Кот у него уже под колпаком. В его квартире установлены «жучки», телефон также на прослушке, и, как только он даст сигнал к атаке, поднимется вторая волна. К этому все готово.
И неугомонный Городовой тоже под контролем. Он-то думает, что Лев загнан в клетку и носа оттуда не высовывает. И все потому, что Радилов его переиграл, причем на его же поле. Он раскусил Полосова, взял его в оборот и заставил работать против Городового.
– У тебя симпатичная жена, Кит. Ты должен понимать, что с ней случится, если ты сломаешь мне игру.
– Я понимаю, – жалко кивнул Полосов.
– Жену твою на круг пустим, а родителей порежем на мелкие кусочки.
– Да я понял все… – простонал парень.
– Тогда пошел!
Радилов без всякого сожаления выгнал его под дождь. Пока Полосов дойдет до дома, он промокнет до нитки, но кого это волнует? Пусть Кит скажет спасибо, что его вообще не убили. А руки чешутся. Взять бы этого щегла руками за горло так, чтобы глаза из орбит вылезли… Радилов почувствовал приятную тяжесть внизу живота. Может, действительно вывезти Полоса в лес и придушить, как последнего гада?.. И удовольствие можно получить, и пацанам будет наука. Вон как они себя показали после того, как у них на глазах был задушен Лаврик. Менты их на признание крутили, но никто ничего не сказал. Потому-то Радилов сейчас на свободе.
Пацаны сделали выводы – и с Махором и Кипятком отработали на загляденье. Но, как известно, повторенье – мать ученья. И показательные расправы нужно устраивать почаще, чтобы народ не расслаблялся.
Но еще рано устранять Кита. Он поставляет Городовому ложную информацию. «В Багдаде все спокойно», «все хорошо, прекрасная маркиза»… Потому менты и не знают, что Радилов двумя ногами встал на тропу войны. А когда придет момент, он лично перекроет Полосову кингстоны. Чтобы знал, как продаваться ментам.
Лев подождал, когда Кит доберется до своей квартиры, подъехал к его дому, включил приемник и настроил его на частоту «жучка».
«Чего такой потерянный?» – сквозь тихое потрескивание в эфире донесся до него голос Лизы.
«Да так, ничего», – отозвался Полосов.
«Может, что-то случилось?»
«Случилось. Ты же видишь, я мокрый, как черт…»
«Давай под душ!»
«Жучок» был установлен в прихожей, откуда можно было прослушивать громкие разговоры на кухне, в спальне и гостиной. Не хотелось тратить драгоценный прибор на этого придурка, но, увы, Радилов обязан был держать его в поле своего зрения. Как бы Кит не признался Городовому, что его перевербовали…
Было слышно, как включилась вода, потом все стихло: видно, закрылась дверь в ванную. Но потом она открылась вновь.
«Тебе спинку не потереть?» – спросила Лиза.
Полосов что-то пробурчал. Шум воды не стихал. Видимо, дверь в ванную оставалась открытой. Спустя время послышался сдавленный женский стон. Потом еще и еще…
Это был самый настоящий эротический радиоспектакль с бурно развивающимся сюжетом. Полосов раскочегарил свою жену не на шутку, и теперь та исходила гудками, как не в меру разогнавшийся паровоз. И ванная гремела так, что, казалось, вот-вот слетит со своих чугунных ножек. Слушая мелодию чужой любви, Радилов и сам возбудился не на шутку. Захотелось вдруг ворваться в квартиру к Полосовым, придушить Кита и до смерти затрахать его жену. Жаль, что делать этого никак нельзя…
Но ничего, он знает, что делать. Он сейчас поедет домой, к своей Ладе, и сам набросает в ее топку дровишек так, чтобы от чрезмерного давления взорвался котел…
Он выключил приемник, тронулся с места, и тут на дорогу выскочила девушка в мокром зеленом платье. Распущенные светлые волосы, пышная грудь, не самые длинные, но сильные ноги. Мокрое платье так облегало ее бюст и пышную задницу, что у Радилова захватило дух. Видно же, что под платьем у нее ничего нет. Да и формы сами по себе соблазняли…
Он резко нажал на тормоза и остановил машину перед самым ее носом. Девушка даже не стала говорить, куда ей надо, сразу села в машину. Не очень она симпатичная: нос широковатый, нижняя челюсть выпирает, лицо в прыщах. И тело полное. Но возбуждение только усилилось.
– Тебе куда? – спросил он.
– Да к девятнадцатой школе, – небрежно махнула она рукой.
От нее пахло вином и сигаретами. Пьяные глаза, бедовая улыбка, почти полностью обнаженные ноги разошлись в стороны.
– А в школу зачем? Учиться? – спросил он, отпуская педаль сцепления.
– Кто в июле учится? – хихикнула она.
– Ну мало ли. Вдруг там физрук тебя на канате ждет?
– Почему на канате?
– Ну с канатом.
– А зачем ему канат?
– Чтобы девочек непослушных наказывать, – в шутку сказал он.
– А я послушная девочка! – развеселилась она.
– И как зовут послушную девочку?
– Валя.
– И кого слушается Валя?
– Маму. Папу.
– А хочешь, я буду за папу?
– Хватит меня смешить!
– А чего тут смешного?
– Какой же ты папа? Молодой ты для папы!
– А физрука ты слушаешься?
– Физрука? А ты что, физруком хочешь стать?
– А я и есть физрук. У меня свой собственный спортзал есть. Хочешь посмотреть?
– А канат у тебя есть?
– Большой и толстый.
– Я сейчас умру от смеха!
– Что ж, придется тебя спасти…
Радилов положил ей руку на коленку и тут же просунул ее под подол платья… Действительно, белья на ней нет. Волосы густые, жесткие, и под ними так горячо…
Валя свела ноги вместе, но руку отталкивать не стала. Голову слегка откинула назад, громко задышала.
– Зачем ты это?..
– Тебе уже не смешно? – двигая пальцами, спросил он.
– Нет.
– Вот видишь, теперь ты не умрешь от смеха.
– Все равно ты смешной…
Валя задышала еще громче, чаще. Раздвинула ноги, напряглась, тело ее мелко задрожало и расслабленно обмякло.
– Что, все? – насмешливо спросил он.
– Можешь продолжать, – не открывая глаз, улыбнулась она.
– И не стыдно?
– А тебе?
– Стыдно.
– Тогда и мне стыдно… Может, остановишь машину?
Радилов кивнул, сбавил скорость, прижал «девятку» к обочине и остановился. Валя оказалась доступной, как трусы на распродаже, и это сбило планку возбуждения. Еще немного, и накал совсем спадет. А ему нужна разрядка. И не с Ладой, а с этой пьяной распутной девкой. Только душить он ее не будет. Хочется, но делать этого нельзя. Не тот сейчас момент, чтобы искать приключения на одно место… Да, хочется ему сильных ощущений, но он пересилит себя. Он же человек, а не какое-то там животное.
Радилов стянул с Вали платье, откинул сиденье, уложил ее на спину, стянул до колен джинсы. Напряжение в системе уже не то, но до критической отметки еще далеко. Потому он легко втиснулся в узкий сектор и вышел в разрешенную зону полетов. Самолет его уверенно набирал высоту, двигатели работали без перебоев, но пьяная пассажирка все испортила. Валя вдруг начала хихикать. Так деревенские девки смеются на завалинке, глядя на непутевого пастушка со стадом коров. Грызут семечки и насмехаются над дурачком.
Самолет резко пошел на снижение и очень скоро свалился в штопор. Злость на потаскушку заслонила разум, и вместе с тем в голову пришла страшная мысль. Радилов понял, как исправить ситуацию, и его руки сомкнулись на шее несчастной девушки. И самолет резко взмыл вверх чуть ли не под вертикальным углом. Но это вызвало такую перегрузку, что сознание выпало вдруг из реальности…
В себя Радилов пришел уже в своем кресле, спущенные джинсы где-то под рулевой колонкой. Ощущение сказочного блаженства еще не улетучилось, расслабленность такая, что не хочется двигаться. Валя лежала на пассажирском сиденье. Голышом. На боку, спиной к нему. Казалось, она прилегла отдохнуть. Но он-то знал, что сон ее вечен…
В окошко вдруг кто-то постучал. Он вздрогнул, но самообладания не потерял. Опустил стекло и увидел гаишника в дождевике. Тот с интересом посмотрел на Валю, затем перевел взгляд на его голые ноги.
– Развлекаемся?
– Да вот, накатило…
Радилов полез в карман пиджака, достал оттуда бумажник, мелко подрагивающими пальцами вынул несколько десятитысячных купюр, протянул менту.
– Понимаю, что так нельзя, готов понести наказание.
Гаишник всего лишь поправил козырек своей фуражки, а деньги вдруг исчезли. Но сам он остался.
– А она чего лежит?
– Стесняется.
– Хоть бы жопу прикрыла.
– Да ей жопы не жалко. А лицо вам показывать не хочет…
– Девушка, ау!
– Чего ты пристал к ней, командир? Она не плечевая, у нее муж есть.
– Ну, если муж… Документы!
– На нее? – Радилов кивком головы показал на мертвую Валю.
– Нет, на машину.
– Без проблем.
Лев протянул гаишнику техпаспорт и права. Страшно вдруг стало. Что, если мент заберет документы и скажет, что он обо всем догадался? Тогда придется его вырубать. И не факт, что это у него получится… Радилов пожалел, что при нем нет оружия. Это все из-за Городового. Этот гад мог подкараулить его, обыскать, забрать ствол и отправить за решетку… Жаль, что Проша не пристрелил этого козла.
