же на поле вернулись грачи и стали неторопливо прохаживаться в поисках червяков. Михаила совсем разморило пригревающее солнце, он лег на землю и безмятежно растянулся во весь рост, подложив руки под голову. Столько лет бессмысленного существования в алкогольном угаре. Стоило пережить и их, и конец света, чтобы, наконец, обрести смысл в жизни. Слово «счастье» казалось ему девчачье-сентиментальным, и он не решался произносить его даже мысленно.
Прикрыв глаза, Михаил едва не задремал. Хорошо знакомый и совершенно невероятный шум заставил его широко распахнуть глаза и, вскочив на ноги, лихорадочно завертеть головой.
Над полем кружил вертолет.
Покружив над черными прямоугольниками полей, вертолет аккуратно приземлился на асфальт дороги в двухстах метрах от Михаила. Выскочивший первым парень лет тридцати помог выбраться дородной женщине, одетой не по сезону в норковую шубу. Беспокойство и недоверие в их глазах сменилось улыбками облегчения и радости, когда они увидели подходившего широко улыбающегося мужчину. У женщины в глазах блеснули слезы, да и парень еле сдерживался. Дружеские рукопожатия. Объятия и восторженное женское «Ах!» при известии о том, что здесь живут 16 человек. Впрочем, многие из них уже спешили к месту посадки и первыми – мальчишки на велосипедах. Все планы на день были порушены. Предстояло знакомство и размещение гостей. Похоже, придется открывать и отмывать еще один соседский дом.
Олег и Татьяна Ивановна прилетели из Подмосковья, где Олег служил на военной базе пилотом вертолета. Родился и вырос он в небольшом подмосковном городке километрах в 100 от базы, где и по сей день жила его мама. Оставшись на военной базе один после всеобщего вымирания Олег, не раздумывая долго, полетел за мамой на вертолете. Татьяна Ивановна оказалась в полном здравии и сходила с ума от беспокойства о единственном сыне.
Татьяна Ивановна – дама, не лишенная деловой хватки, к пятидесяти годам была хозяйкой магазина, торговавшего, в основном, продуктами и сдававшему площади в аренду под всякую всячину. Мужа своего – в молодости первого парня на деревне с баяном и вечной стайкой обожательниц, она выгнала за блядство много лет назад и ни разу не пожалела. Сына с тех пор поднимала одна. Бывший муж к пятидесяти годам превратился в печального лысеющего павиана с увесистым брюшком и плохим запахом изо рта. В анамнезе у него было уже три бывших жены и столько же брошенных детей. Встречая его иногда на улице Татьяна Ивановна недоумевала: «И вот в это я была так влюблена когда-то? Ревела по ночам в подушку? Было бы из-за чего.»
Олег, хотя и похож был на отца внешне, такой же высокий, статный, широкоплечий, с приятным открытым лицом и обаятельной улыбкой, как и тот в молодости, характер его, к счастью, не унаследовал. Татьяну Ивановну всерьез беспокоило, что к 28-ми годам сын еще не был женат, хотя в душе она, конечно, считала, что ни одна женщина ее Олежика недостойна. Сына Татьяна Ивановна любила, авторитетом на него старалась не давить и, пока тот не встал на ноги, денег на него не жалела. Олег, будучи примерным сыном, отвечал маме полной взаимностью.
Зиму они прожили на военной базе, а с приходом весны решили поискать людей. И воспользовались тем, что было под рукой – вертолетом, справедливо рассудив, что так осмотрят большую территорию. У Татьяны Ивановны поначалу сердце холодело, когда они поднимались в воздух, но за неделю полетов она притерпелась со страхом, с уважением и гордостью глядя на сына, уверенно управляющего тяжелой машиной.
Полеты по Подмосковью результатов не дали и сегодня они решили полететь в сторону одного из областных центров. Михаила углядела Татьяна Ивановна, когда он уже бежал по полю, отчаянно размахивая руками, и глазам своим не поверила. Проведя восемь месяцев в обществе друг друга, они не могли нарадоваться на столь многочисленную и пеструю компанию, которую нашли здесь. Разумеется, больше они никуда не полетели, вертолет так и остался стоять на шоссе. Через пару дней Татьяна Ивановна выбрала им с сыном дом. К счастью, его хозяева умерли где-то еще, не дома, поэтому привести его в порядок воодушевленной Татьяне Ивановне труда не составило.
Ольга и Кристиан тоже решили обзавестись собственным гнездышком подальше от ядовитых Светкиных замечаний. Таким образом, к началу мая коммуна состояла из восемнадцати человек и расселилась в пяти домах. Хозяйство вели по большей части совместное, как в колхозе.
Занятия с детьми на лето прекратили в связи с началом сельхоз работ и всеобщей тотальной занятостью. Но, узнав, что Коля не умеет читать, Ирина пришла в ужас и решила заниматься с мальчишкой даже летом в любое свободное время. Взрыв бурного Колиного возмущения о несправедливости жизни и о том, что так нечестно был подавлен суровыми взглядами Борисовичей. Коля сник, тяжело вздохнул и отправился с Ириной заниматься. Но не смирился. Словно предчувствуя, когда именно Ирина его позовет, он загодя ловко прятался и найти его в деревне было совершенно невозможно. Борисовичи, чувствуя свою вину за запущенного мальчишку, поначалу помогали Ирине его искать, но вскоре махнули рукой ввиду полной безнадежности предприятия. Даже когда шустрого мальчишку удавалось отловить, толку от занятий было кот наплакал. Любые знания из Колиной головы будто ветром выдувало, и каждый урок приходилось начинать с чистого листа. У Ирины просто руки опускались, но пустить ситуацию на самотек она не могла. Хватит и того, что они живут натуральным хозяйством, как в раннем средневековье, лишенные почти всех благ цивилизации. Неграмотности и, как следствие, невежества она не может допустить. Ирина очень болезненно относилась к вопросу неизбежной деградации выжившего человечества, столь малому количеству людей невозможно было поддерживать прежний уровень жизни. Коля был обречен.
В конце февраля гуси и утки отложили яйца. Появившиеся в результате желтые пушистые комочки затмили по «няшности» кота, собак и кроликов вместе взятых. Дети подолгу возились с ними, не спуская с рук.
Иринина заветная тетрадка с секретами огородничества была уже наполовину исписана, на огородах и в теплицах все росло, цвело и колосилось. Собравшись в беседке у большого дома Анна Михайловна, Ирина, Даша и Татьяна Ивановна перебирали и мыли клубнику, намереваясь варить варенье. Такой большой компанией дело шло споро. Арсений Петрович, присматривающий да девочками в надувном бассейне и за спящей в коляске полугодовалой Александрой, попутно развлекал их псевдоисторическими зарисовками из жизни древних греков. Светлана и Ольга сегодня кормили мужчин ужином. Внезапно дверь кухни распахнулась и со всей силы шарахнула о стену. Оживленный разговор в беседке прервался и все головы синхронно повернулись в сторону дома.
