24 декабря, одиннадцать дней спустя после разговора Ханта с миссис Смит, профессор Смит получил в Дурбане телеграмму от него. Капитан сообщал, что возле острова Анжуан, относящегося к Коморскому архипелагу, была поймана еще одна латимерия и что он раздобыл эту рыбу. Профессор решил тут же ехать к капитану Ханту. Но так как речь шла о расстоянии в 3200 км, Смит запросил военный самолет непосредственно у южноафриканских властей, потому что во всех других ведомствах его ходатайство было отклонено. Раздобыв себе средство перемещения, профессор вместе с пилотом отправился в путь, не устрашившись бури, которая начиналась как раз перед отлетом. После благополучного приземления капитан Хант показал ему пойманную рыбу и Смит тотчас же опознал в ней еще один экземпляр выживших кистеперых. Он также выяснил, что поймал ее местный рыбак Хуссейн на глубине 80 м и в 400 м от берега, где находится его родная деревня Домини на острове Анжуан. Сперва Хуссейн не уделил добыче особого внимания, хотя ему пришлось с ней повозиться — затащить в лодку, потом долго усмирять, пока, наконец, не удалось убить ее ударом весла по голове. И лишь утром следующего дня, когда он привез продавать свой улов, один из приятелей сообщил Хуссейну, что он поймал ту самую рыбу, которая изображена на недавно розданных всем листовках.
Это заявление вызвало на рынке чуть ли не панику. Все бросились к Хуссейну, чтобы собственными глазами взглянуть на рыбу, которая, прежде всего, привлекала назначенной за нее большой ценой. Об улове узнал и капитан Хант. Он сразу же встретился с Хуссейном, выплатил ему положенную награду и таким образом заполучил рыбу, тут же подав об этом весть профессору Смиту. После детального изучения нового экземпляра ученый распознал в нем другой вид и род, который назвал Malania anjouanae. Этот представитель кистеперых был 1,38 м в длину и весил 55 кг.
Осталось напоследок добавить, что после обнаружения Malania, очень похожей на латимерию или даже относящейся к тому же самому виду, за следующие три года возле Коморских островов удалось поймать еще 7 штук этих удивительных кистеперых рыб. Это ясно доказывает, что семейство Coelacanthidae избежало полного вымирания и как редкостный реликт древних эпох сохранилось до наших дней.
* * *
Действие второй повести, «Драконья долина», происходит снова в мезозое, но уже на территории сегодняшней Северной Америки. Геологический период в конце этой эры — верхний мел (верхнемеловой), стал последним этапом существования чудовищных динозавров, хищных и травоядных. С его завершением эти диковинные рептилии, бывшие в течение всего мезозоя самыми большими живыми существами тогдашних континентов, навсегда исчезли с поверхности Земли. Но именно в верхнемеловом периоде, перед самым исчезновением, на территории современных Соединенных Штатов Америки и Канады появились наиболее удивительные их виды, которые не в состоянии вообразить самая буйная человеческая фантазия. Однако все эти чудовища (Gorgosaurus, Palaeoscincus, Scolosaurus, Monoclonius, Struthiomimus, Corythosaurus, Styracosaurus, Parasaurolophus) существовали на самом деле, о чем можно судить по сохранившимся скелетам. Их извлечение из песчаниковых скал в сегодняшних отдаленных и пустынных областях стоило много труда и денег. Действие повести, иллюстрирующей эпизоды из жизни этих чудовищных рептилий, разворачивалось не менее 75 миллионов лет тому назад!
* * *
Третья повесть, «Гибельное озеро» приводит нас в Южную Америку, в Патагонию. Здесь мне добавить особо нечего, ты ведь знаешь, почему погибла скариттия. Могу лишь сказать, что исследователем, обнаружившим ее останки в Ринкон де Скаритт, был американский палеонтолог Симпсон. Он нашел там несколько скелетов, лучший из которых, принадлежавший Scarittia canquelensis, выставлен в Американском музее естественной истории в Нью-Йорке. На основании результатов исследований, собранных после той выдающейся находки, Симпсон выдвинул гипотезу о массовой гибели скариттий и о том, что обнаруженное им место стало общей могилой. Он считает, что там лежат еще сотни скелетов, ждущих своего извлечения. И как ты уже знаешь, дорогой читатель, продолжительность времени, минувшего с момента гибели скариттии, можно оценить в 25 миллионов лет.
А еще в повести упомянуты Збрашовские арагонитовые пещеры. Думаю, что не будет лишним рассказать тебе, дорогой читатель, немного больше об этом древнем природном памятнике, уникальном не только для нашей Родины, но и для всей Европы. Произошло это во время Рождества в 1912 году, когда люди в маленьком селении Збрашове возле Границе-на-Мораве с изумлением наблюдали небывалую картину: на сильном морозе из узкой расщелины в известняковом карьере поднимался столб горячего пара высотой около 10 метров. Новость об этом удивительном явлении быстро разнеслась по деревушке, услышал ее и Йозеф Хромий — тогдашний староста, про которого всей округе было известно, что он в результате частной учебы приобрел изрядный запас знаний по природоведению. Посетив карьер, от сразу же понял, что дело тут не в пробуждающейся вулканической активности, как настаивали перепуганные люди, а в том, что поднимающийся из недр девонских известняков столб пара представляет собой поток теплого воздуха изнутри, сконденсировавшегося на морозе. Это открытие порадовало старосту, ведь после долгих и напрасных поисков он наконец-то стоял перед проемом, через который мог спуститься под землю в лабиринт пещер, существование которых уже давно предполагал.
С первыми исследовательскими работами Йозеф Хромий начал уже в январе 1913 года. Вместе со своим братом Ченеком они начали расширять расселину и когда наконец смогли протиснуться через нее, то собрали все веревки, какие нашлись, связали их и спустились в неведомую подземную полость. При этом произошло несчастье — их примитивный трос оборвался. Хорошо еще, что случилось это в самом конце спуска, в двух метрах над полом одного из пещерных залов. При падении карбидные лампы исследователей разбились и они лежали в непроглядной и гнетущей тьме на каменной поверхности, боясь пошевелиться, чтобы не скатиться по наклонному откосу в неведомые глубины.
Лишь много позже они узнали, вблизи какого гиблого места оказались. Ведь мужчины свалились как раз на край целиком заполненного опасным углекислым газом углубления — того самого, куда сегодня ведут каменные ступеньки. Двое исследователей радовались тому, что не получили никаких ранений за исключением нескольких царапин. Но спустя недолгое время их начал одолевать страх из-за невозможности самим выбраться наружу, потому что расселина, по которой спускались, была извилистой, а когда они падали, то слышали, как следом сыпались камни. Оставалась одна лишь надежда на сына Станислава, который остался наверху и с которым договорились так: если к восьми часам Йозеф с братом не выберутся наружу, то он должен вытащить трос и идти за помощью. Такая предусмотрительность окупилась сполна. Когда к назначенному сроку так никто и не показался, Станислав вытянул веревку, увидел, что она оборвана и тут же побежал за помощью. И спасателям удалось поднять обоих исследователей.
Этот первый драматический спуск не только не удержал Йозефа Хромия от дальнейших изысканий, но и, как можно сказать сегодня, побудил его посвятить весь остаток жизни (с использованием всего своего состояния) изучению и благоустройству системы збрашовских пещер. Благодаря заслугам этого простого, но самозабвенно воодушевленного мужчины, его дочери Марии, Й. Сигла и других его многолетних соратников в Моравии возник природный памятник необыкновенной редкости, с многих точек зрения более выдающийся, чем знаменитая красота этого края. Но он появился не просто так, а стал доступен в результате бескорыстной работы по обустройству, и нет сегодня такого туриста, посетившего лесистые Бескиды и при этом не подошедшего к подножью той самой горы, чтобы заглянуть в Збрашовские арагонитовые пещеры. Однако не только путешественники, но и многие гости курортных мест — больные или просто отдыхающие там — подивились красоте подземных просторов.
