– Нет. – Кейт уперлась руками Грею в грудь, пытаясь оттолкнуть его.
Он поднял голову. На какое-то мгновение она увидела в его глазах такую силу чувств и такую ненасытную жажду, что у нее замерло сердце и стало страшно, так как приоткрылась совершенно другая сторона обычно уравновешенной натуры маркиза. Но вот его лицо снова сделалось непроницаемым.
– Я, кажется, приобрел склонность появляться в самых неподходящих местах, – сказал он и отодвинулся в сторону от Кейт, которая решила, что ей просто привиделось страдальческое выражение его лица всего лишь секунду назад. Теперь он говорил спокойно, словно между ними ничего не произошло.
Глава десятая
Грей влетел в кухню и так громко стал звать камердинера, что Мег вздрогнула, а Том, удобно устроившийся в уголке на скамейке, сердито посмотрел на него.
– Вас что, жареный петух в зад клюнул? – спросил кучер.
– В это место, которое ты изволил упомянуть, меня никто не клевал, – сказал Грей, свирепо глядя на старика.
К несчастью, его беспокоила совсем другая часть тела, которая помимо его воли напрягалась с пугающей Грея частотой. Грею даже пришлось прикрыться сюртуком, что он держал в руках. Черт возьми! Он ведь с юности научился обуздывать похоть. Нет, с ним определенно что-то творится в последнее время.
– Да, милорд? – В дверях появился Баткок, и Грей отвлекся от неприятной мысли.
– Возьми в кладовой ванну, отнеси ее в комнату Кейт и позаботься о том, чтобы ей хватило горячей воды для мытья. Возьми в помощь Тома – он все равно бездельничает.
– Еще чего! – недовольно воскликнул Том и вдруг, прищурившись, спросил: – А зачем это ей понадобилось мыться днем?
– Она собирала ягоды, – сказал Грей и поставил на стол ведерко с ежевикой. Бросив на кучера взгляд, от которого тот скрючился на скамейке, Грей вышел из кухни и направился к себе в комнату. Ему не терпелось побыть одному и поразмыслить кое о чем без уставившихся на него любопытных лиц.
У себя дома он не замечал присутствия слуг, так как вырос окруженный ими. Подразумевалось, что им известно все: где встречаются любовники, кто подлинные родители детей прислуги, а также мельчайшие привычки господ. Такова жизнь, и Грея раньше это не беспокоило. Пороков, которые следовало скрывать, у него не было, а в своих личных делах он проявлял необходимую осмотрительность, да и любовницы его знали, на что могут рассчитывать.
Но здесь, в Харгейте, вместо обычной когорты слуг был один лишь кучер, весьма заботящийся о своей хозяйке. Грей не мог его в этом винить, так как Кейт не принадлежала к дамам сомнительной репутации, с которыми он обычно общался. Она была невинной девушкой, а Грею вовсе не хотелось, чтобы все в доме узнали о том, как он катался с ней по траве, размазывая ягоды по ее восхитительно пахнущему телу. И хотя Грею тогда казалось, что он почти в раю, он сознавал, насколько опасным мог стать этот “рай”.
Черт! Грей бросил сюртук на кресло и снял с себя теперь уже фиолетового цвета жилет. Он ведь пошел следом за Кейт, чтобы рассказать о своих розысках, и не собирался ее целовать, не говоря уже о том, что за тем последовало. Сердце у него замерло при воспоминании о хрупком, перепачканном ягодным соком теле Кейт, лежащем под ним, и о том, как страстно ему хотелось обладать им. Жаль, что Кейт его остановила, а то бы он погрузился в ее плоть и оставался там до тех пор, пока в своей безрассудной одержимости не насытился бы ею.
Пусть лужайка не лучшее место, где лишают невинности девушку, но Грей знал, что испытает блаженство, раз ему удалось не только сломить ее сопротивление, но и ощутить ответную страсть…
Черт! Грей подошел к столу, на котором Баткок оставил таз и кувшин. Он налил в таз воды, в спешке расплескав ее, и долго умывался. Наконец со стоном выпрямился и стал вытираться.
Он чувствовал, что с трудом управляет собой. На него рано легла ответственность, и он привык владеть своими чувствами и отвечать за свои поступки. То, что Кейт выводила его из равновесия, было по меньшей мере неприятно.
Она нравилась ему. Он ценил ее спокойствие и мужество, силу и ум. Обстоятельства жизни научили Кейт прямоте, чего недоставало ее сверстницам, и это было восхитительно. Надежная, верная и последовательная – что не характерно для женщины, с улыбкой подумал Грей, – она горела внутренним огнем, несмотря на внешнее благоразумие, и этот огонь опалял Грея уже не раз. Кейт привлекала его даже сильнее, чем Шарлотта, так как была более открытой и менее сдержанной. Может быть, слишком несдержанной.
Грей снова сердито выругался. Непредвзято оценив свою дикую выходку с ягодами, он пришел к выводу, что, когда пытался овладеть Кейт, действовал не лучшим образом. Куда-то подевались его искусство и интуиция. Но Кейт магически действовала на него даже на расстоянии, даже когда он не дотрагивался до нее. Грей буквально терял голову. Впервые за многие годы Грей усомнился в своих суждениях. Сердито уставившись в таз с водой, он думал о том, что его далеко идущие планы в отношении Кейт придется пересмотреть.
Спустя три дня Грей стоял за дверью хижины, поджидая любовника Люси. Так как слухи о свалившемся на головы Кортлендов богатстве никого не привлекли, Грей устроил ловушку: он заплатил деревенскому парнишке за то, чтобы тот отнес каждому из подозреваемых по записке от “красивой дамы из Харгейта”.
Пылкая просьба “встретиться сегодня днем в обычном месте” ничего не говорила невиновному, но негодяй, возможно, тут же примчится хотя бы для того, чтобы выяснить, каким образом его отыскали.
Грей мрачно усмехнулся, ясно представляя, как выглядит соблазнитель невинных девушек. Он таких повидал в своей жизни.
Конечно, он не поверил Люси, описавшей своего возлюбленного добрым и нежным. Это была выдумка, как и его титул. На свою беду, кавалер выбрал для своей игры неудачное имя.
Грей держал наготове пистолет, который Баткок специально привез ему из Лондона. Он предпочитал рукопашную схватку, но его плечо пока драки не вынесет, да и загнанный в угол противник может представлять опасность. Грей всегда учитывал любую случайность, поэтому велел Баткоку спрятаться за деревьями, если негодяй ускользнет от него. Тому Грей не доверял и в помощники его решил не брать. А тот, по-видимому, уютно устроился на кухне под боком у Мег. Снаружи послышался шум, и Грей плотнее прижался к стене. Кто-то подошел к домику, но по неуверенным шагам было очевидно, что этот человек не умеет ходить украдкой. Грею вдруг пришло в голову, что это Люси, проведавшая о его плане. Но тут дверь распахнулась, и в проеме появился мужчина среднего роста и не очень крепкий на вид, со светло-каштановыми волосами. Именно таким его описала Люси. Грей вышел из-за укрытия. Молодой человек – а он был действительно молод – от удивления открыл рот, в его голубых глазах промелькнул страх. Одет он был опрятно, но не изысканно, как то принято в высшем свете. Итак, вот он, самозванец! Юноша продолжал стоять с открытым ртом. Наконец Грей нарушил затянувшееся молчание, отрывисто спросив:
