Еще в двух посудинах вскипела вода, и Лена палкой отодвинула их в сторону от огня. Кирилл жадно наблюдал за ней, подергиваясь от нетерпения. Не выждав и пары минут, он схватил ближайшую банку.
— Осторожно! — испуганно вскрикнула Лера.
Кирилл зашипел и выронил жестянку с кипятком.
— Не остыло же еще, — раздраженно сказал Антон, на которого попало несколько горячих брызг.
— Я заметил, — буркнул Кирилл и потянул к себе бутылку.
— Не надо, — попыталась сказать Лера и виновато осеклась: Кирилл одарил ее таким взглядом, что едва не испепелил на месте. Сырая стоялая вода громко забулькала, переливаясь в его пересохший рот.
— Да ладно, без разницы уже, — негромко сказал Вова. — Может, хватит дурака валять, а? — спросил он у Кирилла. Тот махнул рукой, не в силах оторваться от питья:
— Сейчас…
Напившись, Кирилл исподлобья, как-то смущенно уставился на рацию. Взгляд у него был странноватый, какой-то расфокусированный и в то же время ужасающе сосредоточенный. Черты здоровяка заострились, и сероватая кожа на некогда круглом лице обвисла глубокими складками.
— Ну что? — не выдержал Антон.
— Сейчас, — повторил Кирилл, тяжело поднялся и, едва переставляя ноги, побрел по уводящей в джунгли дорожке.
Диму охватили дурные предчувствия. Он вдруг понял, что Кирилл не позовет на помощь. Найдется тысяча причин, по которым он не сможет или не захочет спастись, и только Дима будет знать правду: Кох-Наг не отпускает свои жертвы.
Дима тряхнул головой, отгоняя подступающее безумие. Нельзя сваливаться в мистику. Он должен быть холоден, логичен и расчетлив, иначе просто не выживет. Чтобы сориентироваться, зацепиться за ускользающую реальность, Дима покосился на Вову. Тот хмурился, полностью погрузившись в какие-то невеселые размышления. Возможно, они думали об одном и том же: Кирилл уже не может осознать опасность и позаботиться о себе. Кто-то должен выменять его жизнь на свою победу. Только вот найдется ли среди них тот, кто согласится? Или… Дима, сам не понимая, что делает, упрямо мотнул головой. Нет, до такого не дойдет, конечно. Если никто из них не захочет, если они еще большие сволочи, чем кажутся, — что ж, он спасет несчастного дурака сам.
А пока надо было позаботиться о себе. Вернувшись в лагерь, он не сказал о змее ни слова. Никто и не спрашивал, но на всякий случай Дима мимоходом соврал что-то о торчащей на пути и незамеченной ветке. Почему промолчала Лера, он не понимал. Может быть, просто от равнодушия. Сам же Дима даже заикаться об этой истории не хотел. При одной мысли о том, как он распустился перед этой ледяной стервой, его начинало скручивать жгутом от стыда и гнева. Пока он распинался и хватался за ее руки, Лера спокойно, терпеливо дожидалась его смерти. И как же взбесилась, когда поняла, что не дождется! А он ей чуть кальмара не отдал… Сны, в которых Дима являлся на экзамен голым, были лишь жалким подобием того, что он чувствовал сейчас. Да еще в глубине души ныло и зудело какое-то стыдное, трусливое сожаление: ничего не кончилось. Надо действовать дальше, снова мучительно напрягать мозг и душу, снова выбирать… Дима и не думал, что настолько устал.
Собравшись с духом и беззвучно подвывая, он смыл подсохшую кровь морской водой, а потом вылил на укус полпузырька перекиси. Щипало страшно, почти до слез. Раны, оставленные змеиными зубами, были глубокие и на вид довольно жуткие. Дима на секунду представил, что было бы, не пожалей кобра яда, и его охватила томительная слабость. Кое-как взяв себя в руки, он решительно пришлепнул сверху пластырь. Ну вот и все, если повезет и обойдется без инфекции, то через пару недель от страшных кровавых дырок останутся лишь розоватые шрамы. Укушен королевской коброй — и остался не только жив, но и здоров. Да он счастливчик. И это неспроста. Все — неспроста. Кох-Наг напомнил ему, что не стоит размякать и думать о людях лучше, чем они есть. Жестоко, но действенно. Ярость Леры, осознавшей, что яда не было, Дима не забудет.
— Кто здесь? — послышался глуховатый возглас Кирилла.
Дима удивленно осмотрелся: все на месте. Антон с усталым, раздраженным недоумением крутит головой. Лера, прикусив губу, склонилась над костром. А Вова как будто ожидал чего-то подобного — и теперь прислушивался внимательно, но спокойно.
— Кто здесь? — снова вскрикнул Кирилл. — Ну хватит меня разыгрывать, — хныкнул он.
Поддерживая спадающие шорты, Кирилл вывалился к костру. Его круглый живот сдулся и обвис, как проткнутый воздушный шарик. Остановившись поодаль, Кирилл обвел сидящих у костра людей глазами и беззвучно зашевелил губами — видимо, пересчитывал. Подсчеты его смутили, и парень испуганно обернулся на джунгли.
— А там кто ходит? — он ткнул большим пальцем через плечо, указывая на заросли.
— Мы ничего не слышали, — ответил Вова.
Кирилл недоверчиво покачал головой, нервно косясь на подступающую к лагерю стену деревьев.
— Кто-то ходит, — упрямо повторил он. — Я думал…
— Что? — спросил Антон, не дождавшись продолжения.
— Я думал, Ирка, — промямлил Кирилл.
Дима до хруста сжал челюсти. Им овладел свинцовый ужас — но в нем не нашлось ни намека на удивление. Он был готов к этому с тех пор, как потустороннее мстительное нечто вынудило его отравить Кирилла. Злые духи ждали своего. Им не терпелось.
— Ира умерла, — проговорил побледневший Антон.
— Так в том-то и дело! — живо откликнулся Кирилл. — Вот и я думал, что умерла. А потом смотрю: Ирка! Не до конца, наверное, умерла…
— Так, — подскочил Антон. — Ты сейчас берешь рацию, давишь на кнопочку, говоришь пять циферок…
Он схватил передатчик и всунул его в широкие ладони Кирилла. Тот послушно взял рацию, повертел ее в руках и смущенно отложил в сторону.
— Ну, знаешь, — начал заводиться Антон, — если ты уже совсем ничего не соображаешь…
Кирилл поднял на него грустные, как у бездомного пса, глаза.
— Не помню я, — ответил он. — Не могу вспомнить, ясно?
Кирилл с безумной надеждой смотрел на Антона. Тот встал, присел к костру, бессмысленно поправляя тлеющий хворост. Кирилл молча следил за ним взглядом. Он снова неприятно напоминал бультерьера — безмозглую, преданную псину, свято уверенную в том, что хозяин знает, как надо, что хозяин сделает так, чтоб все было хорошо…
Под этим безмолвным давлением движения Антона становились все более порывистыми. Не выдержав молчания, он резко отодвинул жестянку с кипяченой водой, сердито заговорил:
— Ну что ты на меня пялишься, у меня на лбу твой пароль написан? Вспоминай давай. Включай голову. Ассоциации используй, ну? Вспомни, как бумажка выглядела…
— Ты можешь, — мягко произнесла Лера. — Говори все, что в голову придет, устроим мозговой штурм. Давай. Желтоватый квадратик бумаги для заметок, сложенный вчетверо… в середине — ручкой написано пять цифр. Вспоминай. Оно округлое было? Прямое?
Кирилл зажмурился, замотал головой.
— Я еще тогда сказал, что мне больше воды надо, — плачуще выговорил он, — а вы не поверили, скандалить начали… Накинулись на меня всей своей бабьей компанией.
Лера брезгливо скривилась, но промолчала.
— Забудь про баб, Кирюха, мы тебе помочь хотим. Ну, вспомни, как листок выглядел?
— Да ну вас, — с внезапно прорезавшейся агрессией рявкнул Кирилл. — Говорю, не помню, что пристали? Лишнего глотка для меня пожалели, а теперь лезете…
Он вскочил, будто обретя прежние силы, и, сутулясь, почесал в заросли.
— Он же дурака валяет, правда? — обалдело спросил Антон, ни к кому конкретно не обращаясь. — Как он мог пять цифр забыть?
— Да так, — с досадой бросил Вова. — Обезвожен, мозги отказывают, уже вон параноить начал… А ты что думал, сказки?
— Ты о чем вообще? — не понял Антон.
— О том, что люди от морской воды с ума сходят. От обезвоживания мозги клинит, понимаешь? Даже от легкого. Еще немного — и у нас тоже крыши протекать начнут. Если уже не начали… А Кирилл готов. Мертвецов уже видит.
— Ну и ладно, — передернул плечами Антон. — Пусть только пароль вспомнит.
— А если не вспомнит?
Никто не решился на это ответить. В повисшей над лагерем вязкой тишине было слышно, как что-то шуршит в кустарнике.
— Что он там делает вообще? — нервно спросил Антон, нарушая тяжелое молчание.
— У него понос, — сухо напомнила Лера.
Антон с сомнением покачал головой, прислушиваясь к подозрительным звукам.
— Похоже, он там просто так по зарослям мечется, — неуверенно проговорил он. — Опять, что ли…
Его оборвал дикий, полный ярости и страха вопль, подбросивший всех с мест.
— Перестаньте смотреть на меня! — орал Кирилл. — Чего вылупились, гады? Уйдите от меня!
Лера в ужасе прижала ладонь ко рту. Не сговариваясь, парни бросились на тропу. Сумрачные заросли гудели и жужжали, как трансформатор, и Дима не сразу понял, что это кружатся в воздухе тучи и тучи мух. Преодолевая легкую дурноту, он остановился, пытаясь определить направление. Треск ломаемых веток доносился откуда-то слева; судя по звукам, Кирилл наконец-то нашел себе достойного противника.
