— Да успокойтесь вы! Кого это нас? Кого вы требуете не мешать?
— Мы — это постепенно зарождающийся в маркетологических недрах общества, так везде называемый, средний класс. Но название «средний» нас не устраивает. Есть в этом названии тоже что-то отстойное. Нам бы больше понравилось что-нибудь вроде — класс эстетствующих маркетологов. Или еще что-то подобное. Но чтобы обязательно присутствовало в названии этом слово «эстетика».
— Извините, рискую показаться вам несколько старомодным, но уж снизойдите. Уж ответьте, пожалуйста, будьте так любезны. Вы что-нибудь из произведений Платона когда-нибудь читали?
— Платона? Нет, извините, на букву «п» я только Пелевина знаю. Слышал про его книжки. Мухоморы-глюкогены и все такое. Говорят, клево написано. Да, еще есть дальний родственник у меня, Платон Моисеевич. Где-то в Твери проживает. Но никакой он не писатель даже вовсе. Спился он уже давно. А так мы, маркетологи, в редкие минуты отдыха, все больше Эллисом и Ульбеком интересуемся.
— Что же, вовсе даже неплохо. Это мои ребята. Но Платона все таки, советую прочитать. Хоть это и не совсем писатель в сегодняшнем понимании этого слова. В сегодняшнем понимании — это, скорее всего философ. Всех его трудов вам, конечно, не одолеть. Почитайте хотя бы «Государство». Хотя бы в той части, где описывается деление общества на три части: стражей, воинов и простолюдинов. Про мудрое государственное устройство писало очень много разных людей. Но я могу сказать вам, по большому секрету, что ближе всех к истине был все же Платон. Хотя очень многие глупцы называют его работы утопиями. Утопия — это, как раз ваше постиндустриальное общество. А Платону удалось угадать замысел Творца. Не весь, конечно. Но в части выбора, лучшей из всех возможных форм государства — здесь ему удалось это сделать. Лучшей, с точки зрения высшей справедливости.
— Хорошо, если мне попадется такая книжка, я ее обязательно почитаю. Хотя вряд ли она мне когда-нибудь попадется. А вот если не откладывать все в долгий ящик, то, может, все же сами расскажете, коль все равно уже прочитали. С воинами и простолюдинами вроде как все понятно. А вот кто такие стражники?
— Охотно поясню. Стражники — это правители. Носители политической власти. Таким образом, Евгений, если все остальное вам понятно, то кем же вы оказываетесь на самом деле? Вместе со всеми продвинутыми маркетологами сразу? Вы ведь явно не стражник, а уж воин из вас совсем никакой. Угадайте-ка, как у вас говорят, с трех раз.
— Ну, это… Уж не хотите ли Вы сказать…? Э-э-э…
— Да-да, Евгений. Именно это я и хочу сказать. Сказать, чтобы вы сильно насчет себя никогда не обольщались — обыкновенные вы все простолюдины. Я с полной ответственностью заявляю вам, что все без исключения маркетологи являются простолюдинами. Даже внешне эстетствующие. Впрочем, исключения все же есть. Исключение составляют те маркетологи, которым удалось пролезть в стражники. Правда, это не их заслуга, а моя. Впрочем, это уже не суть важно. А значит вы, Евгений, как это для вас ни прискорбно, и есть то же самое быдло. Если вам угодно так выражаться. Если «быдло» звучит для вас благозвучней «простолюдина».
— Но ведь существуют же в обществе еще и некие прослойки… Нам еще в школе про это говорили. Ну там, интеллигенция и все такое…
— Безусловно, существуют. Точно так же, как и существуют в обществе некие, извините, прокладки. Которые, как вы знаете, являются интимной частью женского туалета. Заметьте, Евгений, ин-тим-ной. Но подобные вам маркетологи совершенно беззастенчиво рекламируют их с экранов ваших телевизоров. Кстати, я своим уже запретил этим заниматься. Скоро и до остальных доберусь. А то ведь подозреваю, что скоро совсем распоясаются. Скоро уже продемонстрируют подробную видеоинструкцию по использованию этих самых прокладок по назначению! Я, Евгений, поверьте, далеко не моралист, но считаю, что до такого скотинизма доходить никак нельзя. Почему? Чисто из эстетических соображений. Все должно быть красиво. Даже в критические дни. Это не имеет ничего общего с вашим пониманием эстетики. В чем разница? Это я вам чуть позже и поподробней объясню.
— Секундочку. Вы уже который раз называете меня по имени, а мы ведь друг другу, кажется, даже и не представлены? Откуда вам известно мое имя? Подслушали еще тогда, в «Яме»? Назовите, наконец, себя и, может, давайте уже и на бруденшафт?
— Подождите, мой юный друг, не опережайте события. У меня не было никогда нужды ничего подслушивать и, тем более, распивать с кем-то алкоголь. Мне все всегда и так давно известно. В том числе и о вас. О вас, поверьте, я знаю гораздо больше, чем вы сами о себе знаете. Но и об этих своих знаниях я вам расскажу чуть позже. Давайте закончим проведение аналогий между этими несчастными прокладками и вами.
— Дались Вам эти прокладки! Не может здесь быть никаких аналогий. Вы что, не понимаете, что для маркетологов — это же живые деньги! А деньги это сейчас все! Деньги ведь они не пахнут использованными прокладками.
— И тем не менее. Так вот, Евгений, так же, как нельзя вот так беспардонно рекламировать интимные детали женского туалета, так же нельзя выпячивать свою исключительность, находясь внутри какого-либо слоя. Тем более, никакой исключительности у вас, у маркетологов, на самом деле нет. Поверь мне на слово. Обычные вы торгаши. Некая прослойка внутри простолюдного слоя. Причем самая беспринципная прослойка. И я вам сейчас это докажу Но для этого придется перейти на ваш сленг, чтобы вам попонятнее было. Не возражаете? Благодарю. Так вот, конечно, денежек на своих торгашеских махинациях поболее вы, конечно же, имеете, нежели все остальные участники товарно-денежных отношений, даже куда более достойные, чем вы. Имеются ввиду, те достойные, которые что-то производят. Своими мозолистыми руками. Но, так почему-то всегда было. Издревле как-то повелось. Почитайте исторические романы. Кто всегда червончик— другой в заначке имел? Торговцы и ростовщики. А ремесленники с крестьянами, те всегда в поте лица и с грошом в кармане. Вот и сидите себе потихоньку. Крысьте помаленьку себе на черный день. Страна ваша ведь никогда стабильной не будет. А вы все выпендриваетесь, все напоказ пытаетесь выставить — Канары, «Челси-Арсенал» и все такое прочее. Зачем так явно и напоказ-то. Съездил и съездил. Обменялся впечатлениями в своем узком маркетологическом кругу и за работу. Крысь себе дальше. Наворачивай проценты. Копи себе тихо на следующую поездку. Или на нового «мерина». Так вы же — нет! Пальцы веером и все напоказ!
— Вот здесь я совершенно с Вами не согласен. Мы как раз против того, чтобы что-то крысить! Мы как раз хотим честно зарабатывать деньги! Честно заработать, а потом, никого не таясь, тратить их на свои эстетические удовольствия!
— Ну, в торговле вам этого никогда не удастся. Вы сами это все прекрасно представляете и знаете, что если все в торговле будет честно, то ни на какие «Челси-Арсенал» вам никогда не хватит. Но вы ведь любите друг перед другом повыделываться. Мол, мы этих азбучных истин не знаем и знать не хотим. Мы вообще не понимаем, о чем вы говорите? О каких-то махинациях с накручиванием процентов вы говорите? Эти проценты едва покрывают наши издержки. И вообще, все спросом определяется. Пусть не покупают, если кому-то что-то не нравится. Может, конечно, кто-то там где-то и мухлюет когда-нибудь. В семье, как говорится, не без урода. Но уроды, они где-то там. В других маркетологических компаниях. А у нас их попросту нет. У нас они просто никогда не приживутся. Потому что мы ведь чего, в конце-концов-то, хотим? Чего в итоге добиваемся? Только одного — чтобы все по-честному везде было. И поэтому, взяток, даже гаишникам, ни в коем случае не даем мы. Сами не берем ни у кого и не даем никому. Такие у нас принципы. И никаких откатов! Мы о них, конечно, слышали. Но сами ни-ни, никогда. Что-что вы там такое говорите? Почему торговые цены превышают цены производителей в несколько раз?! Иногда в десятки?! Первый раз об этом слышим мы! Может это какой-нибудь новый, еще до конца не исследованный закон рыночной экономики?
— Ну да, десятки. Всего-то на 5 отпускную цену рулона умножаем.
— Речь идет не только о вашей туалетной бумаге. А кстати, обоснуйте— ка, почему именно на 5 вы умножаете?
— Ну там погрузка, доставка, разгрузка. Бензин постоянно дорожает…
— Вот в этой наглейшей лжи и состоит первая часть совокупности всех ваших дешевых понтов. Начинать дело только тогда, когда велика вероятность получения сто пятидесяти процентной прибыли — это и есть понты. А на этих дешевейших понтах и основывается все ваше дальнейшее выпендрежное поведение.
— Так-так, интересно, а что, по вашему мнению, составляет вторую часть этих самых понтов? Кстати, у вас неплохо получается с нашим сленгом. Очень даже доходчиво.
— Благодарю. Хотя мне это, если честно, иногда это просто противно. Так вот, для того, чтобы ответить на ваш вопрос, мне необходимо получить ответ на новый свой. И это вовсе не дань еврейским традициям. Это необходимо для ускорения вашего понимания.
