но искренне старалась пробить броню терпения мужчины. А потом незаметно для себя самой так увлеклась процессом, что эта важная цель потеряла всякий смысл.
Приятно было дразнить его, провоцировать, любуясь тем, как бугрятся напряжённые мышцы, когда он с силой сжимает деревянные столбики, пытаясь удержаться от нарушения договорённости. Приятно видеть, как ярко и горячо откликается на все ласки, как нравятся мужчине её прикосновения. Наконец, просто приятно было касаться и целовать, наслаждаясь видом и жаром тёмной кожи, силой и твёрдостью — его целиком. Могучие плечи, рельефный живот, крепкие бёдра, внушительный член…
За время его плена Халлела успела отлично изучить, что нравится невольному любовнику и буквально сводит его с ума. Чувствительные мочки ушей, которые так приятно прикусывать. Горло. Соски. Низ живота. И, конечно, самое интересное…
Эльфийки считали подобные ласки унизительными, грязными и недозволенными. Халлела большую часть жизни разделяла это мнение, даже когда отбывала наказание, и долгое время после. Взглянуть с другой стороны заставили книги, к которым так скептически относился Шахаб, а попробовать и вовсе потянуло только с ним: он никому не мог рассказать и находился не в том положении, чтобы она могла почувствовать себя униженной.
Ощущение оказалось волнующим и — приятным. Приятная на ощупь тонкая, нежная, бархатистая кожа. Острый, мускусный запах, тоже — неожиданно приятный. Но, самое главное, власть над желаниями, буквально — над волей этого могучего дикаря, которую давали на краткое время ласки.
А сейчас она вдруг осознала, что ко всему этому удовольствию давно стоило прибавить его наслаждение. Приятно наблюдать, как он едва сдерживает стоны, как вздрагивает всем телом, как непроизвольно подаётся бёдрами навстречу, пытаясь продлить прикосновения. Как хорошо и сладко ему, и всё это — благодаря ей. И тем более сложно считать минусом, что её саму всё это возбуждало ненамного меньше, чем любовника. А уж как приятно оказалось услышать это его раздражённо-ироничное «Холера!», когда она вдруг вновь сдвинулась выше и уселась Шахабу на живот, чтобы опять не спеша целовать плечи…
— Таков план? — с хриплым смешком уточнил он.
— Я импровизирую, — мурлыкнула она в ответ.
Короткая передышка с почти целомудренными поцелуями — и вновь чуткие губы и шаловливый язык Халлелы заставляли мужчину терять самообладание, дышать хрипло, часто, сквозь стиснутые зубы, и пытаться отвлечься на что угодно, лишь бы не кончить прямо сейчас. Пари не включало подобного условия, но… Так ведь интереснее!
Повилика увлеклась и не спешила сдаваться, Шахабу тоже хватало упрямства и выдержки, и неизвестно, чем бы всё кончилось, но первой не выдержала кровать, а вернее — декоративные столбики в изголовье, не рассчитанные на такую нагрузку. Тот, что попал под правую руку, в ней и остался со звонким хрустом, когда Халлела, отдышавшись и позволив мужчине перевести дух, вновь вернулась к провокационным ласкам.
Любовники вздрогнули, Повилика встревоженно вскинулась, уставилась на обломок дерева… Рассмеялись они одновременно, Шахаб отшвырнул столбик в сторону, и Халлела вдруг поняла, что плевать она хотела на все эти глупые споры. Она сдвинулась вперёд, опираясь на его грудь обеими ладонями, дотянулась до его рта, поцеловала — медленно, сладко, и выдохнула в губы:
— Хочу тебя!
— Желание госпожи — закон, — легко согласился шайтар.
Ладонь его накрыла лобок женщины, грубые жёсткие пальцы с удивительной осторожностью и нежностью приласкали влажную горячую плоть, мягко раздвигая складки и задевая самые чувствительные точки. Халлела всхлипнула, закусив губу, толкнулась бёдрами навстречу ладони, опять коротко поцеловала мужчину и потребовала:
— Сейчас!
Шахаб усмехнулся и мягко надавил ладонью на её бедро. Затуманенный возбуждением разум эльфийки наконец сообразил, что всё в её власти. Она поднялась на колени, взяла руку мужчины за запястье и переложила себе на бедро, крепко сжала напряжённый член, направляя. Настал черёд Шахаба судорожно вздыхать, а через мгновение Халлела опустилась одним резким движением — сразу до упора, и на несколько секунд оба замерли, привыкая к ощущению и пытаясь найти себя на этом свете.
Эльфийка медленно приподнялась — и снова опустилась, снова глубоко и резко, и сама же не сдержала стона — от остроты ощущений, от того, как тесно и пóлно внутри, как крепко стискивают бёдра мужские ладони, как обжигает его тёмный взгляд и как возбуждает его хриплое, прерывистое дыхание.
В их отношениях это тоже оказался новый опыт, когда она задавала темп, а он — позволял это делать, и вовсе не потому, что не мог ничего изменить. Только обоим было совсем не до размышлений о подобных деталях — слишком хорошо, чтобы думать о чём-то ещё.
Глава седьмая, семейная
— Итак, ты победил, — признала Халлела через некоторое время, расслабленно лёжа на груди любовника и ленясь шевелиться.
— Предлагаю боевую ничью, — отозвался он, медленно поглаживая её поясницу.
— Вот ещё! Не надо мне этих снисходительных поощрений, я умею признавать поражение, — фыркнула она и, подумав, призналась: — Тем более я всё равно не знаю, чего у тебя просить, а что придумаю — интереснее так выбить. А у тебя явно какой-то план. Я заинтригована.
Шахаб усмехнулся, но заговорил серьёзно:
— Я хочу, чтобы ты жила в этом доме.
— Интересно. А сейчас я что делаю? — насмешливо уточнила она.
— Жила, — с нажимом повторил шайтар, — а не сидела в заключении, как пленница. Свободно. Как гостья.
— Ты нормальный вообще? — задумчиво уточнила Халлела, от изумления даже приподнявшись на локте. — Шахаб, я месяц назад над тобой эксперименты ставила!
— Про нормальность мне будет говорить женщина, которая сидит на цепи, потому что так ей спокойнее, — невозмутимо напомнил он.
— Это я! Мне можно! — возразила эльфийка. — А тебя брат не одобрит.
— Скажи спасибо, что я не предлагаю тебе познакомиться с матерью, — отбил Шахаб.
— Спасибо, — послушно сказала Халлела через мгновение, прикинув варианты. Лично с Великой Матерью Кулаб-тана она знакома не была и вообще ничего о ней не слышала, но слабо верилось, что устроить государственный переворот и поднять под свои знамёна местных дикарей под силу доброй, кроткой и покладистой женщине. — Какая вообще разница, где я сижу, если мне и так неплохо?
— Мне не нравится, что моя женщина сидит на цепи. — Сознаваться, что к этой мысли подтолкнули слова брата, он, конечно, не стал.
— Ещё лучше! — проворчала Повилика. — Я своя собственная женщина, что за замашки вообще?
Но с места при этом не сдвинулась, наоборот, улеглась поудобнее, мысленно примеряя новое определение. Вообще-то звучало неплохо, волнующе. Как в «Добыче для орка».
На этой мысли Халлела едва не захихикала и порадовалась, что Шахабу не видно, а то с него сталось бы обидеться. А
