— Да, отличная работа, — похвалил он, но его глаза был и холодный внимательны. — А сейчас, Ди-Ди, извините нас, хорошо? Вы здесь столько всего наговорили, что нам хотелось бы обсудить все это наедине.
Ди-Ди удивленно заморгала.
— Но существует масса деталей, которые мы должны обсудить вместе… И еще, как насчет ленча?
— Скажите на кухне, что мы поедим попозже.
— Говори за себя, — буркнула Виктория. — Я так вообще потеряла всякий аппетит.
Но до нее наконец дошла неизбежность ситуации: у Джона действительно появилась возможность войти в окружение ее отца и получить ответы на интересующие его вопросы. Этому будут способствовать и личное сообщение, и объявление в газете. Разумеется, помолвка как была, так и останется фарсом, но не стоит забывать, что Рокет — частный детектив, которого она наняла, чтобы добиться успеха, они должны действовать сообща.
И все равно сомнения одолевали ее. Она подняла голову и взглянула на Джона, который уже встал из-за стола.
— И ты по-прежнему настаиваешь на помолвке?
Он застыл, положив руку на спинку ее стула.
— Вне сомнений.
— И причина та, что ты говорил мне раньше?
— Да.
Она колебалась секунд пять, может, десять. И в конце концов глубоко вздохнула.
— Что ж, хорошо, — сказала она и перевела взгляд на Ди-Ди. — Но я все же не разделяю твоего оптимизма, Ди-Ди. В самонадеянности тебе не откажешь. Тебе не следовало…
— Планировать вечеринку, когда у меня нет денег, чтобы оплатить ее? — закончила Ди-Ди и кивнула: — Я знаю. Так не пойдет, как сказал бы Форд. Но планировать событие, когда ты отлично знаешь, что тот, ради кого ты это делаешь, в итоге оплатит счет, вполне допустимо.
Виктория внимательно смотрела на нее. Она не учла этот аспект. Совсем недавно Ди-Ди могла свободно распоряжаться большими суммами, устраивая роскошные приемы. Теперь эта возможность была для нее закрыта.
— И знаешь, — продолжала Ди-Ди, — с тех пор как Форд умер, у тебя постоянно такое выражение лица, словно мы все в мертвецкой, прости за это слово.
— Но еще не прошло и трех недель!
— Что ж, ты нашла прекрасное оправдание. И все же помолвку необходимо отметить.
— Возможно. Но я предпочла бы сделать это в более узком кругу.
Ди-Ди поморщилась:
— Фи, Тори, ты такая зануда!..
— Может быть. И потом у меня нет ни времени, ни желания обсуждать детали.
— Ну и не надо. — Положив руки на стол, Ди-Ди потянулась так, что ее роскошная грудь предстала на всеобщее обозрение. — У меня в отличие от тебя нет ничего, кроме времени. — Она рассмеялась, довольная собственной шуткой. — Поэтому позволь мне взяться за это дело. Ты не должна ни о чем беспокоиться, разве что… к следующему воскресенью подготовь соответствующий туалет. Я позабочусь обо всем остальном.
Виктория не обязана была вести себя любезно. Ди-Ди загнала ее и Джона в угол, и она не была уверена на сто процентов, что за этим стоит невинное желание устроить роскошный прием. И даже если это было так, она не собиралась благодарить Ди-Ди за ее вмешательство.
Но все же…
Похоже на то, что их дутая помолвка состоится, нравится ей это или нет. И раз так, пусть все идет своим чередом и пусть Джон получит возможность поговорить с нужными ему людьми. В интересах дела ей придется потерпеть светское окружение, которое так раздражало ее.
Разумеется, она не хотела заниматься устройством этой помолвки, которая, как она знала, была фикцией. Сделав несколько глубоких вздохов, чтобы обрести спокойствие, Тори посмотрела на Ди-Ди через стол.
— Прекрасно, — процедила она сквозь стиснутые зубы. — Благодарю, ты очень добра, Ди-Ди.
«И пусть Бог простит мне мою ложь».
Глава 11
Джону казалось, что все это уже когда-то было в его жизни. Шестое чувство заставило его поднять глаза от стола, и он увидел Викторию, стоящую в дверях. Вернее, она стояла около двери и на этот раз даже не хлопнула ею, как обычно. И даже не закрыла ее за собой. Она просто заглянула в комнату и спокойно, чуть-чуть высокомерно произнесла:
— Пойдем со мной.
— Куда? — спросил он, но послушно поднялся, не дожидаясь ответа. Она круто развернулась на своих высоких каблуках и решительными шагами направилась по коридору. Засунув руки в карманы брюк, он шагал подле нее, стараясь не замечать покачивающиеся на ходу бедра и округлые ягодицы.
Но безуспешно.
— И куда же мы идем? — чуть позже поинтересовался он, пока они поднимались по лестнице на второй этаж. «Черт, почему с нашей первой встречи я готов идти за ней куда угодно?» — подумал он с оттенком раздражения и недовольно передернул плечами. — Не смею мечтать, но надеюсь, что в твою комнату, чтобы заняться умопомрачительным сексом?
— Воистину это был бы для тебя счастливый день. — Она бросила на него холодный взгляд через плечо. — Но увы… Хотя первая половина твоего желания исполнится.
— Правда? — переспросил он. — Мы идем в твою комнату?
— Комнаты, — поправила она.
— Но не для секса?
— Как принято говорить среди военных — это не обсуждается. Никакого секса!
Он понимал, ему следует довольствоваться тем, что есть, но дьявольское искушение пьянило кровь, и он быстро обхватил ее за талию и прижал к себе.
— Не надо быть такой строгой, дорогая, — пробормотал он, наклонившись к ней и слегка касаясь ее волос. — И не забывай, мы помолвлены. — «О Господи, какой удивительный запах!»
— Да. И это накладывает ответственность на каждого из нас. И именно поэтому мы здесь. — Выскользнув из его объятий, она остановилась перед закрытой дверью и повернулась к нему.
В выражении ее лица было что-то такое, от чего у Джона пропало всякое желание шутить.
— Тори?..
— Нам предстоит решить непростую задачу, а именно — рассказать Эсме о нашей так называемой помолвке и объяснить, зачем это нужно.
Он не подозревал, что ее слова могут ввергнуть его в такую панику. Он, который не ведал страха и не только приветствовал приток адреналина, но иной раз сам искал опасности, сейчас растерялся и не знал, что делать с захлестнувшим его ужасом. Его лоб покрылся холодной испариной.
— Почему ты не предупредила меня, пока мы шли сюда? Мы могли бы обсудить, что лучше сказать ей.
Виктория пренебрежительно хмыкнула.
— Это не объявление атомной войны, Джон. Мы скажем ей правду. — Она взялась за ручку двери.
— Нет! — Он перехватил ее руку. — Ты с ума сошла?
— Наверное, все зависит от того, что ты подразумеваешь под этими словами. Я мать, и говорят, что очень хорошая мать. — Затем ирония исчезла из ее глаз. — Тебе придется отвечать за те пустые заявления, когда ты утверждал, будто хочешь получше узнать свою дочь, — сказала она низким, взволнованным голосом. — Что ж, у тебя появилась возможность на деле осуществить это желание. И мы не будем лгать ей, Мильонни.
