— Это началось через месяц после ухода Циши. Рит, сын мясника, упал на колени и испустил из себя чёрный туман, в котором задохнулись шесть человек. Потом были ещё ребята… верховный жрец пытался успокоить жителей, объясняя, почему нельзя очищать детей, только Майриш всех убедил, что мы разгневали господа и он забирает нашу защиту. А однажды утром мы пришли на службу и узнали, что власть сменилась, тогда-то нам и приказали привести всех детей на испытания.
— Испытания? Проверка на одарённость?
— Да. И теперь их проводят с рождения. И с рождения очищают, — вздохнул проводник. Дилиан лишь буркнул ругательство себе под нос. — Четверо младенцев уже отправились на тот свет. А дети постарше… они словно выжжены изнутри. Им ничего не интересно, кормим их через силу. Целыми днями могут просидеть, пялясь в стену.
— Неудивительно. Лишение дара разрушает личность, — парень поднял взгляд на крест, к которому уже поднималась неспешная процессия, и едва сдержал себя, чтобы не ускориться. Нужно было ещё разобраться в природе местной аномалии. — Скажи, под этим крестом есть что-то?
— Под алтарём… нет, я о таком не знаю. Разве что пещера до него доходит, — пожал плечами мужчина. — Тоннель ведёт в сторону холма, так что это вполне возможно. Но я никогда не бывал внутри.
— Тогда откуда ты знаешь о нём?
— Вход песчаный и начинал осыпаться, жрецы просили меня его подлатать. А дальше скала.
— Сможешь нас провести? — поинтересовался Дилиан.
— Если мы туда сунемся, точно начнётся резня — там ведь их святыня. Тех, кто не следует за жрецами не так уж и много, а готовых помочь и того меньше. Ты уверен, что это необходимо?
— Если барьер питают оттуда, то я его отключу. И тогда мы с Циши сможем защитить всех.
— Против нас будет полсотни мужчин во главе со жрецами.
— Хоть тысяча, — уверенно ответил Дил. — Если ни один из них не обладает даром, они для нас не противники.
— Вход там, в часовне, за алтарём, — мужчина указал на возвышающееся чуть в стороне деревянное строение. Дилиан кивнул, но происходящее у креста заставило отвлечься от составления планов. Один из жрецов держал в руке факел, горящий синим пламенем. Парень знал нескольких магов, способных сотворить подобное, но добиться такого без магии? Да, можно было сделать это, смешивая химические элементы, только вот где они их берут? Был ещё один способ. Синим пламенем горел порошок из эльнира. — Но дверь закрыта. Могу сбе́гать за топором.
— Тогда встречай нас там, — согласился парень.
Жрец начал вещать что-то пафосное, толпа, собравшаяся у основания холма, нестройно вторила его словам.
— С радостью! — кричали они. Циши в это время привязывали к кресту, а дурёха даже не пыталась сопротивляться. Всё это походило на чертовски дрянной сон. Дилиан с его спутником не успевали добежать — жрец неспешно приблизился к алтарю, неся перед собой факел, словно реликвию, сказал что-то девушке и подпалил дрова.
Пламя взмыло мгновенно. Циши сжалась от страха, с её губ невольно слетали молитвы. Она просила о скорой смерти и том, чтобы в последний раз увидеть Дилиана. Даже, казалось, слышала его голос.
— Циши! — орал он. — Поставь защиту! Это не огонь, это магия!
Девушка уже чувствовала, как обжигает ноги, сердце сжималось от страха и слова дошли до разума далеко не мгновенно. Синее пламя подбиралось ближе, и она зажмурилась, чтобы его не видеть. Сосредоточиться было безумно сложно, но рыжая сжала зубы и выставила защиту, понимая, что жар сразу отступил. Открыла глаза, внимательно вглядываясь в безвредное теперь пламя, отодвинула его от тела — так было спокойнее, чем смотреть, как огонь облизывает ступни. Жрецы упали на колени, произнося молитву, лишь Майриш остался стоять, недовольно разглядывая происходящее. Дилиан же взбежал на холм и бесстрашно впрыгнул в костёр, прикрывая себя чуть мерцающей аурой.
— Ты как сюда попал?
— Я ведь говорил, что вытащу тебя, — ответил он, развязывая верёвки. Едва руки девушки оказались свободны, та бросилась на шею парня, не в силах больше сдерживать слёз. Дил обнял рыжую, ласково погладил по волосам — их спокойное воссоединение в центре беснующегося костра выглядело и впрямь демонически. Деревенские сменили роптание на нестройные крики и стали разбегаться в разные стороны. Пахло костром и палёными волосами, отчего Циши тошнило. Её трясло. Казалось, что девушка никогда больше не сможет подойти к открытому огню. — Тихо, Солнце. Успокойся. Нам ещё нужно…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Занесённый для удара факел Дилиан заметил не сразу, но успел среагировать — молния ударила рядом со жрецом, опаляя его одежду. Маг бросил мрачный взгляд на противника. Тот его не боялся, что говорило о многом.
— Ведьмак, — подметил парень, — не стыдно карать других за магию, которую используешь сам?
— Я всего лишь защищаю себя от таких, как ты!
— Похоже, это нам нужна защита от вас, а не наоборот.
— Вы зло!
— Ну тут ты прав, я сейчас очень зол! — кивнул Дилиан, вскидывая руки. Молнии пробили воздух рядом с мужчиной, тот вскрикнул, неловко попятился, оступился и кубарем скатился с холма. Циши постаралась отогнать от себя постыдную мысль, что Майриш заслужил эту боль.
— Ты сказал это магия, но как?
— Эльнир. Они жгут эльнир, — Дил помог ей выйти из пламени и задумчиво огляделся: если деревенские откровенно боялись магов и попрятались по своим домам, то жрецы подобными проблемами не страдали. Более того, они уже поднимались на ноги, понимая, что их молитвы не были услышаны. И как дойти до церкви?
— Откуда он здесь?
— Разберёмся, — сказал Дилиан, разглядывая пламя. Кроме эльнира, наверняка действовало какое-то заклинание, только как прервать его, если он не мог разглядеть линии силы в ярком пламени?
Дилиан обошёл алтарь, рассматривая рассредоточившихся вокруг него людей. Прорваться не получилось бы, даже если бы он бегал быстро, а как раз этот навык был ему недоступен. Парень вздохнул, оглядываясь на Циши — та сидела прямо на камне и смотрела на Майриша. Его верная паства совещалась, кидая гневные взгляды наверх.
— Он дорог тебе? — спросил девушку Дил. Рыжая обхватила себя руками, ёжась от холода, и покачала головой. Ветер пронизывал до костей, но подходить к костру всё равно не хотелось.
— Нет. Он заносчивый и высокомерный.
— Тогда почему…
— Я испугалась ненависти в своей душе. Нельзя так относиться к живым.
— Даже к тем, кто ненавидит тебя? — скривился Дилиан, обдумывая новую идею. Луки и стрелы, которые несли жрецы, мягко намекали, что сто́ит поторопиться. — Ненависть — это защитный механизм. Она помогает тебе оберегать себя и своих близких, когда это необходимо.
— Но как не утонуть в ней? — прошептала девушка.
— Нужно придумать, как выбраться, — отмахнулся Дилиан. Парень и так нервничал, а апатия, накатившая на Циши, заставляла чувствовать себя виноватым, хотя он и знал, что всего лишь защищался. — Как же разогнать их? Магия не пробивается наружу, действует только внутри площадки.
— Никак. Будут хоть всю неделю караулить, не сомневайся.
— И что, будем сидеть и ждать, пока умрём от голода или замёрзнем?
— Тебе стоило бежать, когда была такая возможность.
— Циши! — вспылил Дилиан, подходя к ней и хватая за плечи. — Я не знаю, что там творится в твоей голове, но умоляю тебя прекратить это немедленно!
— Что прекратить?
— Вот это вот всё, чтобы ты не делала! Мы выберемся отсюда вместе, даже если придётся перебить всех в деревне голыми руками!
— А если я не хочу так? Я знаю этих людей, Дилиан. Вон тот старик, видишь — он учил меня читать. А в том доме живёт девушка с длинной косой — мы вместе ухаживали за травами моего отца. И пусть даже они хотят мне смерти, я не хочу их убивать.
— И что ты мне прикажешь сделать? Отдать тебя на растерзание? Сдохнуть самому?
— Я не об этом…
— Так о чём, расскажи мне, потому что я никак не понимаю этой замысловатой логической цепочки.
— Я не должна была сюда приходить…
