Значит… Значит… Нет, он хороший. Убил. Взглядом убил. Но меня-то спас! Что же это с ним? Кто он? После больницы. Все после больницы - и математика, и эти…чудеса, и…и… - она опять покраснела. Ну и пусть - в конце концов решила она, выключая компьютер и укладываясь спать. Все равно я его люблю. Он с ними…всеми перебесится и все равно будет моим. Я подожду… подожду… - улыбаясь, засыпала она, вновь переживая приятные моменты сегодняшнего свидания.
Глава 14
Максим проснулся от длинного тревожного звонка в дверь. Было уже довольно поздно, и он насторожился. Почему-то длительный сон зачастую предвещал хлопотный или просто неприятный день. Так случилось и на этот раз. В двери стоял встревоженный Патрик в неизменной военной рубашке, с закатанными по случаю жары рукавами.
– Дрыхнешь, - почему-то зло констатировал дружок.
– Да, заспался… Знаешь, вчера долго еще гуляли.
– Долго? С кем?
– Тебе то какое дело? - удивился Макс. Он знал Женьку, как скромного и нелюбопытного парня.
– Мне никакого. Почти. Значит, не знаешь… Светку убили.
– Как?!!!
– Задушили. Нашли возле нашей поляны. А Сергея замели. Он же ходил ее встречать, помнишь? Потом пришел, сказал, что не встретил…
Пока утренний вестник излагал эти страшные новости, потрясенный юноша втащил его в свою комнату, усадил на диван и стал расспрашивать, как можно быстрее одеваясь.
– Они решили, что это Сергей. У всех остальных алиби. Разве еще у тебя…
– Но я же был все время у костра! Это же все подтвердят. И Сергей… ее? Бред какой- то. Послушай - он взял Евгения за плечи. Ты ведь тоже помнишь, что он был, как всегда. Ну не мог он убить и быть таким, а? А тем более - Светку. Постой. Светку убили? - он опустился, начиная осознавать реальность происходящего.
– Я же тебе толкую. Я тоже сначала не поверил… То есть не понял. Но нашли ее утром. Возле нашего места. Понимаешь? Кто знал? Только мы и знали. И не шатался вроде никто рядом.
– В темноте не видно.
– Но в лесу в темноте и не шатаются. Была бы еще компания, развели бы костер.
– Пойдем Серого выручать! Он отлучался на пару минут всего. А потом был с нами. Мы вместе ушли. Пойдем, скажем?
– Я за, но…
– Ну, говори, я пока хоть слегка сполоснусь.
– У тебя есть кому подтвердить, когда ты пришел домой?
– Ты что, на меня? Ты меня…
– Да не я - отмахнулся Женька. Я всем нашим верю. А эти - всех трясти будут…
– Пошли- пошли, не бойся. Хотя… Пошли на место, а?
– Там еще не пустят. Осматривают. Говорят, - Патрик прогнал дурноту, говорят - и она там. Ждут шишек из области.
– А Серого уже зацапали? Лихо! Тем более, пошли, а еще лучше- поехали, - и Максим метнулся за велосипедом.
– Подождешь!? - бросился за своим Евгений.
Ехали они молча. Патрик явно боялся встречи со смертью. Максим все еще пытался осознать происшедшее. Вчера они отпраздновали в леске окончание своего восьмого класса. Вообще- то это называется "турпоход", хотя какое там. Дурачились, танцевали, пили кто что, (но в большинстве - пиво), жарили, пока не спалили, шашлыки, время от времени уединялись по интересам. Хотя старомодная закваска офицерских семей давала себя знать, - дольше нескольких минут и дальше шальных поцелуев не доходило. Боялись разговоров и сплетен, быстро достигающих родительских ушей. Поэтому не сговариваясь оставили выяснение отношений и нежности на потом- не на всеобщее обозрение. Действительно ждали Светку - красивую, рано сформировавшуюся одноклассницу, с которой последнее время "ходил" Сергей. По его прозрачным намекам можно было понять, что не только "ходил", но Максим уже по собственному опыту понял, - трепятся, когда ничего, или почти ничего, не было. Цену набивают. А когда случится… В каждом мужчине просыпаются тогда и джентльмен и трус. И тогда - догадывайся сам. Вот, судя по всему, и не было ничего у Серого. И настроился он хоть на что- то необязательное вчера вечером. Но девушка, уехавшая в областной центр, задерживалась. Сергей пел под гитару, попытался продемонстрировать балетное па, в очередь рассказывал анекдоты, но заметно мрачнел. Когда понял, что подходит последняя электричка, решил идти встречать ("поздно уже, мало ли что?"). Сколько он отсутствовал? - вспоминал Максим, налегая на педали. Когда он вернулся, сказал, что она, видимо, не приехала, так как дошел до вокзала и не встретил. Дошел до вокзала. Даже если бегом бежал, то быстро… Почему помню, что быстро? Он напряг память. Когда он уходил, сказал что последняя электричка вот- вот. Да Юрка или Ванятка спросил, успеет ли? Так как оставалось… Да! Оставалось пятнадцать минут. Он сказал, что если бегом… нет, сказал, "если перебежками", то успеет. А когда вернулся, спросили, почему запыхался. Сказал, что на вокзале не встретил, думал, что разминулись, пытался догнать. Да, отсюда мысль, что быстро. Кто- то сказал- пол часа в два конца- круто. Не мог он за пол -часа убить и вернуться. Да что за глупости- просто не мог! Не он это. Зачем? Да причем здесь "зачем" - просто не мог.
– Послушай, а с ней еще… что-нибудь делали, не знаешь?
– Нет, не знаю - с содроганием ответил поэт.
Когда они приехали, место преступления найти было нетрудно - вокруг обтянутого бечевой участка леса собирался народ. Внутри огороженной зоны средних лет лобастый мужичек (конечно - следователь) что-то записывал, сидя на пеньке и положив папку с бумагой на колено. Это было совсем недалеко от их поляны- метров сто по прямой. Даже по вон той дорожке. Девушка лежала у куста, опершись о тонкое ореховое деревце, опустив голову. Была она абсолютно голой, только колготки, перехватывающие горло, немного прикрывали одну из девичьих грудей. А одежда- вон лежит. И вон. И вон. Разбросана. А дальше - сумочка. Словно бежала и выбрасывала все.
– Что же с тобой случилось? Что? И кто? - Максим подошел вплотную к импровизированному ограждению и остановил взгляд на, казалось, скорбно улыбающейся девушке. Он посылал в сторону тела мысленный, полный отчаяния, словно у тонущего крик, но он возвращался мертвым эхом. Да она была мертва. И вскоре юноша своим загадочным зрением увидел даже отвратительных червей, уже копошащихся внутри еще вчера прелестного молодого тела. Одной гневной вспышкой он убил эту мерзость и продолжил свои попытки. Теперь Максим понял - не поднять. Не оживить. Даже если отдать всего себя. Слишком все разрушено. Но слабое свечение, почти невидимая даже для него аура от еще не погибших клеток, все таки, начала отзываться на его призывы. Осторожно, словно боясь расплескать драгоценную влагу, он начал будить память клеток - последнее, что остается до самого окончательного распада. Он присоединился к этой угасающей волне, ободрил ее добром и сочувствием, попросил о последнем - показать. И постепенно, все явственнее и явственнее увидел, услышал, ощутил. Погибающая жизнь не просто поделилась - сполна отдала память о последней своей ночи. Юношу скрутило отбросило от протянутой веревки. Затем вырвало вчерашним шашлыком. В это же время завизжала кто-то из одноклассниц и следователь с ментом в форме капитана спохватились- прикрыли тело уже принесенной простыней. Затем капитан многозначительно показал глазами на сидевшего на траве, вытирающегося подростка.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
