поймёт мотивы заокеанских сородичей, раскроет их хитрый план и выдаст ей, но попытаться стоило. Да и мнение старого приятеля о Повилике хотелось услышать. Одно дело — её собственное любопытство и желание мелко напакостить Шаисте, а другое — если отрезанная опасна для окружающих. Да и по поводу содержания эльфов в домашних условиях он мог проконсультировать. Мало ли что нужно ей для счастья? Вряд ли сама Халлела постесняется попросить что-то нужное, но лучше перестраховаться.
Один охранник возле нужного дома сидел демонстративно на виду, через дорогу. Ярая кивнула ему, шайтар усмехнулся и отсалютовал в ответ.
— Здесь пропускают всех желающих? — переглядывания не ускользнули от внимания Берношаля.
— Только санкционированных, — безмятежно улыбнулась орчанка.
Эльфийский консул насмешливо качнул головой, но ничего не сказал.
Обидно, она же всё затевала ради этого момента. Негодяй. Одно слово — дипломат.
При виде Халлелы, удобно устроившейся за столом и с энтузиазмом что-то черкающей, эльф и бровью не повёл, обратился к ней на общем эльфийском с коротким безупречно вежливым поклоном:
— Светлого вечера, сэла Халлела.
— А этот тут зачем? — насторожилась она, поднялась из-за стола и вместо приветствия отступила подальше.
Берношаля такое поведение всерьёз озадачило до временного онемения, Ярая нашлась быстрее:
— Не бей его, он не собирается тебя спасать! — попросила со смешком. — Сэль Берношаль — консул Старого Абалона, он беспокоился о судьбе пленницы. Я решила доказать, что волноваться не о чем.
Эльф бросил на орчанку долгий выразительный взгляд, явственно порицая за бессовестное враньё и перекладывание ответственности, но возражать не стал. Даже подыграл.
— Я считаю своим долгом позаботиться о сородиче независимо от обстоятельств, — проговорил ровно.
Но привычно облобызать руку не попытался, и вообще Ярая отметила про себя, что держится он скованно. Интересно, дело в поведении Повилики или сказывалось её положение отверженной?
— Потрясающая страсть к работе, — насмешливо фыркнула Халлела, но как будто расслабилась. — Может, у тебя найдётся справочник Скадовски «Дифференциальные уравнения высокоэнергетических структур. Граничные условия и поправочные коэффициенты метода конечных элементов»? Только последняя редакция, он там полезную главу добавил и несколько ошибок исправил, а я не помню, где именно, а тут только первое есть… Что? — осеклась она под задумчивыми взглядами гостей. — Ты сам предложил позаботиться!
— Я имел в виду несколько иное, — вздохнул Берношаль. — Но если угодно, попробую отыскать, только мне нужно полное название. На бумаге, — самокритично уточнил эльф.
— Хм. Ладно. — Халлела посмотрела на него с подозрением, но вернулась к столу. Подняла стул, чтобы отпустить зацепившуюся за ножки цепь, торопливо нацарапала несколько строк на чистом листе.
Берношаль посмотрел на цепь и каменный браслет задумчиво, вопросительно глянул на Яраю, но та только пренебрежительно дёрнула щекой.
— Присаживайтесь, раз уж пришли. Предложила бы чаю, тем более он неплох, но я уже всё выпила, а за новым не дойду, — эльфийка развела руками.
Разговор вышел нескладным. Повилика откровенно не доверяла сородичу, сородич — не мог расслабиться в её компании, и, хотя оставался привычно вежливым и корректным, ни взглядом не выдавая своего неудовольствия, Ярая слишком давно и хорошо его знала, чтобы обмануться. И удивлялась, потому что прежде никогда не видела этого дружелюбного эльфа таким напряжённым.
Берношаль пробыл с четверть часа, ровно столько, чтобы не казалось неприличным удрать, сославшись на другие дела. Напоследок вновь пообещал поискать нужную книгу, разрешил обращаться к нему, если вдруг понадобятся консульские услуги, и откланялся.
Ярая же, пригрозив вернуться, отправилась провожать старого друга.
— Ну, что скажешь? — спросила, когда они поднялись на первый этаж и остановились у двери.
— Помимо того, что она не в себе? — со слабой усмешкой уточнил он. — Могу свидетельствовать, что с пленными шайтары обходятся чрезвычайно бережно, сэла Халлела чувствует себя прекрасно и вполне удовлетворена условиями содержания.
— А по существу? Как она тебе? Вы правда как-то по-особенному ощущаете вот эту отрезанность от корней? Как именно?
— Сложно, — вздохнул Берношаль и задумчиво добавил: — Но со слов очевидцев я ожидал более мучительного чувства…
— Поясни, пожалуйста.
— Ты уверена, что тебе это нужно? Это исключительно эльфийские проблемы.
— Я уверена, что мне любопытно, — честно призналась она. — Ну так что?
— Я слышал, что отрезанные воспринимаются как опасность. Как нечто давящее, жуткое и одновременно омерзительное. К отрезанным не на пустом месте возникло предубеждение, это не проблема снобизма эльфов. Я думал, что терпеть подобное общество сложнее.
— Хм. Я не знала, что всё так драматично. Извини, что втянула в это, и — ещё раз спасибо, что согласился.
— Ничего страшного, — улыбнулся он. — На самом деле мне тоже было интересно, никогда не встречал отрезанных. Тем более всё оказалось не столь мучительно, а просто неприятно и тревожно. Она кажется… чуждой, — осторожно подобрал он слово.
— А инородцы не так? — удивилась Ярая.
— Нет, совсем нет, — заверил Берношаль. — Все разумные не эльфийского происхождения воспринимаются одинаково, точно так же, как любые животные. А в ней как будто есть нечто неестественное. Правда, я не могу подобрать аналогию. Что-то такое вертится в голове…
— Может, именно из-за этого она понадобилась Новому Абалону? — предположила орчанка. — Может, её отрезали не до конца или случился ещё какой-то сбой в процедуре?
— И это только сейчас заметили? — усомнился Берношаль. — Нет, глупости. Нельзя срубить дерево не до конца и не заметить.
— А вдруг она сама укоренилась? — с азартом добавила Ярая. — Такое вообще возможно?
— Понятия не имею, — пожал плечами эльф. — Если и так, я ничего подобного не ощущаю. Она в таком случае должна восприниматься как представитель другого клана, но совсем не похоже.
— А вы и это чувствуете?
— Конечно. Но это ощущение сложно назвать неприятным. Что-то вроде благожелательного любопытства, в высоком эльфийском для этого ощущения есть специальное слово.
Берношаль озвучил, а Ярая только неопределённо хмыкнула: если общий эльфийский был пусть не простым, но воспроизводимым другими народами, то для освоения высокого у простых смертных недоставало возможностей речевого аппарата. Орчанка знала энтузиастов, которые его разучивали и даже, по словам остроухих, сносно говорили, но сама к этому числу не относилась.
— А как воспринимаются дети? Которые еще не бывали в священных рощах? И подростки?
— Как дети, — улыбнулся он. — Знаешь, ты вот сейчас заговорила про детей, и я вспомнил, что читал про отрезанных. Если бы существовала сказочная нежить, она могла бы вызывать сходные ощущения. И наверное, это самое точное определение, которое я могу дать. Вероятно, именно с этим связаны разница восприятия у меня и у тех, чьи слова я читал или слышал. Если предположить, что труп ходит и разговаривает, а ты оказался рядом, ощущения будут зависеть от готовности, от состояния трупа, от
