Отношение к курсантам в Алма- А те было особое, начиная с 1944 года, после передислокации туда Харьковского училища. Занятия шли в две смены. Одна смена учится, другая — патрулирует город, огнем и мечом пресекая бандитские выходки выселенных Сталиным из районов предстоящих военных действий горячих представителей народов Захребетья.
Программа обучения в пограничном училище ничем не отличается от программ других училищ. Все должны стать офицерами одной армии, но специалистами в своих областях. Одним высшее образование дают за счет получения инженерной специальности, а пограничникам давали высшее общее образование за счет углубленного изучения математики. Зачем сверхвысшая математика нужна офицеру-пограничнику, не могу понять до сих пор. Зато как я знал математику! На выпускном экзамене по математике мне достался вывод дифференциала. Как его выводят по-современному, я просто забыл, но, зная, что такое дифференциал, сделал математический вывод по-своему. Профессор университета, принимавший экзамен, сказал мне, что так дифференциал уже давно не выводят, есть более простой способ. Увы, профессор, более простого способа я просто не помню, пришлось выводить самому.
После слов:
— Боже, ну почему мои студенты так не знают математику! — я был отпущен без дополнительных вопросов с отличной оценкой.
А виной всему был наш преподаватель математики. Он не ставил двоек. Не готов — точка в журнал. Накопилось пять точек — пожалуйте на дополнительные занятия. За каждую точку надо решить сто примеров. Всего пятьсот. Можно пользоваться любыми справочниками и пособиями. Таким образом, мы прекрасно знали теорию и имели такие навыки решения примеров, что без труда в уме брали производные функций любой сложности. Сейчас я математику совершенно не помню, но навыки логического мышления нам были привиты.
Много интересного мы узнали в математике. Попытайтесь представить себе две параллельные прямые, которые по теории никогда не смогут пересечься. Но если представить бесконечно большую величину, на которую оказывают воздействие бесконечно малые величины, то можно увидеть, как две параллельные прямые то расходятся, то приближаются друг к другу, то скручиваются в замысловатый жгут, то вдруг снова становятся параллельными и т. д. Исследовательская работа в математике чрезвычайно интересное занятие, но нам не суждено было ею заниматься.
Особенностью программы пограничного училища перед всеми остальными являются такие предметы, как служба и тактика пограничных войск, конная, ветеринарная подготовка и служебное собаководство. Как и у всех у нас была артиллерийская, бронетанковая, автомобильная, инженерная и другие виды военных подготовок, но конная была только в пограничном училище. На втором курсе за каждым курсантом закреплялась своя лошадь, которую по утрам надо было чистить. Ежедневно. Это животное чрезвычайно любит ласку, очень культурно и разборчиво. Не доведенная до крайности лошадь никогда не будет пить из грязного ведра.
Лошади удивительно чуткие животные, которые сразу чувствуют настроение хозяина-всадника. Волевой всадник управляет лошадью, а волевая лошадь — всадником. Нужно находить контакт или подчинять лошадь своей воле, но не жестокостью, а лаской и твердым требованием исполнения своего желания.
Во время войсковой стажировки после первого курса я был назначен командиром конного отделения на линейной пограничной заставе. Интересно было посмотреть, как командир отделения взбирался на уже оседланную лошадь и никак не мог выехать с территории заставы до тех пор, пока ее под уздцы не выводили за линию инженерно-технических сооружений. Ехал только шагом, стараясь сохранять равновесие. Лошадь на все махнула хвостом и прекратила попытки то перейти на рысь, то пуститься в галоп. Нужно было вносить изменения в учебную программу: либо войсковую стажировку вводить после второго курса, либо конную подготовку начинать с первого курса. Но, как мне кажется, учебная программа до сих пор не претерпела никаких изменений.
В наше время в городах не было конных клубов и в системе ДОСААФ (добровольной организации содействия Армии, Авиации и Флоту, сейчас РОСТО) мы также не могли получить первичные навыки конного дела.
Чистка лошади это целое искусство. А вот перед увольнением в город нужно на шинель набрызгать немало хорошего одеколона, чтобы никто не принюхивался в местах скопления праздно гуляющих людей.
Мы после конной подготовкиШинели брызгали духами,Ведь дамы наши не винтовкиИ мы для них благоухали.
Курсанты в большинстве своем были городские парни, которые лошадей только в кино видели. Как к лошади подойти, если станок (некавалеристы называют его стойлом), в котором она находится, очень узкий, а заходить надо сзади под прицелом копыт и косящего назад левого глаза.
Все оказалось очень просто. Надо громко сказать (или показать жестом) лошади — ПРИНЯТЬ! чтобы она подвинулась. Затем спокойно войти в станок и забросить седло на спину лошади. Нужно обязательно расправить волосяной покров под потником, чтобы не повредить и не натереть спину лошади. Следующий элемент седловки — подтяжка подпруг. Лошадь хитрющая бестия, только начинаешь подтягивать подпруги, а она сразу живот надувает. Стремена регулируются по длине руки. Последним надевается оголовье, и всадник вместе с лошадью выходит в манеж на построение. На построении нужно отвлечь внимание лошади каким-либо действием и быстро затянуть подпруги (иначе вместе с седлом окажешься под брюхом), сесть в седло и войти в строй. Об этом можно рассказывать много, но в результате мы были подготовлены как кавалеристы лично и умели организовать службу с применением лошадей в любых условиях местности на 64 тысячах километров государственной границы СССР.
Лошади мне доставались с интригующими кличками. Первая — Тайна, а вторая — Трагедия.
Тайна на галопе спотыкалась, и можно было вместе с ней свернуть свою молодую шею, поэтому мне и заменили лошадь. Трагедия — спокойная, выдержанная лошадь с твердым характером и мы с ней по-настоящему подружились.
Выходы на полевую езду проходили в конце апреля — начале мая, когда в Алма- А те буйным цветом «расцветали яблони и груши». Перед центральными воротами с девяти часов собирались люди, чтобы посмотреть на кавалеристов, которых видят только в кино. Наконец, ворота открывались, из них выезжали двое курсантов с красным флажком и перекрывали движение по улице Ленина. После этого на рысях выходил взвод. Цокот подкованных копыт по асфальту. Молодые ребята, приподнимаются на стременах, срывают цветы с деревьев и бросают их в толпу. Как писал Александр Грибоедов:
«Кричали женщины — ура!И в воздух чепчики бросали.»
Езда на лошади это не самое основное. Лошадь надо вовремя накормить, напоить, почистить, расчесать, сделать педикюр (привести в порядок копыта), при необходимости — подковать, вылечить, после езды поводить в поводу, чтобы восстановить дыхание, растереть мышцы соломенным жгутом, чтобы не было застоя крови в ногах. Лошадь должна быть чистой, красивой, с расчесанной челкой, гривой и хвостом. А еще ее надо угостить черным хлебом с солью, чтобы закрепить дружеские отношения.
Езда — это искусство и тактика. Лошадь видит и чувствует всадника. Почувствует слабину — начинает сама управлять. Тут и надо показывать, кто в доме хозяин.
Когда моя Тайна по первому осеннему снегу вышла из строя и стала кувыркаться в перемешанных с грязью опилках, она получила кнутом по крупу. Кончик кнута-конспекта достался и мой спине.
— Лошадь, молодой человек, — сказал мне преподаватель, — все равно, что женщина: ее нужно держать в руках. Чуть ослабь, и не дай Бог, выпусти повод — уже не ты, а она ездит на тебе. Ласковой рукой крепко держите повод, и лошадь будет вашим верным другом. Потом вы поймете, что и армией нужно управлять, как лошадью — вовремя кормить, поить, давать отдых и уход, чистить снаряжение и крепко держать повод в руках.
На начальном этапе конной подготовки о каждом из нас можно было сказать, что сидит на лошади как корова в седле. Посадка кавалериста должна быть гордой и свободной (и не такой, как у туркменского майора на последнем параде в честь 65-летия Победы). А для того, чтобы выработать такую посадку, есть, чтоб ей ни дна и ни покрышки, учебная рысь. Лошадь идет мелкой рысью, а ноги всадника не в стременах. Болтаешься как куль с картошкой на лошади, пока не почувствуешь лошадь, не найдешь такт и равновесие, как на велосипеде, и не станешь перпендикуляром относительно горизонтальной плоскости лошади.
На учебной рыси мы до крови сбивали внутреннюю часть бедер. Тяжело в учении, легко в бою. Основной принцип: у кавалериста ягодицы должны быть как подошва, а нежное мужское достоинство, как башмак. Кто сам этого не испытал, тому, может быть, и смешно. А нам, честно говоря, тогда было совсем не до смеха.
