие черты. В отличие от нее, ребенок был похож скорее на звереныша, нежели на человека. У малыша явно был виден низкий лоб с выдающимися надбровными дугами, лицо покрывала темная шерсть, а двигался он, как обезьянка, то и дело опускаясь на четвереньки.
— Не стреляйте, — предупредил ученый. — Самки этого племени не опасны. Ни разу ни на кого не нападали.
— Это они при вас не нападали, — Грищенко не стал опускать автомат. — Лучше перестраховаться.
— Но раз они здесь, значит, и мужчины где-то рядом?
— У морлоков женщина — не человек, а низшее существо. Они просто оставили здесь эту самку и ее дочь. Мужчинам безразлично, выживут эти двое или нет. Если помрут — потом, может, съедят по возвращении.
— Но почему эта девочка выглядит как животное? — удивился Андрей.
— Причина в деградации, о которой я вам рассказывал. Если взрослые просто опустились и потеряли ряд навыков, то у детей, рожденных здесь, уже наблюдаются антропологические изменения. У них другое строение черепа, скелета и полностью отсутствует способность к речи, — объяснил Радий Иванов. — Интересно посмотреть, что произойдет с ними через поколение? Наверное, хвост вырастет и начнут по деревьям скакать.
Оборванка тем временем, подвывая, прижала к себе ребенка и испуганно смотрела на вооруженных людей. Потом бросилась обратно в кусты — слышно было, как она ломится сквозь ветви.
— Ладно, идем дальше, — сказал капитан, когда удаляющийся шум затих. — Ушло мурло и мурленка с собой забрало.
Они пошли дальше, приближаясь к окраине поселка, если такой термин здесь был уместен: тайга давно уже подмяла под себя человеческие постройки и медленно стирала границу бывшей цивилизации. Миновав ржавую кабину допотопного ЗИЛа, шедший первым капитан остановился, подняв палец.
— Тс-с… — прошипел он.
Гумилев прислушался. Поскрипывали на ветру сосны, где-то довольно далеко грохотал отставший от крыши лист шифера…
— Ах ты гад! — крикнул Грищенко. Гумилев выхватил пистолет, сам удивляясь своей быстроте, а капитан уже стрелял короткими очередями по два патрона в ветхий дощатый сарайчик, к которому и привалилась древняя кабина. Гнилые доски разлетались в стороны, а потом стена рухнула наружу, и вместе с ней вывалился морлок. Мертвый.
Капитан сделал к нему шаг и выпустил еще пару пуль в голову — для верности. Морлок дернулся и затих, оплывая кровью. Рядом с ним валялось копье.
— Подстерегал, гадина, — объяснил Грищенко.
— Как поняли, что он там сидит?
— Сопел. И бормотал что-то себе под нос.
— Может, он просто так там сидел, — вставил младший научный сотрудник.
— Может, и сидел, — согласился капитан. — А вот если бы он выскочил и вам — а вы крайним идете — в спину копье воткнул?
Иванов ничего не ответил. Андрей посмотрел на бессильно распластавшееся тело морлока, на большущую лапу и вспомнил морду Рыжика. «Картофка. Хорофо! Нрафится!»… Зверь разговаривает, а одичавшие люди едят друг друга. Кто из них имеет большее право называться человеком?
— Идемте дальше, только внимательнее, — велел капитан. — Где один, там и другой, по Кавказу знаю.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
