Лера в ужасе прижала ладонь ко рту. Не сговариваясь, парни бросились на тропу. Сумрачные заросли гудели и жужжали, как трансформатор, и Дима не сразу понял, что это кружатся в воздухе тучи и тучи мух. Преодолевая легкую дурноту, он остановился, пытаясь определить направление. Треск ломаемых веток доносился откуда-то слева; судя по звукам, Кирилл наконец-то нашел себе достойного противника.
— Оставьте меня в покое, не смотрите! — снова взревел он.
Снова треск, глухие удары. Волосы Димы встали дыбом — он вдруг понял, с кем дерется Кирилл. Позвоночник превратился в кусок льда, и Дима покачнулся, раздираемый желанием бежать, бежать прочь, часами, километрами, лишь бы оказаться подальше от того, что напало на Кирилла. Он всхлипнул от усилия, чувствуя, как рвутся в душе какие-то тайные жилы, но все-таки взял под контроль обезумевшее от животного страха тело. Дима понимал, что это ненадолго; если он не сообразит прямо сейчас, что происходит, — его захлестнет черной волной слепой паники, и он захлебнется в собственном страхе. Но ничего правдоподобного в голову не приходило.
— Ах ты ж урод! — внезапно воскликнул стоящий рядом Антон с неуместным восторгом. — Ну каков козел, а?
— Ты о чем? — хрипло спросил Вова.
— Да Пленский же! Какая скотина…
Дима сипло хихикнул от облегчения. Пленский! Он совсем про него забыл, а зря, совершенно зря. Нет, лично, конечно, Пленский сюда не потащился. Отправил на остров наблюдателей, чтобы те докладывали, как дела у закрытых в банке пауков. Дима представил, каково это: у тебя понос, а кто-то пялится из кустов… Трудно придумать что-нибудь унизительнее. Любой бы взбесился!
— Оля, я тебе ничего плохого не делал, — донесся ноющий голос Кирилла, — мне просто вода нужна была, понимаешь? Я же не виноват, я тебя не обижал… Не смотри… Не трогай меня!
— А хорошая была версия с Пленским, жаль только, что неправильная, — подвел итог Вова. — Пойдемте уже…
Приволочь дрожащего, вяло отбивающегося Кирилла в лагерь оказалось не так уж просто. Несмотря на страшную потерю воды, весил он все еще довольно много, а идти сам практически не мог: боялся повернуться спиной к наполненному галлюцинаторными призраками полумраку. В конце концов ему позволили пятиться, лишь слегка поправляя и придерживая, чтобы не терял направление. Добравшись до стоянки, Кирилл впал в апатию и только тихо поскуливал, раскачиваясь, как китайский болванчик. Иногда он принимался бормотать и пугливо оглядывался: видно, злые духи продолжали преследовать его.
Лагерь погрузился в угрюмое молчание. Вскоре Дима понял, что не может больше терпеть, и принялся судорожно выдумывать достойный подвод для того, чтобы сбежать. Уйти просто так казалось неправильным. Все равно что спрятать голову в песок. Вот если сначала объяснить себе и другим, что в песке прячутся совершенно необходимые всем червяки, — тогда нормально…
— Слышь, Тоха, — вдруг произнес Кирилл ясным, спокойным голосом, голосом совершенно вменяемого человека. — Ты лодку-то вызовешь?
Антон дернулся, как от пощечины.
— А ты что, так и не вспомнил? — спросил он, пряча бегающие глаза.
— Нет. И не вспомню уже, кроет меня, сам видишь. Так вызовешь лодку?
Антон не ответил. Его губы нервно подергивались, руки бессмысленно шарили вокруг — то теребили край штанины, то сколупывали корку с подсохшей царапины. На миг он рискнул поднять глаза, но, встретившись взглядом с Вовой, снова потупился и судорожно сглотнул.
— Ты не волнуйся, Кирюха, — пробормотал он. — Все нормально будет, мы тебе помереть не дадим.
— «Мы»? — тихо переспросил Кирилл.
— Ну да, мы все, — с противоестественной бодростью подтвердил Антон. — Не переживай.
— А лодку-то вызовешь?
— Все нормально будет, — повторил Антон. — Не волнуйся.
Кирилл снова обмяк и погрузился в подобие транса, лишь изредка приходя в движение, чтобы отхлебнуть еще пару глотков воды. Вова рассматривал Антона как отвратительное, но занятное насекомое. Враждебно покосившись на него, тот снял с прутика последний запеченный банан и принялся тщательнейшим образом очищать его от кожуры.
Из горла Кирилла вырвался сдавленный звук. Он судорожно захлопал ладонями по песку, будто пытаясь нащупать что-то вслепую, и кое-как поднялся на ноги.
— Извините…
— Погоди-ка, — Вова придержал его за локоть. — Ножик положи только — и иди, хорошо?
Кирилл попытался удержать нож, но сил у него больше не было, и Вова легко разжал холодные пальцы. Какое-то время казалось, что теперь Кирилл никуда не пойдет: побоится отходить от лагеря без оружия. «Они же смотрят», — потерянно пробормотал он, умоляюще протянул руку, но Вова с громким щелчком закрыл нож и убрал его в карман. «Ладно, обойдусь», — еле слышно проговорил Кирилл себе под нос.
— Димка… — тихо окликнула Лера, когда Кирилл скрылся из виду.
Дима вдруг понял, что все уставились на него, и ему стало не по себе. Он вопросительно приподнял брови, но все молчали, лишь смотрели пристально, будто ожидая чего-то. Как злые духи, глядящие на Кирилла из-за ветвей…
— Димка, — повторила Лера, и до него наконец дошло.
Он невольно отодвинулся назад, чувствуя себя загнанным в угол зверем. Все считают, что именно он должен выйти из игры, чтобы спасти этого несчастного. Ни тени сомнений, ни намека на лукавство: пустые, непроницаемые в своей уверенности лица. Им даже не пришлось сговариваться — все произошло само собой. Они все решили за него и ни на йоту не сомневаются, что он подчинится. Какое-то безумие, вязкий, невозможный кошмар, но проснуться никак не получается. Дима почувствовал, как его захлестывает бессильное бешенство.
— Может, мне еще вторую щеку подставить? — проговорил он. — Чувак три дня использовал меня как боксерскую грушу, а мне теперь милосердие проявлять? Вы совсем сдурели?
Все та же спокойная уверенность в ответ. Других вариантов для них просто не существует. Проснуться бы… да что ж это такое творится?!
— Ну, просто ты выглядел порядочным человеком, — сказала Лера, — вот мы и решили… — Она разочарованно пожала плечами.
Дима открыл рот. Закрыл, так ничего и не сказав, не находя слов.
— Давай, Димон, не тяни, — подтолкнул его Антон. — А то он помрет, пока ты выделываешься.
— А почему не ты? — хрипло спросил Дима, чувствуя, как от абсурдности происходящего начинает кружиться голова.
— А что я-то? — отшатнулся Антон.
— Ты же его друг!
— Ты что-то путаешь. Он сам ко мне прилип, как жвачка, я его не просил. Чего вы мне его навязываете, что я, отвечать за него должен? Я не обязан, понятно? Димон, говори уже пароль, а? Достал тут рассусоливать.
Дима хрипло рассмеялся.
— Тебе еще и смешно? — с отвращением выдавила Лера.
— Звони уже, чего ты его время зря тратишь, — подхватил Антон. — Совесть у тебя есть?
— Бред какой-то, — пробормотал Дима, ни к кому не обращаясь. — Полный бред.
— Хватит отмазываться, — брезгливо бросила Лера. — Ну, не тормози, кнопку нажал — и…
Ее прервал дикий рев. Никто не успел среагировать — свистнуло, рассекая воздух, лезвие, и Вова покатился по песку, прикрывая голову руками. Кирилл выскочил из джунглей со злобной, хитрой ухмылкой, крепко сжимая острогу, готовый прыгнуть на врага.
— Вот она! — выкрикнул он и нанес удар в пустоту. Растерянно хныкнул, потеряв равновесие, но тут же снова вскочил с колен. — Сзади, Тоха, осторожно! — завопил он.
Дима забился за бревно. Острога рассекала пространство хаотично и непредсказуемо, и он никак не мог выбрать момент, чтобы остановить безумца и при этом умудриться не попасть под удар. Кирилл снова захныкал, как обманутый ребенок. Дима рискнул выглянуть из укрытия — и едва успел нырнуть обратно, когда сверкающая сталь полетела ему прямо в переносицу.
— Говорю, не лезьте ко мне, — взвыл Кирилл, — отстаньте, отстаньте, ОСТАВЬТЕ МЕНЯ В ПОКОЕ!!!
Раздался громкий треск, и Кирилл с тяжелым вздохом осел на землю.
Лера отбросила увесистое полено, недовольно поморщилась, вытянула перед собой ладонь:
— Ну вот, занозу посадила. Как думаете, отпустит его, когда очнется, или снова кидаться станет?
— Черт знает, может, и притихнет. — Антон окинул лежащее перед ним тело задумчивым взглядом и дернул щекой. — Как бы с концами не притих, вот о чем волноваться надо. — Он выразительно покосился на Диму, и тот отвернулся.
— Народ, а у нас юристы остались? — внезапно спросил Вова.
— А что? — насторожился Антон.
— А то, что, кажется мне, это — статья…
Лера взглянула на него исподлобья, мрачно высасывая из пальца занозу, промычала что-то невразумительное.
— Извини, что? — не расслышал Вова.
— Какая статья… самооборона в чистом виде, — поморщился Антон. — Она ему в пупок дышит, никто и не подумает, что сама начала.
