Похоже, гренадёр втюрился в Ларису сразу, впрочем, как и все мужчины, но я понимал, что в данном случае так просто всё не обойдётся.
Так и вышло.
Они вдвоём незаметно исчезли из комнаты.
Но это засёк Фаукат:
- Посмотри, чем занимается твоя подруга в туалете! – сообщил мне друг.
Дверь в туалетную комнату была незакрыта. Лариса, ввиду сильного опьянения, даже не задвинула штырёк, а блистательному ловеласу к наглости было не привыкать.
Он не просто целовал девушку, а, облапив обольстительную задницу под приспущенными трусами, нагло залез ей в задний проход указательным пальцем. Рефлексивно затрепетали чувственные ягодицы.
Я отшвырнул воздыхателя за шкирку в коридор, в котором через момент развернулся махач.
Больше всех махался Фаукат. Менты, вообще, ненавидят военных, особенно, когда они нахальней их.
Федя оседлал, в конце концов, лейтенанта на полу узкого коридора и методично долбил его морду кулаком.
Фельдшер-капитана надёжно удерживали Сашка с Игорем, а Женька стал могучей преградой между воинами.
Воспользовавшись суматохой, оторва выскочила из квартиры и убежала.
XXVII
- Так всё! – сказал я себе на следующее утро. – Хватит с меня.
Три дня Лариса не подавала голоса.
А я находился всё это время в состоянии полумёртвой прострации, как, вероятно, чувствует себя человек в последние дни жизни. Не хотелось ни есть, ни пить. На работе на обращения ко мне отвечал односложно без всяких эмоций. И выходить из депрессии не хотелось совсем. Звонили ребята, которые устраивали компании на праздник Октября, но я отказался от всего.
В таком состоянии, лежащим на тахте – глаза в потолок, застала меня Лариса накануне праздника. Она зашла, как обычно, открыв дверь своим ключом, прошла, не снимая беличью шубку, было уже холодно, и села на кресло у стола.
«Значит, проняло совесть»,- подумал я, – «если не раздеваешься блядь и не бросаешься в половую атаку, как обычно».
- Что думаешь делать на праздник? – спросила она.
- Ничего, - односложно ответил я.
- У меня компания собирается завтра, приходи.
- Нет. Отдай сама мои ключи.
Девушка отстегнула два ключа и положила на стол.
- Я пригласила специально для тебя Карину.
- Для меня?
- Ну, поняла, что мы с тобой не пара. А Карина точно для тебя, медсестра, тридцать пять, дочь уже взрослая, учится в Е-бурге. Она одна в квартире живёт. Такая обаятельная, умная, скромная - тебе понравится.
- Спасибо за заботу. Ты не забудь забрать заявление из загса, я позориться не пойду, и так прогремел на весь город.
- Заберу сразу после праздника. Так придёшь?
- Нет! Уходи.
- Ты зря, Вадик. Неспокойно у меня на душе, как будто …
- Много текста Лариса, - оборвал я её, - пустое всё!
Она вздохнула и ушла.
Я лежал и питался своей самодостаточной хандрой, уставившись в стену.
Седьмого ноября, вечером, сосед Женька заманил, всё-таки, к себе.
Там, кроме Ольги, сидела Елена, та самая, выдающийся акт с которой довелось наблюдать мне, когда приходил к Виктору за Блэк Сабадом.
Девушка работала в одной лаборатории с Женькой.
Блядски привлекательное лицо Елены, как бы постоянно измученное сексом, всегда манило мужчин: ленивый обволакивающий взгляд из-под пушистых ресниц, чувственно расширенные ноздри, вспухшие губы.
- Круг замкнулся, - подумал я.
Елена чуть улыбнулась мне, как старому знакомому.
Женька трепался во всю про охоту, он подстрелил ещё в октябре уток, которых сохранил до праздника, и теперь Ольга доставала из духовки обалденно пахнущие зарумянившиеся тушки.
Выпили коньяку за поруганный Октябрь, в мать бы его.
- Где Лариска у тебя? – спросила хозяйка.
- Да пошла на х..! – выразился я, а у самого на сердце скребли кошки.
- Всё бабло есть блядво! – поддержал Женька.
- И я тоже?! – ощетинилась Ольга.
- Ты тем более. От Мишки вчера еле увёл. Связалась, у него и хрен не стоит!
- На меня встал!
- Попробовала что ли?
- Договоришься!
- Ладно вам, - застенчиво зарделась Елена, - неудобно слушать!
- Не вгоняйте скромную девушку в краску, - поддержал я её.
Лена настороженно зыркнула на меня, а «семейная» пара заулыбалась.
Выпили ещё, пошли танцевать.
Я прижимал ленивое податливое тело «скромницы», положив левую руку на талию, а правую на подрагивающую ягодицу.
Тут в памяти вспыхнуло, как «драл» Виктор голозадую смоковницу в оба отверстия, и одна волнующая деталь, на которую раньше, казалось, не обратил я внимания, впечатлённый общей поразительной картиной публичного акта.
- Чё я вспомнил, - зашептал я жарко партнёрше в ухо.
- Что? – опять зарделась Лена, интуитивно догадываясь, что речь пойдёт об интимном.
- Какой чудный коврик чёрных волос вокруг маленького ануса у одной блондинки! - пошёл я нахрапом на сексуальное сближение.
- Не надо! – испуганно оглянулась она на соседнюю танцующую пару.
- Всю жизнь мечтал о тебе! – зашептал я, - ты удивительное создание.
- Все вы так говорите!
- Но не всем.
Лена замолчала, только покраснела ещё больше. Она искренне стыдилась того, что привлекает всех мужчин, но это только распаляло желание.
- Пошли ко мне! У меня тоже есть коньяк.
- Нет, ты уйди один, я попозже.
Сбывались мои воспалённые мечты во сне о обладании податливой мраморной задницей в то ещё время, когда не был я знаком с Ларисой.
Знаете ли Вы, как лечит возвращение в мыслях к волнительным моментам прошлой жизни до встречи с субъектом, вызвавшим депрессию в настоящем времени?
Сколько раз замечал я за собой непреходящее тяготение к предмету вспыхнувшей неутолённой страсти!
Сославшись, что завтра рано вставать – ехать на рынок в соседний город, я покинул праздничную компанию.
Входную дверь своей квартиры я оставил открытой. Разделся полностью, выключил свет и шмыгнул под одеяло в возбуждённом ожидании женского тела.
Прошло, наверно, с полчаса, мой восставший орган безнадёжно вибрировал вздутыми кольцами.
Наконец, хлопнула дверь. Слышно было, как в коридоре снимала и весила Елена шубу, потом шлёпнулись о пол сапоги и зашуршала снимаемая одежда.
«О, умница! Сейчас она голенькая впрыгнет ко мне в постель», - сладко заныло тело.
В следующий момент девушка, на самом деле вся обнажённая, уже сидела на мне.
