– Не возражаешь, если я сяду рядом? – спросила она.
– Садись.
Элли села и вытянула ноги.
– Пейзаж здесь просто загляденье.
– Подозреваю, большинство из постояльцев об этом даже не догадывается. Они заняты разглядыванием других видов.
– Наверное, платят за это кучу денег, – задумчиво произнесла она.
– У них на то свои причины.
Элли с любопытством посмотрела на Дерека.
– А тебя какие причины толкнули приехать сюда?
– Ты хочешь спросить, зачем я взялся снимать этот фильм?
– Я хочу спросить, зачем ты вообще снимаешь кино?
– Наверное, мне просто нравится смотреть на мир через объектив и показывать его другим в совершенно ином, непривычном ракурсе.
– Например, в таком?
– Да. По-моему, Трейси здорово придумала. – Он размышлял вслух. – Показать зрителям, что наши герои такие же, как все. Показать, что им нравится, и оценить свои возможности. Она приглашает зрителей в увлекательное путешествие. На такое способно только документальное кино.
– Ты получаешь удовольствие, когда наблюдаешь жизнь или когда снимаешь?
– И так и так, – просто ответил он. – Но особенно во время съемки. В конце фильма ты уже не тот, каким был вначале. Нельзя пристально наблюдать за своим объектом и не измениться самому. Как, например, сейчас. Мы снимаем фильм, но открываем что-то новое и в себе.
– И что же нового открыл лично ты? Разумеется, кроме того факта, что вам с Трейси по-прежнему хорошо в постели.
Он смерил ее тяжелым взглядом.
– Надеюсь, твое замечание вызвано исключительно заботой о подруге.
– Похоже, мне пора перестать приглядывать за ней. Вижу, ты принял у меня эстафетную палочку. Знаешь, когда у вас все только начиналось, я готова была тебя ненавидеть, – призналась она. – Ты себе не представляешь, как она страдала, когда вы расстались.
– Элли, нам обоим разрыв дался непросто.
– Да, но ты ведь не мой друг. Как бы там ни было, сейчас Трейси счастлива, и за это я тебя прощаю.
– Даже несмотря на то, что она, по-твоему, спятила, – спокойно парировал Дерек.
– Да, по-моему, она поступила бы умнее, если бы держалась от тебя подальше.
– Неужели ты сама все время поступаешь как надо? Осторожничаешь, оберегаешь себя от лишних волнений?
– Мы сейчас говорим не обо мне, – сухо возразила она.
– А стоило бы.
– А тебе, наверное, стоило бы привыкнуть к твоим открытиям и к объектам твоих съемок. Расскажи, чему ты научился, наблюдая за своими героями.
– Я понял, что рисковать – нормально и нормально пользоваться удобным случаем. Отношения наших героев в огромной степени базируются на взаимном доверии, которое возникает на основе совместных переживаний. Я их в некотором роде зауважал. И в этом смысле риск, наверное, действительно благородное дело. – Он насторожился. – Что случилось?
Элли покачала головой.
– Ничего. А что еще?
– Я понял вот что: неважно, что будет потом. Мы живем здесь и сейчас.
– Что? – нахмурилась она.
– В конце концов, все люди очень разные. Но мы ближе друг другу, чем мы думаем. – Дерек начал волноваться. – Кстати, перерыв закончился. Мне нужно готовиться снимать следующую сцену. – Они встали и направились в сторону отеля. – Ты по-прежнему хочешь взять у меня интервью?
Элли показала ему свой диктофон.
– С твоего позволения, я уже его взяла.
В фойе отеля гремела музыка. На подиум, который установили у противоположной от входа стены, вышла женщина в красном купальнике. Она сорвала с себя бюстгальтер и швырнула его восхищенной публике. Она обвилась вокруг шеста, потом облизала пальцы и провела рукой по телу, лаская свою грудь. Один бог знает, подумал Дерек, чем она занимается в обычной жизни. Он осматривал зал, выискивая точку, откуда лучше всего можно было снимать. Наконец он указал на нужное место Энди и Майку.
В финал конкурса стриптиза вышли несколько участниц. Когда последняя закончила выступление и были розданы призы, атмосфера начала накаляться. Гости тихо выходили из зала.
Энди толкнул Дерека в бок.
– У тебя последний шанс! Ты еще можешь записаться на конкурс. Выпусти своего жеребца подышать воздухом!
– А почему не ты?
– Вот еще! – Энди прильнул к видоискателю. – Я берегу его для приватного шоу. А здесь, на публике, я как-то стесняюсь.
Нет, слово «стесняться» тут не подходило. Обоими овладели смешанные чувства. Почти на всех гостях было надето хоть что-то, хотя в любом другом месте наряды женщин сочли бы нескромными и вызывающими. Видимо, все понимали, что притворяться одетым и разыгрывать скромность еще эротичнее, чем демонстрировать откровенную наготу. Даже конкурсантка, получившая первый приз, до самого конца выступления не снимала узких трусиков.
Кто-то тронул Дерека за плечо. Рядом с ним стояла Трейси.
– Ты здесь уже закончил? – крикнула она ему в ухо, пользуясь случаем и украдкой целуя его в мочку уха. – Элли говорит, сейчас начнется все самое интересное в номерах.
Энди обернулся и смерил Элли подозрительным взглядом.
– А ты что? Принимаешь участие?
– Нет, я просто хожу туда-сюда и смотрю, – журналистка вкрадчиво улыбнулась.
– А что, если мы с Трейси сходим на разведку? – предложил Дерек, которому не терпелось хотя бы ненадолго остаться с ней наедине.
– Конечно, шеф! – ответил Энди, продолжая снимать.
Элли вряд ли заметила, что они ушли, так как во все глаза смотрела на полуобнаженную парочку в заднем ряду. Они были всецело поглощены друг другом.
– Похоже, кое-кто до номера не доберется.
– Наверное, им несвойственны наши терпение и утонченность, – заметил Энди, направляя объектив камеры на одну из конкурсанток-стриптизерш, которая гордо вышагивала по подиуму в купальнике леопардовой расцветки.
– Что я слышу! Тебе свойственна утонченность?
– Я сама утонченность, не говоря уже о такте. По правде говоря, мне не очень-то по душе снимать голых женщин. – Уголки его губ дернулись.
– А я было решила, что ты на седьмом небе от счастья – столько голых женщин, столько секса!
Конкурсантка на сцене закончила выступление под гром аплодисментов. Энди опустил камеру и посмотрел на Элли. Только глаза его уже не смеялись.
– Секс наобум и голые женщины в больших количествах приедаются, как и все остальное. Мне бы очень хотелось начать что-то серьезное, и с человеком, который решит, что ради меня можно и нарушить правила.
Элли вздрогнула и нервно облизала пересохшие губы.
– Ты же знаешь: нам с тобой нельзя. Я журналист. А ты один из героев моего репортажа.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
