Ивашка Болотников и отца ево велел, повеся за ноги, рострелять ис пищалей, а ево, де, князя Григорья велел посадить в тюрьму, и он сидел в тюрьме год», после чего его послали под конвоем к «Петрушке» в Тулу.{251} Если Борятинский находился в калужской тюрьме около года, то это значит, что Болотников заточил его туда не позднее сентября 1606 г.
В летописях можно найти указания на то, что в конце октября исходным пунктом для нового наступления войск Болотникова на Москву был Серпухов, а не Калуга. По словам составителя «Пискаревского летописца», «как Ивашко Болотников и Истома Пашков приходили под Москву из Серпухова и ис Коломны, а з другую сторону (на западе от Москвы. — Р. С.) пошли ис Калуги атаман Солома Казак…».{252}Известно, что Пашков прибыл под Москву из Коломны, а Солома выступил из Калуги на Можайск и Волоколамск. Если достоверно летописное известие о наступлении Болотникова из Серпухова, то это значит, что он оставил в Калуге одного из казачьих атаманов, а сам перешел на серпуховское направление, после того как Пашков ушел осаждать Коломну.
И. Масса не знал о раздельном движении к Москве двух повстанческих армий и ошибочно полагал, будто Болотников с самого начала возглавлял их поход.
Поэтому его рассказ отличается сбивчивостью. «Царевич Петр», по словам Массы, остался в Туле, «а этот Болотников пошел со всем своим войском на Серпухов, и сразу занял его, а также Коломну».{253}
Определяя общую численность войска, осадившего Москву, И. И. Смирнов опирался прежде всего на данные так называемого «Казанского сказания», памятника публицистики Смутного времени начала XVII в. Как значится в «Сказании», «приидоша под Москву многочисленно бе убо, яко 187 000, и оступише по странам, стояше в Коломеньском и в Заборье…».{254}Точность цифр, по мнению И. И. Смирнова, указывает на то, что они почерпнуты из официальных источников, хотя из этого и не следует, что приведенная цифра соответствует реальности. Сведения Буссова о том, что у восставших под Москвой было 100 тыс. человек, из которых 60 тыс. подчинялись Болотникову, а также данные из английской записки 1607 г. о походе на Москву 60 тыс. мятежников позволили И. И. Смирнову заключить, что документы в общем подтверждают сведения «Сказания», хотя и обнаруживают в нем «тенденцию к некоторому преувеличению».{255} По словам Массы, передовой отряд в Заборье насчитывал 10 тыс. казаков, тогда как Пашков имел при себе 30 тыс. человек.{256} Эти данные, по мнению И. И. Смирнова, подкрепляют свидетельство Буссова о наличии у Пашкова 40 тыс. воинов.{257} Однако отмеченные совпадения цифр, на наш взгляд, не могут служить доказательством их достоверности.
Для записок Буссова и Массы характерно употребление примерных цифр. Так, Буссов пишет, что Борис Годунов выставил против Лжедмитрия I армию в 100 тыс. человек, доведенную до 200 тыс. через две недели, а Василий Шуйский собрал 100 тыс. против армии Болотникова также в 100 тыс. По словам Массы, царь Василий якобы послал против казаков в Заборье 200 тыс. ратников.{258} Совершенно очевидно, что все эти цифры носят фантастический характер.
К числу ранних свидетельств принадлежит письмо поляка А. Стадницкого от 2 декабря 1606 г. Опытный военный А. Стадницкий находился в дни осады в Москве. Он сообщает, что 1 декабря (накануне решающей битвы. — Р. С.) восставшие подтянули к городу около 20 тыс. войска. Войско Болотникова постоянно пополнялось небольшими партиями повстанцев, прибывших со всех сторон, так что точными сведениями об общей численности армии не располагали даже ее вожди. Если же говорить о приблизительных цифрах, то всего ближе к истине были, видимо, польские данные. Возможность войны между Речью Посполитой и Россией носила реальный характер, а потому польские власти использовали все каналы, чтобы получить достоверную информацию о военном положении России. К началу января 1607 г. в Орше были получены сведения о том, что царские воеводы под Москвой «северян многих побили болши 20 000…».{259}
Несколько большую цифру называет русский летописец начала XVII в., автор которого был выходцем из дворянской среды и, возможно, очевидцем событий Смутного времени: «…вор князь Андреев человек Телятевсково Ивашко Болотников, — записал летописец, — собрався с воры с украинцы и с резанцы тысяч тритцать, и под Москву пришед, стал в Коломенском…».{260} Данные о 20—30-тысячной армии Болотникова наиболее правдоподобны.
В 1604 г. царскому правительству в последний раз удалось собрать крупную армию численностью в 25 тыс. детей боярских, стрельцов и казаков. Вместе с боевыми холопами она насчитывала до 40–50 тыс. человек. Гражданская война подорвала вооруженные силы. Люди старались уклониться от мобилизаций, чтобы остаться в стороне от борьбы. Многочисленные южные гарнизоны и часть местных детей боярских встали на сторону повстанцев. Сказанное объясняет, почему численность армий, участвовавших в междоусобной борьбе, была невелика. Во всяком случае об участии в гражданской войне стотысячных масс с обеих сторон не могло быть и речи.
Повстанческая армия И. Пашкова и П. Ляпунова подступила к Москве, имея в авангарде отряд казаков. Передовой отряд занял позиции в деревне Заборье поблизости от Серпуховских ворот, в то время как главные силы разбили укрепленный лагерь в селе Коломенском. Войско Болотникова прибыло в Коломенское с запозданием. Внимание исследователей давно привлекли слова из «Иного сказания» о том, что восставшие «паки на Коломенское пришедше». И. И. Смирнов предположил, что Пашков пришел в Коломенское в начале октября, а Болотников «паки» появился там в конце того же месяца.{261} Возражая И. И. Смирнову, А. А. Зимин писал: «Если даже согласиться с трактовкой И. И. Смирнова слова «паки» как «вторично», то все равно выходит, что в «Ином сказании» говорится не о двукратном приходе различных групп восставших, а о возвращении под Москву тех же самых отрядов, которые находились у села Коломенского, а потом отошли оттуда».{262}Учитывая замечание А. А. Зимина, В. И. Корецкий дал свою интерпретацию свидетельству «Иного сказания». Однако его схема отличается искусственностью. Первым в Коломенское и Котлы пришел Пашков, но его вытеснил оттуда Болотников, снова («паки») перенесший лагерь из Котлов в Коломенское.{263} Свидетельство «Иного сказания» может быть истолковано значительно проще в свете приведенных выше фактов. Впервые ратники Пашкова прорвались к Коломенскому в середине сентября, а вторично («паки») вернулись в окрестности Москвы 28 октября.
Когда к началу ноября в район Котлов прибыло войско Болотникова, военное положение Москвы стало критическим. Падения столицы можно было ждать со дня на день. Царь Василий остался без армии. Дворянское ополчение распалось, помещики разъехались по своим уездам. В Москву вернулась знать, постоянно жившая там. Боярские списки, составлявшиеся и пополнявшиеся на протяжении года после переворота 17 мая, дают точное представление о численности «государева двора»,
