40.
Отдышался он уже в гостинице. Как все глупо могло получиться. Засыпаться по мелочи. А это тебе наука на будущее, не связывайся с жульем. То, что следует сидеть тихо, Марк понимал и раньше. Но не всю же жизнь. Все равно придется выходить из подполья. Проклятое кольцо! Пора было подумать и об ужине. Яблоками сыт не будешь, а снова идти куда-то нет сил. Но ведь при гостинице есть ресторан. Ресторан также назывался "Нижегородский". Это, чтобы не путались, подумал Марк, выбирая столик. Выход в зал находился прямо в гостинице, где-то возле кухни, остальные клиенты, не жившие здесь, шли с улицы. За столик никто не подсел, что уже было добрым знаком, ни с кем Марк разговаривать не хотел. Да и публика подбиралась не самая симпатичная. За двумя столами, стоящими наискосок, шумно и по-жлобски гуляла братва. Провинциально выглядевший, но очень громкий оркестр наяривал разминочную плясовую. А вообще, зал был не очень полон. Многие столики пустовали. Пока дожидался заказанной телятины, выпил пару рюмок коньяку. По телу расплылось тепло, и недавнее приключение показалось скорее забавным, чем серьезным. А ну, этих торговцев, к Аллаху, - подумал Марк. - Надоели только, а так пусть живут. Через час он уже расслабленно сидел, откинувшись на спинку стула, и, запивая кофе коньяком, прикидывал, не станцевать ли медленный танец с местной красоткой. Вульгарную компанию девиц в боевой раскраске в дальнем конце зала он отверг сразу, - не поймешь, то ли отдыхают, то ли на работе, - но пара подруг, похожих на справляющих скромный семейный праздник студенток, показалась ему более перспективной. Дождавшись, когда полненькая брюнетка с классической родинкой возле губы встретилась с ним взглядом, Марк приветственно поднял свою рюмку. Студентка не стала жеманиться и в ответ тоже подняла бокал с вином. Сейчас приглашу, - решился Марк, но в тот же момент увидел, как в зал через служебный гостиничный вход ввалилась шумная толпа кавказцев. Конечно, его недавний продавец был среди них. Марк узнал его сразу и чуть не выронил рюмку. Надо же как повезло! Еще был шанс остаться незамеченным, и Марк опустил глаза, сгорбился над чашкой кофе, искоса наблюдая за компанией. Но нет, далеко не ушли, сели за соседний столик. Стараясь привлечь внимание официанта, чтобы рассчитаться, Марк, улучив момент, махнул рукой. Это было ошибкой. Он даже не увидел, а почувствовал, как блеснул взгляд кавказца. Быстро отсчитав деньги, Марк поднялся и поспешно вышел из зала. Теперь надо как можно скорее добраться до номера. Перепрыгивая через ступеньки, он поднялся к себе на третий этаж. Спасительная дверь была уже рядом, когда он услышал оклик коридорной: - Молодой человек, чай заказывать будете? - Нет! - крикнул, не останавливаясь, Марк и обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как продавец и двое его друзей показались в конце коридора. Ни за что не открою, - решил Марк, захлопывая дверь номера. - Пусть вышибают. Но постучали, и он открыл. А что, собственно говоря, ему оставалось делать? И ежу ясно, что продавец не отвяжется. Эта порода была знакома Марку по немногочисленным встречам нахрапистость, наглость и трусость одновременно. Но теперь сила была не на стороне Марка. Обычная драка не спасет, милиция - вот кого надо бояться. Южане прошли в номер по-хозяйски. Двое сопровождающих сели на кровать. Не поймешь с первого взгляда кто - то ли грузины, то ли армяне, то ли азербайджанцы. - Фальшивые доллар продаешь, - продавец сразу пошел с козырей. - От милиция бегаешь. Давай тысячу баксов, дружить будем. Рэкет был примитивным, как и сами торговцы. Подвернулся случай сшибить деньгу, лови удачу. Первым движением было отдать выкуп и разойтись. Но тут же Марк понял, что тысячей дело не ограничится. Будут тянуть, пока не выдоят все. К тому же, хамство всегда раздражало его, он тогда и сам становился бешеным. - Слушай, кацо, отвяжись. Фальшивых долларов у меня нет, ты и сам это знаешь. - Какой кацо? - взревел кавказец и что-то быстро залопотал по-своему. Сейчас кацо сам будешь, если баксы не дашь! - Катитесь, ребята, отсюда по-хорошему, - озверел Марк. А про себя подумал: "Надо смываться, и немедленно!". - Ничего не дам. Давайте, давайте, сейчас милицию позову. - Милиция я сам позову, - обрадовался продавец. - Держите его, парни, я фальшивые баксы искать буду. Помощники охотно поднялись с кровати. Марк отступил в угол, наткнулся на стул и схватил его за спинку. Времени на пустые угрозы уже не оставалось. Как там орудуют стульями в барах? Тесный номер не давал возможности размахнуться, и Марк просто ткнул ножками вперед, почти наугад. Но получилось точно ближайшему противнику в грудь. Парень охнул, схватился за ушибленное место руками и посерел лицом. Марк пнул его ногой, так что тот отлетел с дороги, и уже с разворота врезал второму по голове. Стул выдержал, чего не скажешь о кавказце. Он завопил, как будто его расчленяли заживо. А дальше Марк просто уже гнал всю троицу к выходу, бросив стул и действуя одними кулаками. Немного замешкались в узкой прихожей, парни никак не могли открыть дверь, но потом, матерясь и выкрикивая угрозы, вся гоп-компания вывалилась в коридор. И вновь времени раздумывать не оставалось совсем. Да Марк и не раздумывал - ждать появления милиции он не собирался. Схватив сумку и на ходу бросив ключ коридорной, он скатился по лестнице, дробно пересчитывая ступени, и выскочил на заснеженную улицу.
41.
Марк взял билет на восток. На Урал. В Екатеринбург. Хотел сразу в Сибирь, но духа не хватило. Хотя, если бы была возможность немедленно махнуть за границу, раздумывать стал вряд ли. Дорогая родина, Марк стоял на ступенях и смотрел на размолоченный шинами грузовиков снег привокзальной площади, за что же ты меня так не любишь. Дай возможность отдышаться, разобраться с самим собой. Все гонишь и гонишь по необъятным просторам, а покоя нету. Так ведь и выгонишь к чертям собачьим! Времени до отправления было навалом - три часа. И все три часа Марк просидел в зале ожидания, притворяясь, что дремлет, но постоянно оставаясь начеку. Отвлекся только на короткое письмо Ветке. Мол, жив-здоров, не беспокойся. Написать бы побольше, да потеплее, но вдруг письмо попадет в чужие руки. Насчет этого Марк почти не сомневался, несмотря на то, что отправил письмо на адрес магазина. Все-таки больше вероятности, что там его не перехватят. В Нижнем он не задержался и на сутки. Вот ведь как получается. А хотел пожить, осмотреться. Еще утром был почти уверен, что здесь его никто не найдет и не тронет. Никто из тех, кого он опасался, и не нашел. Но один дурацкий случай, и все надежды полетели в тартарары. Даже Волгу толком не посмотрел. Был вариант отправиться на юг, там теплее, но почему-то не захотелось. Южного народа хватало и здесь, а там, наверное, и вовсе не протолкаться. Марк перекантовался ночь в забитом купе, где кроме взрослых пассажиров ехал еще и ребенок, и устал от детских воплей так, что Екатеринбург, который и пассажиры и проводники упорно именовали Свердловском, воспринял, как счастливое избавление. Но избавление вскоре показалось обманчивым. Пройдя по бесконечному и грязному подземному переходу, Марк вышел на большую площадь. Как и везде, здесь бурно торговали. Длинные ряды киосков и палаток, суетящийся рой озабоченных людей. Почти никто не улыбался. И правда, чему радоваться, подумал Марк, глядя на не очень приветливо встретивший его город. Кому я здесь нужен? Гостиница "Свердловск" возвышалась напротив, но в ней, почему-то останавливаться не хотелось. Мелькнула глупая мысль о покупке квартиры, но так же и пропала, как появилась. Ты оглядись сначала. Интересно, есть здесь гостиница "Екатеринбург" или нет? Надо следовать традициям. Но никакого "Екатеринбурга" в городе не обнаружилось, и в конце концов Марк решил обосноваться в "Большом Урале". "Урал" и впрямь большой, но очень неуютный гостиничный комплекс монументально раскинулся, несколько отступая от центральной улицы. Основное здание и пристройки образовывали сложную систему коридоров и переходов, но, в общем-то, ничего другого ожидать не приходилось. Провинциальные гостиницы, выстроенные лет тридцать-сорок назад, удивительно походили друг на друга. Дожидаясь очереди в регистратуре, Марк вновь вышел на улицу, миновав основательно прокуренный входной тамбур. В скверике, между "Уралом" и театром, повернутым к гостинице задним фасадом, было пустовато. Стайка свиристелей кормилась на дичках, роняя на снег раздавленные красные яблочки. Проскрежетал трамвай, тронувшись с остановки. Господи, какая тоска! Марк швырнул под ноги сигарету и ожесточенно придавил ее каблуком. Что же я здесь делать-то буду? Но надо было жить дальше.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
