– Дык, она такая хорошая девочка…
– Когда спит зубами к стенке и за тридевять земель – в какой-нибудь гостинице за бугром во время служебной командировки.
– Что ты так на нее окрысился!?
– Хочу заметить, чтобы ты все правильно понял, это не я бросил ее, а она сама меня вытурила. Просекаешь момент?
– Просекаю, – серьезно и даже с некоторой грустинкой ответил Зосима.
Еще бы! Он сразу же сложил в уме два плюс два и мгновенно сообразил, что теперь не видать ему передачек, как собственных ушей. Во-первых, я снова осяду здесь на постоянное место жительства, а во-вторых, Зосима сразу определил, еще два года назад, что денежная мошна находится в руках Каролины.
– Только не рыдай, – сказал я снисходительно. – Она добрая, тебя не забудет.
– Ты так считаешь? – оживился Зосима.
– Уверен. От нее нелегко отцепиться. Вот увидишь, она еще приедет сюда, чтобы затеять со мной очередной скандал. Каролина просто не может без скандалов. Это у нее такое хобби.
– Чего?
– Бзик. Шизоидное состояние увлеченности чем-нибудь. Это когда в башке время от времени дерьмо закипает.
– А-а, ну да… Дело знакомое.
– Вот и я об этом. Все, я уже собрался. Вперед…
Мы вышли за порог. Я набрал полную грудь свежего утреннего воздуха и вместе с сильным выдохом постарался выбросить из головы всякую пакость, которая уже до краев заполнила черепную коробку.
Меня ждал ЛЕС, главный мой целитель и врачеватель.
Глава 10
Я уже сноровисто потрошил гуся, которого мы подстрелили по дороге к ДЕРЕВУ, когда раздались крики Зосимы. Мы остановились на привал примерно в сотне метров от этого живого языческого идола, и Зосима долго колебался, прежде чем отправился свершать свои жертвоприношения.
Похоже, он боялся, что застанет дерево совсем усохшим, мертвым, и тогда ему ничего другого не останется, как завернуться в белую простыню и своим ходом отправиться на деревенский погост. Уж не знаю, почему, но Зосима связывал свою жизнь именно с этим столетним (а может, и двухсотлетним) дубом, единственным на всю округу.
Зосима насобирал дров, разжег костер, пока я обрабатывал гуся, и, взяв холщовый мешочек с дарами лесным божествам, медленной походкой, в которой угадывалось большие сомнения и даже отчаяние, направился к заветной поляне.
– Иво! – звал Зосима. – Иди сюда! Быстрее!
Бросив гуся, я схватил ружье и помчался к дубу. Зосима бросился мне навстречу с улыбкой до ушей и слезами радости на глазах.
– Иво, он ожил! Смотри – вон новый росток, вон…
– Фу ты! Напугал меня… Я думал, что тебя тут режут.
– Ожил… – Зосима благоговейно прикоснулся к шершавой коре дерева.
– Ну вот и чудненько. Значит, тебе уготована вечная жизнь. Как Конану Маклауду… кажется, так его зовут, точно не помню.
– Кто это? – поинтересовался Зосима, не отводя счастливых глаз от новой поросли на ветках дуба, похожих на узловатые ручищи мифических богатырей.
– Это киношный персонаж. Крутой мужик. Живет уже пятьсот лет и все рубит мечом бошки своим врагам. Отсек одну голову – еще несколько лет жизни себе прибавил. И так до бесконечности. Пока на Земле из долгожителей останется только он один.
– Зачем это ему? Один, как перст…
– Спроси у американцев. По-моему, у них новая идея появилась – так как ресурсы на Земле постепенно истощаются, пустить все население нашего шарика под нож, чтобы на планете остались только США. Америка превыше всего. Пуп вселенной.
– Не понимаю…
– Если бы только ты не понимал… Как на меня, то приближается конец света. Я тут недавно вычитал (может это и очередная утка, брехня), что из космоса идет на нас какая-то черная туча, которая сожрет не только все живое, но и саму Землю. Вот люди и бесятся, предчувствуя близкую кончину.
– Осподи! – неожиданно вспомнил Зосима и христианского бога; только не перекрестился. – Да как же это!? Когда?
– Не дрейфь. Полный трандец ученые обещают в аккурат к две тысячи четырнадцатому году. Цифра «14», как я теперь понял, у нас просто роковая. Самый близкий пример – в четырнадцатом году прошлого столетия началась Первая мировая война. Но мы еще, надеюсь, успеем всласть поохотиться и водочки попить. Живем-то раз. Хотя мне в это и не хочется верить.
– Этих ученых нужно держать в клетках, под замком, – сердито заявил Зосима. – Все беды от них.
– Не скажи. Еще есть так называемые политики. Это двуногие млекопитающиеся особого вида. Вот от них и происходят самые большие пакости. У политиков все отморожено – и совесть, и честь, и душа. Создается впечатление, что их заслали к нам с другой планеты враги землян.
– Точно. При Сталине было… вспоминать не хочется.
– И не нужно. Пора эту трахнутую молью личность кавказской национальности забыть в чулане. Без него хватает проблем. У нас теперь новые вожди, а идею коммунизма мы благополучно похерили.
Политический диалог продолжался еще часа три – пока не подоспел гусь, который мы запекали по специальной походной технологии.
Обмазав тушку птицы, нафаршированную изнутри травками Зосимы, глиной, мы засыпали ее тлеющими угольями, и пока ждали результат наших поварских ухищрений, отдали должное походной фляге с водкой, которую я всегда брал с собой – для поднятия морального тонуса. В качестве легкой закуски нам пригодилась ежевика, кусты которой, сплошь усыпанные спелыми ягодами, росли здесь в изобилии.
Мясо запеченного гуся таяло во рту. Ведь при таком способе готовки весь сок птицы и ее жир остается внутри, поэтому вкус продукта получается просто потрясающим. А если учесть, что мы обедали на природе, в тенечке, то и вовсе станет понятным наше состояние полного блаженства и умиротворенности.
Перекусив, как следует, Зосима закурил трубку, на это раз набив ее голландским табаком. Я невольно позавидовал ему – по окрестностям потянуло медовым запахом, и мои сигареты вдруг показались мне какими-то пресными и чересчур слабыми.
– Где сегодня отаборимся на ночь? – спросил я, с сожалением посмотрев на остатки нашего пиршества.
С виду упитанный и габаритный гусь на поверку оказался не таким уж и большим. Похоже, нам придется хорошо постараться, чтобы не остаться без ужина. Мы надеялись оставить несколько кусков мяса на вечер, но как-то так получилось, что съели все без остатка.
– А где бы ты хотел? – парировал мне Зосима.
– Домой возвращаться не хочется…
– Что там делать, – охотно согласился мой добрый друг. – Неплохо бы нам дня три-четыре побыть в лесу.
– Это почему? – спросил с внезапно вспыхнувшим подозрением.
Зосима замялся, но под моим суровым взглядом начал колоться:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
