что он хотел что-то сказать.
– Что? – спросила она.
– Дело в том, Тесс… что это не похоже на шутку.
– А на что же это похоже?
– На неблагодарность.
Тесса почувствовала вспышку гнева.
– Это неправда. Я действительно ценю их.
– Тогда почему ты не называешь никого из них мамой или папой?
– Поверь мне. Это не так важно.
– Может, для тебя и не так важно. Но иногда… людям нужны слова.
– Они не мои родители, Скай. Называть их мамой или папой было бы просто ложью.
– Ты называешь людей, которые бросили тебя, мамой и папой, но не тех, кто приютил тебя и дал любящий дом?
Тесса отдернула руку от Скайлара и скрестила руки на груди. Она злилась не потому, что он был неправ, а потому, что был прав. Это была самая трудная часть общения с кем-либо, у кого была инструкция по эксплуатации тебя. Они умели давить на больное.
Тесса почувствовала, как Скайлар взял ее руку обратно. Против ее воли ее сердце смягчилось.
Они шли под разбитым уличным фонарем, который гудел и мерцал, как стробоскоп. Скайлар повернулся к ней, его зеленые глаза наполнились состраданием.
– Спасибо, что рассказала мне, Тесс.
За тридцать девять дней до
Скайлар была расстроен. Карта на телефоне зависла десять минут назад, и теперь они определенно заблудились. Он повернулся к Тессе, которая сидела рядом, на пассажирском сиденье, с корзинкой для пикника между ног.
– Ты уверена? – спросил он, – GPS ничего не показывает.
– Я говорила тебе. Его нет ни на одной карте. Просто поехали дальше, – сказала она.
За окнами джипа темнел густой лес, его призрачные очертания были окутаны облаками тумана. Грунтовая дорога, по которой они ехали, была покрыта кустарниками и большими ямами, поэтому Скайлару приходилось двигаться медленно, изо всех сил стараясь избегать опасностей.
С первого дня своего возвращения в Маргейт Скайлар жаловался, что течение в заливе слишком неспокойное для тренировок. Бывало, что ему приходилось вообще пропускать занятия, и он начал переживать по поводу того, что переходит в колледж не в форме. К счастью, Тесса знала об озере, спрятанном в лесу, который находился за автострадой. Это было очередное место, на которое она наткнулась во время одной из своих фотопрогулок. Единственная проблема заключалась в том, что Тесса имела лишь смутное представление о том, где находится озеро. Было почти шесть утра, и Скайлар уже целый час ездил туда-обратно по этой грунтовой дороге. Тесса начала беспокоиться, что, возможно, перепутала местоположение озера.
Но затем, сквозь разрыв в тумане, Тесса увидела просвет, который показался ей знакомым. Она с волнением указала пальцем: – Вон там!
– Я вижу его, – сказал Скайлар, его настроение улучшилось.
Джип вынырнул из-под навеса деревьев. Небо было все еще темным и усеянным звездами. Скайлар остановился и посмотрел в лобовое стекло. Несмотря на то, что туман здесь был реже, они все еще не видели все озеро, только его береговую линию.
– Пойдем, – сказала Тесса.
Скайлар выбрался из джипа и последовал за Тессой по песку. Они остановились у кромки воды и оглянулись по сторонам. Озеро простиралось на несколько миль, его зеркальная поверхность была тихой и манящей. Гроздья светлячков описывали круги в воздухе и оставляли свои отражения на зеркальной поверхности воды.
Тесса заметила, как Скайлар смотрел на воду. Он был похож на скульптора, изучающего кусок необработанного гранита, видящего его потенциал. Не отрывая глаз от озера, он говорил почтительным шепотом, стараясь не нарушать тишину.
– Когда умирает гребец, – сказал он, – если он прожил нравственную и милосердную жизнь, вот так для него выглядит рай.
– А я всегда представляла себе рай как Париж под дождем. Мокрые мощеные улицы, туман в воздухе.
– И все в черно-белом цвете? – пошутил Скайлар.
– Убирайся из моей головы.
– Ты когда-нибудь была там? В Париже?
– Когда-нибудь я там окажусь.
– Avec moi?[37]
Тесса ухмыльнулась.
– Всегда можно воспользоваться переводчиком.
– Знаешь, мои родители провели там медовый месяц. Я коплю деньги, чтобы отправить их обратно на двадцать пятую годовщину.
Тессе захотелось что-нибудь сказать.
– Скай? А что, если они не захотят ехать в Париж?
– Кто не хочет поехать в Париж?
– Я имею в виду, что, если они не захотят ехать вместе. Знаешь, разлюбить – это не преступление.
Он повернулся к ней с вызывающим видом.
– Любовь никогда не умирает, Тесса.
Тесса поняла, что Скайлар был настолько ослеплен своей верой в настоящую любовь, что даже не видел альтернативы. Он был уверен в счастливых концовках.
– Тебе не нравится расставаться с вещами, не так ли? – спросила она.
Скайлар ухмыльнулся.
– Ты заметила? – он указал на свой джип. – Поможешь мне с лодкой?
Тесса последовала за ним обратно к джипу. Он сдернул брезент с крыши джипа. На крыше она увидела деревянную лодку с двумя парами весел. Это была не обычная лодка Скайлара. Она был намного длиннее и шире.
– Что это? – спросила Тесса.
– Двойная лодка.
– Кто-то еще поплывет?
– Да. Ты.
Тесса в ужасе открыла рот.
– Что? Нет, я просто хочу сидеть здесь и фотографировать.
– Эй. Ты показала мне, что любишь делать в фотолаборатории. Теперь ты должна позволить мне показать тебе, что люблю делать я.
Как Тесса могла сказать «нет»?
Было так много вещей, которые нужно было запомнить, что это казалось чем-то непреодолимым. «Расправь лопатки», «сомкни колени», «опусти плечи», «используй ноги, а не руки». Затем были странные термины, которые она никогда раньше не слышала: потяни достаточно, восстановись и перехвати. Несмотря на все сложности, Скайлар был ангельски терпелив. Он тренировал Тессу с заднего сиденья, корректировал ее действия, помогал сделать верный гребок.
Тесса не была уверена, что когда-нибудь научится грести. Но был мимолетный момент, когда они скоординировали свои движения, и она почувствовала проблеск того, что значит быть в гармонии с другим человеческим существом. В некотором смысле этот опыт помог ей глубже понять Скайлара. Он был человеком, который любил – даже нуждался – общаться с другими. Это многое в нем объясняло.
К позднему утру туман рассеялся, и Тесса проголодалась, поэтому они вышли на берег, чтобы съесть свой ланч. Они нашли небольшой участок песка, и Скайлар расстелил на нем старое шерстяное одеяло. Тесса упаковала несколько сэндвичей и пакет картофельных чипсов. Поев, они задремали в объятиях друг друга, пока солнце не поднялось над верхушками деревьев. Ее разбудил звук голоса Скайлара, читавшей ей стихотворение:
– Я знаю, что для твоего сердца я всего лишь лето, А не все четыре времени года…[38]
– Это Миллей? – спросила Тесса.
Он погладил ее по
