– Хорошо.
Фрай посмотрела в широкое окно: последние лучи осеннего солнца рисовали на крышах Матлока красные полоски и темные тени. Солнце садилось где-то у нее за спиной. Свет должен был падать на фасад здания, потому что он наверняка не попадал в комнату, где они сидели. Утром все будет по-другому. Возможно, утром Мегги действительно соображает лучше. Но свет в это окно будет падать с юго-запада, прямо на ее лицо.
Уилл и Дагги Лич тихо сидели на кухне на ферме «Рингхэмский хребет». Отец вынес им переносной телевизор, и они смотрели новости, впившись глазами в лицо диктора, который вещал о процентах, торговых войнах и катастрофах где-то далеко, на другом краю света.
Мальчики уже давно не ложились спать вовремя. Мама никогда не позволила бы им ложиться так поздно. Она торопила бы их в постель, напоминая, что утром надо рано вставать в школу. Но отцу, похоже, было все равно. Он не вспоминал о своих детях, пока те сидели тихо и не беспокоили его. А Уилл и Дагги давно научились вести себя тихо и незаметно.
Уоррен Лич склонился над старым дубовым столом в передней комнате дома – в комнате, которую он называл офисом. Тусклая лампочка освещала разбросанные по столу бумажки. Мальчики понятия не имели, что это. Они знали только одно: что ничего хорошего эти бумажки не предвещали. Каждый вечер отец доставал эти листки, раскладывал на столе и смотрел на них. Но сколько бы он ни смотрел, от этого он казался только несчастней.
Новости закончились, и началась какая-то невообразимая комедия, где все много ругались. Мальчикам стало неловко: мама наверняка рассердилась бы, если б узнала, что они смотрят такую программу. Но теперь мамы не было и никто не говорил им, что делать, и мальчики сидели, стараясь не двигаться и не шуметь, чтобы не привлечь к себе внимания.
Наконец, когда маленький Дагги не выдержал и заснул, положив голову на ручку кресла, Уилл услышал, как хлопнула входная дверь. Отец ушел.
Уилл тут же поднялся и выключил телевизор, затем разбудил брата, и они вместе пробрались по ступенькам в свои спальни. Их кровати были не застелены, простыни лежали комком. Но они оба так устали, что не обратили на это внимания.
Однако Уилл заснул не сразу. Некоторое время он лежал, глядя в потолок и размышляя, куда ушел отец. Он тихонько молился, чтобы отец направился не в сарай и чтобы он оставил Куколку в покое. Хотя те люди по ночам больше не приходили, Уилл знал, что отец делает что-то плохое.
Всю свою жизнь Уилл прожил на ферме. Он знал ее обычаи и порядки, понимал, как она живет. И одно он знал особенно хорошо – в такое время на ферме нет никаких неотложных дел.
Глава 14
– Хорошо, сколько там в итоге насчитали психов?
Бену Куперу показалось, что на самом деле главному суперинтенданту Джепсону совсем не хочется услышать ответ. Этот вопрос вполне мог испортить утреннее собрание в четверг еще до его начала. Купер изо всех сил старался слиться со стенами. Вместе с Тоддом Уининком им было поручено отработать линию расследования, связанную с белым фургоном. Один из свидетелей видел этот фургон в районе фермы «Рингхэмский хребет», и скорее всего он принадлежал кому-то из местных. На это утро ему вполне хватало развлечений.
Купер видел, что вопрос главного суперинтенданта вызвал замешательство и у старшего инспектора уголовной полиции Тэлби, и тот поискал глазами инспектора Хитченса. Для такого раннего часа Хитченс выглядел довольно жизнерадостно, и у него уже был наготове ответ.
– В оцеплении сказали, что им с трудом удалось отогнать компанию личностей в черных плащах, – доложил он. – На их телах было столько металла, что они не прошли бы контроль аэропорта без помощи хирурга.
– Чего хотели?
– Говорят, на Девственниц пролилась кровь и в ближайшие сутки проявится сила, поэтому им необходимо быть здесь, чтобы получить ее.
– Чушь какая-то, – пробормотал Джепсон.
– Ребятки попались настойчивые. Под конец они все-таки ретировались в паб в Рингхэме. Инспектор опасается, что когда они вернутся назад, то будут пьяны и еще более агрессивны. Надеюсь, нам удастся сделать так, чтобы они не встретились с другой группой.
– Какой еще группой?
– Эти заявили, что должны совершить обряд очищения, посвященный Великой Богине, чтобы снять заклятие с каменного круга, который является местом священным. И некоторые полицейские едва не пропустили их туда.
– Вы о чем?
– Ну, это все были женщины, и вроде хотели… обнажиться.
Джепсон обхватил голову руками и застонал.
– Они сказали, что это называется «небесное облачение», – пояснил Хитченс.
– В каком смысле?
– Снять с себя одежду. Считается, что тогда человек как бы завернут в небо и потому намного ближе к природе и Великой Богине.
– Хитченс, вы что, смеетесь?
– Никак нет, сэр. Докладываю информацию, поступившую от наших констеблей. Думаю, они все хорошенько обсудили перед тем, как сообщить. Возможно, в эдендейлском отделении появится несколько новообращенных, и они создадут эдендейлский филиал Ордена Золотой Луны.
– А разве у нас не было раньше медиумов и ясновидящих, а?
– Шутите. Двенадцать, по последним подсчетам. Еще в нашей коллекции есть чудак, который предлагает отыскать нож всего лишь при помощи изогнутой ветки, а также специалистка по языку животных – хочет допросить белок, потому что думает, они могли что-то видеть, и эксперт по НЛО, у которого есть доказательства, что жертва была похищена инопланетянами для непонятных опытов, не имевших успеха. Да, и еще несколько экспертов по охране из этой государственной службы, «Английского наследия».
– «Английское наследие»? А им-то что нужно?
– Разрешение обследовать каменный круг на предмет возможного ущерба. Говорят, это бесценный памятник нашей культуры.
Джепсон поморщился.
– Где-то я уже слышал эту фразу. Она из какой-то книги?
– Может быть, – ответил Хитченс. – Кстати, похоже, «Английское наследие» считает, что это мы наносим ущерб камням.
– Они придурки. Избавьтесь от них.
– Газетчики еще хуже. Свалились на нашу голову.
– Это их вертолет вчера летал над пустошью?
– Ну да. А одного из этих типов мы сняли с верхушки дерева вместе с подзорной трубой. В защитной одежде, просидел там не меньше суток. А спал, привязав себя к ветке. Сказал, что научился этому в лагере «гринписовцев» в Беркшире.
– Чисто сработано, – почти с восхищением произнес Джепсон.
– Ну уж не знаю, насколько чисто. Двадцать четыре часа – это все-таки долго. Вы бы видели, во что превратилась трава под деревом. Так мы и засекли, где он находится: человеческое дерьмо способны узнать даже наши полисмены.
Джепсон скривился, покосившись на Тэлби, не проронившего ни слова за все время разговора.
– А вы что скажете, Стюарт?
– Боюсь, все довольно печально, – устало заговорил старший инспектор. – В нашем списке шестнадцать кострищ, и все появились в последние три месяца. Одни люди сооружали кострища правильно. Другие… ну, этим повезло, что огонь не перекинулся на всю пустошь. Еще неподалеку мы нашли закопанные кости животного. Скорее всего, собаки средних размеров. Проводится проверка.
Купер вспомнил эти слайды с костями. На первый взгляд казалось, что в темном волокнистом торфе застряли какие-то бледные щепки, похожие на белые и хрупкие обгорелые стебельки вереска. Потом, когда увеличили резкость, форма белых щепок на слайде сделалась смутно знакомой. Ему сразу подумалось о фермерском дворе, о пойманных овчарками крысах и о лисицах, которые обычно мышкуют на пустоши. Но все это было не то: животное было намного крупнее, и череп был больше и шире, чем у крысы.
– Эти двое бродяг не увлекаются жертвоприношениями животных? – спросил Джепсон.
– Парни из фургона? На самом деле они не бродяги, – заметил Хитченс.
– Да мне все равно, кто они такие.
– Они просто путешественники, сэр, – сказал Купер.
– Путешественники, как же. Они никуда не едут. С чего вы взяли, что они путешественники?
– Их можно рассматривать как не имеющих определенного места жительства, сэр. По закону «фольксвагеновский» фургон не считается местом жительства, даже если он сломан и не в состоянии передвигаться.
– Тогда на что они живут здесь, Купер? Орехи и ягоды собирают или что?
– По нашим сведениям, этот Келвин Лоренс раз в неделю ездит на автобусе до Бэйкуэлла за своим пособием.
– Ага, значит, он попрошайничает у службы социального обеспечения. А другой?
– Саймон Бевингтон даже не регистрировался для получения пособия, – ответил Купер. – Похоже, он все время проводит в окрестностях карьера или на пустоши. Он ни на что не претендует. Скорее всего, они делят то малое, что получает Лоренс.
