– Как долетели? – Я первым шагнул казаку навстречу, протянул руку, потому что был младше его…
– Не упали, и слава богу, сударь…
Казак сдавил мою руку, но я сумел поставить ее так, что раздавить ее было невозможно. Проверка не удалась – или, наоборот, удалась…
– Слава богу. Прошу в машину…
Точно так же, и совсем ведь недавно… господи, совсем недавно – в эту страну въезжал я. Мы ехали тем же путем, но все так изменилось, что путь этот не узнать. Плакаты в честь Светлейшего сожжены, и лагеря беженцев вокруг дороги, и боевая техника, и… опасность. Опасность везде, ты просто сживаешься с ней – или умираешь.
– Вы не похожи на отца, ваше высокопревосходительство… – сказал казак, когда мы выехали с территории аэропорта.
– Вот как?
– Да… Я имею в виду внешне. Но вы идете его путем.
– Надеюсь, что…
Я недоговорил, но атаман, избранный атаманом исключительно за честность и неподкупность свою и бросивший свою станицу по вызову сына своего старого друга и сослуживца, которому грозила опасность, отлично понял, что я хотел сказать.
– Князь Владимир не хотел идти по стопам своего отца, но так получилось, что он попал на Восток. Начал служить на Востоке. Потом он много еще где был, но всегда возвращался сюда. Это был не крест его, нет. Просто он, русский человек, полюбил Восток.
– И погиб здесь, – напомнил я.
– И погиб, – согласился атаман, – все мы едино под богом ходим, ваше высокопревосходительство. Если бы князь Владимир выбирал себе смерть сам – я уверен, он предпочел бы такую смерть смерти в постели от старческой немощи. Пусть и не в это время, и не с вашей матушкой… да призреет их Господь.
Да, да призреет их Господь…
– Не надо «превосходительств». Здесь не та обстановка.
– А вот это вы напрасно. Это то, что позволяет нам оставаться самими собой. Даже здесь.
– Террористическое и повстанческое сопротивление в Персидском крае в настоящее время окончательно сформировалось организационно и кадрово и представляет собой серьезную опасность для наших усилий по замирению и восстановлению региона. Следует сказать о том, что, несмотря на то что существует несколько идеологических платформ сопротивления, все они пользуются помощью и поддержкой из Афганистана и Северной Индии. Также на территории Персии действует разветвленная сеть британской разведки.
Наиболее многочисленной следует считать консолидированное террористическое движение, выступающее за провозглашение на территории Персии исламского халифата, с последующим агрессивным его расширением на Восток и на Север. В это движение входят партии и организации, исповедующие агрессивный шиизм. Среди членов этих организаций много судей бывших исламских трибуналов, активных членов исламских комитетов и боевых групп, поэтому они понимают, что шансов на помилование у них нет, и сражаются до последнего. Основой для объединения этих групп является религиозная платформа – агрессивный шиизм и махдизм.
Наиболее крупным движением, исповедующим агрессивный шиизм, следует считать организацию «Хизбалла». «Хизбалла», что переводится с арабского как «партия Аллаха», международная террористическая организация шиитов, как мы выяснили – до свержения активно поддерживаемая самим шахиншахом Мохаммедом и организацией САВАК как инструмент тайной международной политики шахиншаха. В настоящее время находится под контролем британских спецслужб, по крайней мере частично. В организации состоит до десяти тысяч активных боевиков, количество сочувствующих больше по меньшей мере на порядок. Основной центр активности – город Тегеран, во главе – мулла Дадулла, бывший кади исламского трибунала в Тегеране.
Организация «Партия Махди», «Хесб-е-Махди» в отличие от «Хизбалла» создана совсем недавно, уже во время боевых действий. Объединяет тех, кто готовится к пришествию пророка Махди и считает, что подрывными и террористическими действиями против русских оккупантов они приблизят дату сошествия пророка. В организации также состоит более десяти тысяч боевиков, основные центры активности находятся в восточном секторе безопасности. В отличие от «Хизбалла», эта организация в основном опирается на афганскую инфраструктуру и афганские запасные позиции в пещерах и кишлаках. Руководителя организации установить не удалось.
Организация «Персидский Талибан» также состоит в основном из участников гражданской войны в Персии, но в отличие от других организаций ее центр находится в городе Кум – городе, где находится значительное количество богословских заведений. В «Персидском Талибане» наиболее молодой состав участников – она формируется из числа студентов различных медресе и богословских заведений в этом городе. До пяти тысяч боевиков, в этой организации – самое значительное число террористов-смертников. Во главе – мулла Бехани, разыскиваемый по обвинениям в организации массовых убийств, участии в исламском трибунале во время переворота.
Существует еще несколько групп, численностью от нескольких человек до нескольких сот человек, но таким влиянием они не пользуются, их максимальные возможности – одна-две показательные акции невысокого уровня.
Теперь о группировках, стоящих на промонархических позициях. Эти группировки пользуются намного меньшей поддержкой населения, но в них входят бывшие офицеры армии, жандармерии, САВАК, имеющие оперативный опыт, налаженные каналы связи, знающие своих сослуживцев в лицо, умеющие обращаться со сложным оружием и изготавливать мощные взрывные устройства. В этих организациях максимальная численность несколько сот человек, но они опасны именно из-за наличия особо подготовленных людей.
Докладчик вздохнул:
– Нами подготовленных, господа…
Первая среди таких организаций и, видимо, самая серьезная – Организация содействия. Название выбрано нейтральное, за этой организацией стоит САВАК, практически все члены этой организации либо оперативные сотрудники САВАК, либо его осведомители. Организация, несмотря на относительную малочисленность, имеет агентурные ячейки во всех крупных городах, в том числе в Тегеране. На данный момент организация полностью контролируется британской разведкой. И во главе ее стоит генерал Тимур, бывший начальник САВАК.
Вторая организация – организация офицеров. Несколько сот активных членов, в отличие от первой она активно противодействует исламистам, выступает категорически против исламизации Персии, и именно поэтому с ней ведутся тайные переговоры о прекращении сопротивления и реинтеграции в нормальную жизнь. Возглавляет организацию координационный совет из двенадцати офицеров, основной центр организации находится в Тегеране.
Остальные вооруженные группировки, противодействующие процессу мирного строительства в Персидском крае, стоят на исключительно уголовных позициях и не имеют устойчивой политической либо религиозной идеологии. Несмотря на это, криминальные сообщества обладают значительной силой, в них входят откровенные уголовники, вырвавшиеся из разгромленных тюрем, повинные в совершении тяжких и особо тяжких преступлений. Данные группировки постоянно распадаются и объединяются, гибнут их лидеры, поэтому говорить о каких-либо отдельных группировках нет смысла. Тем не менее настораживают факты участия членов таких группировок в террористических акциях, предпринимаемых как монархистами, так и исламистами.
Отдельно следует назвать боевые группы племенного типа. Эти группы не отличаются изначальной враждебностью к русской армии и силам безопасности, однако вступают в боевые действия при наличии людей с оружием на территории их племен. По сути, это сепаратисты достаточно низкого уровня, желающие и жить в государстве, и государству не подчиняться. Однако есть племена, которые целиком и полностью поддерживают агрессивный ислам. Есть также и племена, сильно пострадавшие от боевых действий, а потому объявившие кровную месть русским.
Таким образом, господа, сопротивление в Персидском крае, хоть и неоднородно, и даже можно сказать, что оно расколото – пользуется значительной поддержкой населения. Исламисты-фанатики за свое недолгое правление уничтожили как раз тех, кто мог бы поддержать нас – лиц, имеющих высшее или среднее техническое образование, в основном жителей городов, выполняющих сложную работу и получающих значительную заработную плату, не особо верующих. Этих людей изгнали или физически уничтожили, при наличии возможности оставшиеся в живых уезжают в более безопасные места, и мы не можем этому помешать. Идеал исламского экстремизма – темный, забитый человек из небольшого города или сельской местности, претерпевший угнетения и унижения от власти, от владельцев земельных участков, сдаваемых в аренду, прошедший обучение в медресе и желающий отомстить. Нами ведется разъяснительная работа относительно того, что муллы владеют сами или через подставных лиц значительными земельными наделами, занимаются торговлей, в том числе торговлей поливной водой, – однако пока эта пропаганда не дает ярко выраженного результата. Для снижения уровня террористической активности мы вынуждены были взять на себя обязательство отремонтировать все оросительные системы в первоочередном порядке и подавать воду для орошения бесплатно, по крайней мере до тех пор, пока ситуация не стабилизируется. Однако на это также потребуется время, кроме того, это затрагивает интересы крупных землевладельцев, ранее почти единолично распоряжавшихся водой…
