— Да, не помешает, — серьезно согласился Наталон, окинув взглядом крепи, расставленные в этом штреке. — Хотя, — добавил он, строго посмотрев на Киндана, — гораздо лучше знать точно, чем предполагать.
— Я понимаю, — мрачно согласился Киндан. — В следующий раз я досижу до тех пор, пока не буду уверен, что видел хвост каравана.
Наталон испытующе посмотрел на Киндана и заметил крепко стиснутые челюсти и понурившиеся плечи. Он нисколько не сомневался в том, что Киндан действительно полностью осознал свою ошибку и больше никогда ее не повторит.
— Ладно, — твердо сказал Наталон. — Значит, сколько времени нужно, чтобы наполнить шестую телегу, да? — Он пожевал губами, прикидывая про себя. — Если бы мы работали в три смены, то, возможно, уложились бы в два, самое большее, три дня. — Он вздохнул. — Но мы не можем работать в три смены. Я так и не подготовил никого, кто мог бы руководить третьей сменой.
— Таким образом, при работе в две смены потребуется четыре дня? — подхватил Киндан.
Наталон согласно кивнул.
— А сколько времени потребуется, чтобы загрузить телеги?
— Обычно мы снимаем из шахты и ставим на погрузку одну смену, — сказал Наталон. — Десять человек, опять же разбившись на две смены, могут загрузить телеги за день-два.
— Значит, если бы мы собрали третью смену, которая грузила бы телеги, пока другие две продолжали добычу… — принялся рассуждать вслух Киндан, — она загрузила бы телеги дня за три, так?
Наталон поднял взгляд к потолку, задумался и наконец кивнул:
— Да.
— Выходит, всё, что нам нужно, — это уговорить торговцев остаться на один лишний день, — сказал Киндан.
— Но ведь я только и умею, что бить в барабан! — возразил Киндан.
Мастер Зист фыркнул.
— А что ты делал на свадьбе?
— Я думал, вы не хотели, чтобы я пел, — сказал Киндан.
— За исключением тех случаев, когда я сам велю тебе петь или же когда нет другого выбора, — поправил его мастер Зист. — А сейчас и я велю, и выбора нет.
— А-а… — Киндан задумался, наморщив лоб.
— Тебя что-то еще тревожит? — заметил мастер Зист.
— Ну… — медленно начал Киндан, тщательно подбирая слова. — Меня всегда учили, что лгать нельзя, и всё же мне кажется, что я сегодня наворотил целую гору лжи… А я всегда был уверен, что ложь обязательно выйдет мне потом боком.
Мастер Зист удивился:
— Когда же ты лгал?
— Ну как же? Я говорил, что вы, дескать, просили о вещах, которые потребуются для Встречи сегодня вечером.
— А разве я не послал тебя именно с этой задачей? — спросил мастер Зист.
Киндан медленно кивнул.
— И то, что ты считаешь ложью, ты говорил для того, чтобы наилучшим образом исполнить мое поручение, разве не так?
Киндан снова кивнул.
— Это не ложь, Киндан. Это значит, что ты хороший подчиненный.
— Подчиненный? — переспросил Киндан, не понимая, при чем здесь это слово. — Конечно, подчиненный. Ну и что?
— Точно так же, как Свани отвечает за хранение всяких припасов кемпа, но подчиняется Наталону, — пояснил мастер Зист. — Или глава смены, подчиняющийся главному горняку. Подчиненный — это человек, которому его предводитель дал задачу и который при необходимости использует власть этого предводителя, чтобы эту задачу выполнить. Если бы ты сказал, мол, мастер Зист просит, чтобы вы испекли мне несколько воздушных пирожков, — чего я никогда не делал, — вот это было бы злоупотреблением полномочиями подчиненного, — добавил арфист. — Подчиненный действительно зачастую идет по узкой тропинке между ложью и правдой. Считается, что подчиненный должен догадываться, что хочет его предводитель, и догадываться правильно. — Он погрозил пальцем Киндану, предупреждающе насупив брови. — Ведь ты же не хочешь допускать ошибки, будучи моим подчиненным?
Киндан пожал плечами, как бы не до конца соглашаясь.
— А как же тот случай во время родов? Вы же не просили, чтобы я привел в комнату Нуэллу, и получилось, что мы одурачили Марджит и Миллу. Пусть это не ложь, но и правдой это можно назвать с очень большой натяжкой.
— Это действительно была трудная ситуация, — согласился арфист. — Кстати, ты очень ловко ее разрешил. Ложь и тайны связаны между собой, Киндан. Тайны порождают ложь. Поскольку Наталон хочет, чтобы Нуэлла жила здесь в тайне от всех — по причинам, которые я не вправе тебе раскрыть, — тебе пришлось пойти на определенный обман.
— Но если тайны настолько нехорошее дело, почему же так много людей их имеют? — спросил Киндан.
— Потому что иногда это единственная вещь, которую некоторые люди могут назвать своей настоящей собственностью, — со вздохом ответил мастер Зист.
— Кстати, я не могу представить, как долго еще удастся держать существование Нуэллы в тайне, — сказал Киндан. — И Зенор, и я давно знаем про нее, а ведь мы прожили в кемпе меньше года.
— Я говорил Наталону то же самое, — заметил мастер Зист. — Но у него есть на то свои причины.
— Потому что она девочка или потому что она слепая? — спросил Киндан.
Киндан заподозрил, что она слепа, в тот день, когда вошел в холд Наталона и обнаружил, что дом полон ядовитого угарного газа. Правда, он не был уверен, что это могло послужить для Наталона достаточно веской причиной прятать девочку.
Мастер Зист улыбнулся мальчику.
— Это ты неплохо придумал: предложить мне такой вопрос в надежде, что я проговорюсь о тайне. Но не забывай, я стал арфистом задолго до того, как ты появился на свет. Я ценю твою проницательность: ты заметил состояние Нуэллы, — добавил мастер. — Возможно, из этого ты сможешь сделать некоторые выводы, — Киндан открыл было рот, но Зист остановил его, подняв руку, — которые, как мой ученик, будешь держать при себе.
— Я понял бы это быстрее, если бы увидел ее в любой другой момент, но это случилось, когда здесь были торговцы, — заметил Киндан. — Я решил, что она одна из них.
Мастер Зист понимающе кивнул.
— В таком замкнутом сообществе, как этот кемп, каждый знает каждого, и больше того, все владеют совершенно одинаковым имуществом, — продолжал он. — О, конечно, в каждой семье есть какието памятные пустячки или реликвии, но в общем и в целом никто не имеет в своем владении большего, чем остальные. Вот и получается, что для некоторых секреты — это и есть всё личное имущество. А бывает еще и так: люди хранят тайны, потому что боятся осложнений, они не знают, как другие отреагируют, если тайна раскроется.
Мастер Зист криво улыбнулся Киндану и добавил с заговорщицким видом:
— По большей части люди мало интересуются чужими тайнами. Но, как я уже сказал, тайна позволяет человеку, не имеющему ничего другого, чувствовать себя исключительной персоной. Именно поэтому арфистов обучают, — Киндан не мог не услышать особого ударения на слове «обучают» (это означало, что он должен накрепко усвоить сказанное — уважать тайны других).
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
