— Они в Глазго, — говорил Торквилл МакКрейг, — и хотели бы заехать сюда, как и в прошлом году, прежде чем поедут на премьеру в Эдинбург.
— Я не хочу их здесь видеть. — Низкий голос принадлежал герцогу.
— Но послушай, Магнус, ведь они тебе так понравились! А самая красивая из них все еще играет главные роли.
— Я же сказал тебе, Торквилл, что их здесь не будет.
— Но это нелепо, тебе нельзя сторониться женского общества. Кроме того, ты их уже принимал в замке — зачем же отказываться сейчас?
— Я не хочу спорить, Торквилл. Это мой дом, и я буду принимать здесь тех, кого сочту нужным. Если тебе так не терпится снова повидаться с этими актрисами, которых ты с таким жаром расхваливаешь, можешь съездить к ним сам. Замок не рухнет, если ты уедешь на несколько дней.
— Ты же отлично знаешь, что дело не в этом! — сердито воскликнул Торквилл МакКрейг. — Я же думаю о тебе!
— Я тоже думаю о себе, — сказал герцог, — и больше не желаю принимать в замке этих женщин. Ясно?
Татике только сейчас пришло в голову, что она подслушивает. Она успела отойти на несколько шагов, прежде чем дверь открылась и из кабинета вышел герцог. Сразу повернув вправо и поэтому не заметив Татику, он решительно пересек холл. А Татика смотрела ему вслед. Она уже заметила: стоит ей взглянуть на него, и у нее тут же начинает бешено стучать сердце, а в душе поднимается необъяснимое ликование.
«Какое счастье, — думала она, — какое счастье, что он не хочет снова приглашать сюда Энджи». Девушка не анализировала свои чувства, она просто чувствовала: тучка, омрачавшая ее жизнь, рассеялась, и все вокруг залито солнцем.
Татика открыла дверь в кабинет. Торквилл МакКрейг сидел за столом, хмуро уставившись в одну точку.
— Что вам надо, мисс Брей? — спросил он резко.
— Я принесла книгу от ее светлости, — ответила Татика и передала ему просьбу герцогини.
Мистер МакКрейг взял у нее книгу и приказным тоном произнес:
— Сядьте!
Татика посмотрела на него удивленно. Она не привыкла, чтобы с ней разговаривали в такой манере. Но тут она вспомнила, что здесь она всего лишь компаньонка и не имеет права негодовать на грубость хозяев. Она опустилась на жесткий стул, стоявший перед столом.
— Когда вы приехали сюда, — начал Торквилл МакКрейг, — я попытался отправить вас обратно, но вы настояли на том, чтобы остаться. Думаю, это хорошо, что вы остались, но я должен вас кое о чем предупредить.
— Насчет чего? — спросила Татика.
— Насчет моего брата, герцога, — ответил Торквилл МакКрейг.
Татика насторожилась. Этот человек был ей противен, она не доверяла ему. Наверное, решила она, он каким-то образом узнал, что вчера днем они виделись с герцогом на мысу.
— Возможно, вы слышали, что несколько лет назад в этом доме случилась трагедия, — продолжал Торквилл МакКрейг.
— Я слышала про трагедию, — сказала Татика, — но и понятия не имею, в чем было дело.
— Герцогиню Ирэн, жену моего двоюродного брата, задушили, — объявил Торквилл МакКрейг.
— Задушили?! — ужаснулась Татика.
— Ее задушили и выбросили из окна Зала вождей прямо на камни.
Татика ахнула.
— Кто же посмел это сделать?
— В том-то и дело, — назидательным тоном произнес Торквилл МакКрейг. — Последним, кто видел ее живой, был ее муж.
— То есть… герцог? — с трудом выдавила Татика.
— Герцог с женой были в Зале вождей. Они ссорились, их громкие голоса слышали лакеи, дежурившие поблизости. А потом герцог вышел из зала. — Торквилл МакКрейг на миг замолчал, потом продолжил, пристально глядя на Татику: — Обычно у зала дежурят трое лакеев, и в зал можно попасть только по каменной лестнице. И выйти только тем же путем.
— Так что произошло? — спросила Татика.
— Герцог вышел из зала, спустился по лестнице и вышел с собаками в сад. Несколько секунд спустя Дженни и один из лакеев вошли в Зал вождей и обнаружили, что там никого нет и окно открыто.
Татика затаила дыхание.
— Вы предполагаете, что герцог выбросил свою жену из окна? — сдавленно спросила она.
— Я ничего не предполагаю, — резко возразил Торквилл МакКрейг. — Я просто излагаю последовательность событий.
— Тогда почему же герцога не обвинили в убийстве? — удивилась Татика.
— Когда нашли тело герцогини — оно лежало внизу, на камнях, и на шее имелись следы от пальцев, — шериф хотел начать расследование, — ответил Торквилл МакКрейг.
— Но не хватало улик? — предположила Татика.
Ей было крайне важно знать ответ на этот вопрос. Ей казалось, что это не она задает вопросы, а кто-то другой, бесстрастно оценивающий ситуацию.
— Моего кузена обязательно бы арестовали, — ответил Торквилл МакКрейг, — если бы Дженни не заявила, что она пошла в зал, так как услышала крик. Лакеи ничего не могли сказать насчет крика, а вот Дженни так уверенно, так непоколебимо стояла на своем, что шериф в конце концов объявил, что смерть герцогини явилась результатом несчастного случая.
— А никто не подумал, что это могло быть самоубийство? — спросила Татика.
Лицо Торквилла МакКрейга исказила презрительная усмешка.
— Да с какой стати ей кончать жизнь самоубийством? — воскликнул он. — Она не могла дождаться, когда выйдет за моего кузена, к тому же она носила его ребенка.
Татика побелела как полотно. Выражение глаз Торквилла МакКрейга привело ее в ужас. Не было сомнений, что ему очень хотелось потрясти и испугать ее. Сделав над собой усилие, она взяла себя в руки и бесстрастно сказала:
— Теперь понятно, почему вы назвали это трагедией.
— Как я уже говорил, — продолжал Торквилл МакКрейг, — больше никто в Зал вождей не входил — это было просто невозможно. Существует только два объяснения: либо герцогиня выпала из окна случайно, либо ее убил герцог.
Татика встала.
— Не сомневаюсь, мистер МакКрейг, ваша преданность брату и теплые чувства к нему не позволяют вам усомниться в том, что именно первое является причиной случившегося. — Еще недоговорив, она увидела, как в глазах Торквилла МакКрейга вспыхнул злобный огонек. Его разозлило, что она так спокойно восприняла столь ужасающую историю. — Очень любезно с вашей стороны было рассказать мне об этом, — продолжала девушка, — но вряд ли вы рассчитывали, что я проявлю к этому особенный интерес — ведь это исключительно семейное дело.
Она сделала реверанс и вышла из кабинета прежде, чем Торквилл МакКрейг успел что-нибудь возразить.
— Поднимаясь по лестнице, Татика поняла, что дрожит. Так вот в чем, оказывается, зловещая тайна замка! Вот о чем шепчутся люди! Теперь понятно, почему герцогу не нравится, когда на его земли заходят чужие и глазеют на него, вот почему он гуляет в одиночестве и почему уехал из Лондона и отказался от светского общества.
