была замужем за твоим отцом тридцать лет. Я привыкла к этому.
Когда Zia Джада начинает убирать со стола, я замечаю, что она притихла, и задаюсь вопросом, такая ли она застенчивая, как я.
— Не обижайся, — говорит Армани миссис Де Сантис.
— Не обижусь. — Он обнимает свою мать и тетю, и я быстро делаю то же самое, прежде чем мы выходим из дома.
Завтрак показался мне поспешным, и мне даже не удалось поговорить с женщинами, но я уверена, что проведу с ними время в течение следующих трех дней.
— Мне жаль, что визит был таким быстрым, — говорит Армани, словно читая мои мысли.
— Я понимаю, тебе нужно работать.
Его рука скользит в мою, и он сжимает ее.
— У тебя будет достаточно времени, чтобы познакомиться с моей семьей.
Мы возвращаемся домой другим маршрутом, и вскоре Армани показывает мне пекарню, пару кафе, гастроном и магазин, где я могу купить самое необходимое. Он также показывает мне, в каком направлении идти, чтобы попасть в общий торговый район.
Сегодня днем я отправлюсь исследовать Венецию.
Когда мы возвращаемся домой, Армани сразу же направляется в спальню, где достает из шкафа черный костюм.
Я тут же разворачиваюсь и направляюсь на кухню, чтобы дать ему немного уединения.
Я открываю холодильник и, видя, что он практически пуст, достаю из кармана телефон, чтобы составить список покупок.
Я снова осматриваю шкафы, добавляя в список все необходимое. Убедившись, что у Армани было достаточно времени, чтобы переодеться в костюм, я возвращаюсь в спальню, чтобы показать ему, что нам нужно.
В тот момент, когда я вхожу в комнату, у меня отвисает челюсть, а глаза расширяются. На кровати лежит множество оружия, и Армани проверяет набор ножей.
Реальность обрушивается на меня жестко и быстро, вызывая дрожь по телу.
Он был так добр ко мне, что я забыла, что он — силовик мафии. Ему платят за то, чтобы он причинял боль людям, которые должны деньги мафии.
Он надевает бронежилет с карманами и прорезями для пистолетов и ножей, а затем накидывает пиджак, чтобы все скрыть.
И вот так просто он превращается из идеального джентльмена в безжалостного мафиози.
Когда он смотрит на меня, я подхожу ближе, сжимая телефон в руках.
— Я составила список покупок, чтобы ты посмотрел.
Он хмурит лоб, затем достает бумажник и протягивает мне черную кредитную карту.
— Оплачивай с карты все, что тебе нужно.
Я киваю, затем спрашиваю:
— Какова ежемесячная сумма на еду и чистящие средства?
— Постарайся, чтобы расходы не превышали десяти тысяч.
Мои брови сходятся на переносице.
— Нас всего два человека. Наша еда никогда не будет так много.
Армани встает передо мной, и почему-то кажется, что он выше со всем этим пристегнутым к нему оружием.
— Эти десять тысяч на все, что тебе нужно, bella. Ты можешь потратить их на все, что захочешь.
Я несколько раз моргаю, прежде чем его слова доходят до меня.
Он дает мне пособие?
Я никогда не потрачу столько, но все равно благодарна ему за этот жест. Встав на цыпочки, я целую его в щеку, но прежде чем я успеваю отстраниться, его рука обвивается вокруг меня.
— Я уезжаю на три дня, bella. Попрощайся так, будто ты действительно будешь скучать по мне.
Положив руки ему на плечи, я приподнимаюсь и прижимаюсь своим ртом к его губам. Армани наклоняет голову, и когда мой язык высовывается, я чувствую, как он улыбается, а затем берет на себя инициативу и целует меня до чертиков.
Он поглощает меня с такой сильной потребностью, что мой разум затуманивается. Наше учащенное дыхание смешивается, и между моих ног возникает острая жажда чего-то большего, чем просто поцелуй.
Когда Армани поднимает голову, его глаза темнеют от вожделения, и я думаю, что могу надеяться, что однажды он сможет полюбить меня. В конце концов, влечение — это начало любви, не так ли?
— Я не смогу позвонить, — говорит он, отпуская меня. — Но я должен быть дома через три дня. Если возникнут какие-то проблемы, позвони Мише или Алеку.
Я киваю.
— Пожалуйста, будь в безопасности. — Мои глаза встречаются с его. — Я очень хочу выйти за тебя замуж в субботу.
Чтобы меня не заставили выйти замуж за кого-то другого.
Уголок его рта приподнимается.
— Вот почему я выполняю эту работу. Это моя плата за то, чтобы ты стала моей женой.
Что?
Армани еще раз целует меня в губы, затем говорит:
— Мне пора идти. Скоро увидимся, bella.
Он берет сумку с кровати, и я следую за ним во внутренний двор и к дверям, а затем смотрю, как он забирается в лодку.
Когда двигатель с ревом оживает, Армани бросает на меня последний взгляд, прежде чем направить лодку по воде.
Я провожаю его взглядом, пока он не исчезает за поворотом.
Сохрани Армани и верни его мне.
Глава 21
Армани
Первый в списке — Фонтана. Последний год он торговал наркотиками в Италии, думая, что сможет скрыть свой бизнес от мафии.
Семьдесят два часа.
Я включил будильник на своем телефоне, прежде чем отправиться из Маргеры в Бари, что на другом конце Италии. Фонтана торгует со склада "Cash and Carry", где все по низким ценам. Кроме наркотиков, конечно. За кайф приходится платить втридорога.
Восьмичасовая поездка утомительна, но когда я подъезжаю к складу, я бодр и готов приступить к работе.
Я ставлю машину на стоянку и достаю автомат из сумки с игрушками. Выбираясь из машины, я перекидываю ремень оружия через плечо, а затем надеваю пиджак, чтобы скрыть его.
Подойдя к задней двери, поскольку сейчас восемь вечера и заведение закрыто для посетителей, я поднимаю подбородок в сторону двух охранников, играющих в карты.
— Фонтана здесь? — спрашиваю я.
Один из охранников встает, на его лице появляется хмурое выражение.
— Кто спрашивает?
— Де Сантис.
— Никогда о тебе не слышал, — бормочет он. — Мы открываемся только в десять. Отъебись.
Он снова садится, ворча, и берет в руки свои карты.
— Ничего страшного, — усмехаюсь я. — Скоро все будут знать это имя.
Вытащив из бронежилета два K-Bar, я передергиваю плечами, подходя ближе.
Оба охранника вскакивают, их стулья падают назад.
— Ты труп, — рычит тот, что покрупнее, направляясь ко мне.
Когда он замахивается на меня, я пригибаюсь и вонзаю один из ножей ему в подмышку. Вырвав оружие, я быстрым движением перерезаю ему шею от уха до уха.
— Ублюдок, — кричит тот, что поменьше, вытаскивая пистолет из-за пояса брюк.
Я бросаю нож прежде,
