К портрету Альберта добавились новые штрихи. Сыщики впервые интуитивно почувствовали их, когда Чанг описывал раны на поверхности обнаруженных рук, охарактеризовав «хирургически точным» смертельный удар, который убийца наносил своим жертвам. Использование медикаментов для снижения кровяного давления шестой девочки еще больше подтверждало медицинские способности Преступника. Наконец, сам факт того, что, вероятно, он сохранил ей жизнь, наводил на мысль, что этот человек прекрасно осведомлен о новейших технологиях в сфере реанимационных мероприятий и интенсивной терапии.
— Должно быть, он медицинский работник либо был им в прошлом, — продолжал размышлять вслух Горан.
— Я займусь поиском информации в реестрах бывших медработников: как знать, быть может, он был уволен, — неожиданно вызвался Стерн.
Хорошее начало.
— А где можно достать лекарства для поддержания жизни?
— Великолепный вопрос, Борис. Мы установим личности всех, кто заказывал подобные препараты в частных аптеках или в больницах.
— Наверняка это случилось несколько месяцев назад, — заметила Роза.
— И в первую очередь антибиотики: они нужны были ему, чтобы избежать заражения… Что еще?
По всей видимости, больше ничего. Теперь речь шла только о том, чтобы разыскать шестую девочку, живую или мертвую.
Все сидевшие в зале заседаний посмотрели на Милу. Именно она была тем самым специалистом, к которому следовало бы обращаться за консультациями относительно способов достижения цели, способному задавать направление всей их работе.
— Нам нужно как-то связаться с ее семьей.
Присутствующие недоуменно переглянулись, и Стерн спросил:
— Но для чего? Сейчас у нас есть явное преимущество перед Альбертом: он еще не знает, что нам о нем известно.
— Вы всерьез полагаете, что такой ум, будучи способным заварить всю эту кашу, еще задолго не предвидел наши шаги? — Доктор Гавила пришел на помощь Миле, подкинув им в придачу свою новую версию. — Именно он задает тон в игре, и девочка — награда победителю. Это — состязание для тех, кто окажется проворнее остальных.
— Тогда почему он не убивает девочку? — спросил Борис.
— Не он ее убьет, а мы.
Это утверждение тяжело поддавалось восприятию, но оно определяло саму сущность этого вызова.
— Если мы слишком долго будем искать девочку, то она погибнет. Если мы разозлим его в той или иной степени, она тоже умрет. Если мы не станем придерживаться правил, ей также придет конец.
— Правила? Какие еще правила? — с тревогой в голосе спросила Роза.
— Те самые, что он установил и которые, к сожалению, нам пока неизвестны. Маршруты, по которым движется его сознание, нам не ясны, но они понятны ему. В свете такого положения вещей всякое наше действие будет расценено им как нарушение правил игры.
Стерн задумчиво закивал:
— Выходит, что обратиться напрямую к родным шестой девочки — это все равно что согласиться с его условиями.
— Да, — произнесла Мила. — Именно этого в данный момент ожидает от нас Альберт. Он учел это обстоятельство. Но он убежден также, что мы потерпим фиаско, потому что родители слишком боятся выйти из тени, иначе непременно бы это сделали. Он хочет показать нам, что сила его убеждения превосходит любые наши поползновения. Это парадокс, но он стремится представить себя «героем» в их глазах. Он словно говорит: «Мне одному под силу спасти жизнь вашей дочери, вы можете довериться только мне…» Вы понимаете, какое психологическое давление он оказывает на них? Однако если нам удастся убедить этих родителей пойти на контакт с нами, то мы получим одно очко в свою пользу.
— Но есть серьезная опасность ранить их чувства, — запротестовала Роза Сара.
— Нам нужно рисковать. Но я не думаю, что за это он нанесет малышке вред. Он, возможно, и накажет нас за это, лишив времени. Но сейчас он не настроен убивать: для начала он должен продемонстрировать нам свой замысел целиком.
Горан подумал о том, как на удивление быстро Мила усваивает следственные приемы. Ей удавалось с необыкновенной точностью определять линии поведения. Однако даже если ее и слушали другие члены следственной группы, было далеко не так просто получить окончательное признание с их стороны. Они с первых минут восприняли ее как чуждый элемент, в присутствии которого они абсолютно не нуждались.
В этот момент Роке определил для себя, что услышал уже достаточно разных суждений, и решил вступить в полемику:
— Сделаем так, как подсказывает нам агент Васкес: распространим известие о существовании шестой похищенной девочки и одновременно публично обратимся к ее родителям. Боже праведный! Покажем, что мы в отличной форме!
Некоторые из присутствующих были изумлены таким резким поворотом в поведении старшего инспектора. Но только не Горан. Сам того не замечая, Роке воспользовался приемами разыскиваемого его группой серийного убийцы, целью которого была смена ролей и, как следствие, ответственности: если они не найдут девочку, то только потому, что ее родители не доверились следователям, решив остаться в тени.
Но как бы то ни было, в его словах была доля истины: пришло время опережать события.
— Вы слышали, что пишут эти шарлатаны? Шестой девочке осталось жить самое большее дней десять! — Роке посмотрел поочередно на всех членов следственной группы и вполне серьезно заявил: — Я принял решение: мы создадим Бюро.
Во время вечерних теленовостей на экранах появился известный актер. Следователи решили возложить именно на него миссию обращения к родителям шестой девочки. Он был личностью очень известной и наверняка смог бы привнести в это дело необходимую долю эмоционального участия. Очевидно, что это была идея Роке. Мила сочла ее вполне своевременной: тем самым удастся сдержать намерения множества злоумышленников и мифоманов позвонить по номерам телефонов, приводимых под изображением на экране.
Приблизительно в то время, когда телезрители с надеждой и с ужасом внимали сообщению о существовании еще живой шестой девочки, члены следственной группы обживали Бюро.
Речь шла о помещении, находившемся на четвертом этаже безымянной высотки, недалеко от центра города. В этом здании размещались принадлежавшие федеральной полиции второстепенные офисы, в большинстве своем административные и бухгалтерские, а также архивы с документами на бумажных носителях, которые еще не были внесены в электронные базы данных.
Одно время эта квартира относилась к числу помещений безопасного проживания по программе защиты свидетелей. Бюро было оснащено прекрасным оборудованием по сравнению с другими подобными помещениями. Во-первых, в нем отсутствовали окна и попасть в квартиру можно было только через входную дверь. Довольно толстые стены были снабжены различными приспособлениями для обеспечения безопасности его обитателей. Но поскольку эта квартира больше не использовалась по прямому назначению, все оборудование было изъято. Осталась только массивная бронированная дверь.
Горан положил глаз на это помещение еще с тех пор, когда была образована оперативная группа по расследованию особо тяжких преступлений. Роке почти ничего не стоило заполучить его в свое распоряжение: он просто напомнил о существовании этого надежного укрытия, которое уже на протяжении многих лет простаивало без надобности. Криминолог настаивал на необходимости совместного проживания на весь период расследования. Таким образом, все новые версии могли беспрепятственно и без посредников дополняться, обрабатываться и передаваться друг другу по ходу следствия. Вынужденное совместное существование приводило к согласованности в действиях, и это качество великолепно подпитывало единый пульсирующий мозг. В Бюро, наоборот, все должностные различия устранялись, решения принимались коллегиально, мнение каждого внимательно выслушивалось и учитывалось.
Когда Мила переступила порог этой квартиры, ей тут же пришла на ум мысль о том, что это как раз то самое место, где ловят серийных убийц. Это происходило не в реальном мире, а за этими стенами.
Их целью была не просто поимка человека, но стремление постичь особый замысел, скрывавшийся за внешне непостижимой чередой зверских преступлений. Искаженное видение больного сознания.
В тот самый момент Мила осознала, что этот шаг станет началом новой фазы в расследовании.
Впереди всех шел Стерн с коричневой дорожной сумкой в руках, заботливо собранной его женой, затем Борис с рюкзаком за спиной и Роза. Мила замыкала шествие. За бронированной дверью находилось помещение с пуленепробиваемым стеклом, где одно время сидели охранники. Внутри — отключенный экран системы видеонаблюдения, пара вращающихся кресел и пустой стеллаж для оружия. Вторая ступень безопасности — электрические двери, отделявшие проход от остальной квартиры. Когда-то их открывали только охранники, теперь же они были просто распахнуты настежь.
