Однажды, после вечерней молитвы в исламском центре, Женьку позвал хозяин ресторана и представил некому Марвану, который приехал по каким-то делам в Америку из Германии.
— Ты на каких самолётах летал? — прихлёбывал чай Марван и сверлил Зиада глазами.
— Я могу летать на вертолёте и на «Сессне». Но, наверное, смог бы и на других.
— Это откуда же у тебя такие навыки? — усмехнулся Марван. — Ты из семьи шейха? Кстати, ты говоришь на арабском с сильным акцентом…
— Я узбек, — честно поднял ладони вверх Женька.
— Узбек? — изумился Марван. — Ага, мне говорили. Так, говоришь, отца твоего убили в Афганистане? Русские?
— Нет, — задумался Женька, — его убили неверные. И неважно, кто они были — американцы, русские.
— Аллах велик! — обнял Женьку Марван. — Ты хороший мусульманин!
* * *
Как истинный мусульманин Женька соблюдал все правила и обычаи, да и костюм он носил соответствующий: широкие белые шаровары, свободную рубаху ниже колен, а на голове — белую шапочку, почти тюбетейку.
На соседний Брайтон-бич Женька ходил всего несколько раз, по разным делам, связанным с оформлением документов. Там все говорили по-русски, и Женьку начинала колотить мелкая дрожь, когда он слышал родной язык. Он делал вид, что абсолютно не понимает того, что окружающие называют его между собой «чуркой» или «тюрбаном» (ничего нового в этом для Женьки не было).
Услышал он однажды и узбекский.
На углу Кони-Айленд и Брайтона он увидел чайханщика, который зазывал проходящих мимо евреев отведать лагман, самсу и плов. Чайханщик был узбекским евреем, но всё равно — узбекским.
«Только верблюда не хватает», — грустно подумал Женька.
* * *
В один из дней вновь появился Марван с потрясающей новостью:
— Я еду во Флориду. В лётную школу. Ты поедешь туда вместе со мной.
— Аллах велик! — радостно произнёс Зиад.
* * *
В небольшой лётной школе, они прошли полный курс владения самолётом.
— О,кей! Теперь ребята вы купите себе по самолёту и будете настоящими шейхами! — пошутил директор школы подписывая бумаги. — Хотя тебе, Марван, я бы советовал ездить на хорошей машине.
— Мне не нужны твои советы, — жёстко отпарировал Марван. — Когда ты потеряешь работу, я возьму тебя водителем.
Почти месяц они ждали писем с сертификатами.
Марван нервничал, злился и всё время куда-то торопился, словно его подгоняли невидимым кнутом.
— Эти шакалы не умеют работать! — швырял на землю счета и рекламные конверты Марван. — Страна бездельников!
Однажды вечером страшная боль напомнила Зиаду о существовании почки.
* * *
— Вам нужно серъёзно лечиться, юноша, — сложил на столе результаты анализов доктор, — кровотечение мы остановили, но вам нужно соблюдать строжайшую диету и никаких физических перегрузок. Я бы рекомендовал вам сделать операцию по пересадке почек. Одной вашему организму не хватает.
— Вы мне отдадите свою? — горько усмехнулся Зиад.
— В хорошем госпитале вам быстро найдут донора, — пропустил этот укол доктор.
— Я знаю, — покачал головой Зиад, — я знаю где его найдут.
— Как хотите, — подписал бумаги доктор, — я не могу настаивать.
С вечерней почтой пришли сертификаты.
— Летим во Фракфурт. — радостно вздохнул Марван. — Что тебе сказал доктор?
— Что мне нужно побольше летать! — улыбнулся Зиад.
* * *
Франкфурт не понравился Зиаду.
Сплошной аэропорт. Настоящая Германия начиналась дальше, вдоль Рейна. Маленькие, словно игрушечные городки, с аккуратными, словно ирушечными немцами, ему нравились больше. Они с Марваном недолгое время провели на севере Германии, в Бохуме, а затем, получили документы и уехали в Турцию.
Оттуда уже рукой было подать до Пакистана, конечной цели их командировки.
Здесь пути друзей разошлись. Зиад поступил на работу в авиакомпанию, а Марван улетел в Саудовскую Аравию.
Зиаду удалось не только получить более ста часов занятий на тренажёре, но и совершить два вылета на «Боинге», принадлежавшем частной авиакомпании. Его усаживали в салон, как пассажира, а затем впускали в кабину, где он выполнял обязанности второго пилота. Владельцы частной авиакомпании не сообщали диспетчерам и своим пассажирам о том, что «взлёт — посадку» и управление большой машиной совершает второй пилот, Зиад Дергани. А так как делал он это весьма успешно, то и вопросов лишних не возникало ни у кого.
* * *
С 1987 по 1989 годы Майор египетского спецназа Али А. Мохаммед (Ali A. Mohamed) находился на базе "Форт Брэгг" (Fort Bragg) в Специальном военном центре Джона Кеннеди в порядке американской программы обучения иностранных военных специалистов. На самом деле с 1981 года он состоял в египетском "Исламском джихаде" и сотрудничал с "Аль-Кайеда". Более двух лет Мохаммед копировал и воровал инструкции и планы проведения спецопераций "зеленых беретов". Некоторые из операций, отработанных в этом центре, в своё время проводились в Афганистане и в других странах. Как отмечает Foxnews, некоторые из тех, кто служил с Мохаммедом, считают, что украденные документы могут серьёзно навредить Америке в странах, где Америка ведет антитеррористические операции, так как спецназовцы действуют по отработанным на базе схемам и планам. ФБР вышло на след майора в 1990 году, во время расследования деятельности исламских экстремистов. Федеральные агенты обнаружили документы, которые майор похитил с базы. Али А. Мохаммеда арестовали в 1998 году. Он был обвинён в причастии к организации теракта в Кении, когда при взрыве возле американского посольства погибли 224 человека.
www.abcnews.com
Глава восьмая. Точка бифуркации
Домашние (фараоновы) рыженькие муравьи длиной 2.5 мм доставляют много хлопот. Избавиться от них практически невозможно (только сильнейшими ядами). Рецепт яда: столовая ложка горячей воды, ложка меда, 1.5 ложки сахарного песка, треть ложки буры и две чайные ложки глицерина. Всё это надо смешать и растворить на медленном огне и оставить в местах скопления насекомых.
А.Захаров
Ранняя осень 2001 года в Нью-Йорке была удивительной: деревья щеголяли красно-жёлтыми нарядами в прожекторе слегка утомившегося за лето солнца. По пустынным атлантическим пляжам, распугивая толковища белогрудых чаек, носились собаки и дети.
Воздух столицы человеческой цивилизации, по всем справочникам отравленный и вредный для здоровья, стал совершенно пригодным для жизни — свежим, осенним, и в красках окружающего мира появились полутона.
* * *
Иммиграционный офицер бегло просмотрел паспорт Зиада.
— С какой целью прилетели в Америку?
— Я приехал в США для продолжения учёбы, — спокойно ответил Зиад на хорошем английском.
— Удачи, — поставил штамп в паспорте офицер.
То, что Зиад прибыл не из Ливана, а из Франкфурта, и то, что в его паспорте стояли отметки о длительном пребывании в нескольких странах, никого не взволновало — самоуверенная и снисходительная Америка могла себе позволить не заниматься такими мелочами.
На выходе из аэропорта его дожидался водитель лимузина с табличкой в руках: — «ЗИАД».
Они прошли к стоянке и водитель услужливо открыл двери.
* * *
— Куда едем, земляк?
Вопрос был адресован несомненно ему, Женьке
— В Бруклин, угол Кони-Айленд и Непчун, — определился с маршрутом Женька и поинтересовался у водителя: — А почему вы решили, что я говорю по-русски?
— Э, молодой человек, — засмеялся тот, — я нашего брата сразу вычисляю! Я как-то раз у поляков пари выиграл, на сотку! Стоим на стоянке, ждем клиента. Идет мимо мужик с ребенком. Высокий, спортивный такой, седые волосы ёжиком, скулы, как у ковбоя техасского. Я полякам говорю: «Это идет русский». — «Нет, — говорят, — давай спорить — это рэд-нэк из Мичигана!» Поспорили… Когда я с ним начал говорить по-русски, поляки чуть с ума не сошли! «Как, — говорят, — ты его вычислил?» Ну, я им секрет открыл. «Только русский, — говорю, — может носить открытые сандалии с носками на ногах!»
— Забавно, — усмехнулся Женька, — но я-то не в сандалиях, а в костюме от «Кардена»…
— А выражение лица? — обернулся водитель. — У американца всегда на лице маска: «Все о’кей!» А у наших в глазах — вечные вопросы русской интеллигенции: «Что делать?» и «Кто виноват?» И другие мировые проблемы…
Лимузин плавно вписался в крутой поворот выезда из аэропорта.
— А если вы на этот раз не совсем угадали? — подначил водителя Женька. — Я не русский, я — узбек.
— Бухарский, что ли? — уточнил водитель, и Женька согласно кивнул головой.
— Все равно — русский.
— А вы-то сами, каких кровей, если не секрет? — вежливо поинтересовался Женька.
