— Зачем? — удивился лесовик. Ну непонятны ему еще мотивы людей. Они согласны отдать дочь первому встречному, но готовы на него напасть, если он пеший…
— Как зачем? — поразился его недогадливости Лигран. — Кому нужны разбойники рядом с домом? Если бы пришлые сдались, то стали бы «невольными примаками», а нет — подняли бы на рогатины.
— Убили? — уточнил Деб и получил в ответ тяжелый взгляд и легкий кивок.
Потом кузнец, склонив голову, прислушался к разговору в доме. Лигран с тревогой смотрел на вожака, а тот, прислушиваясь к разговору девушек, все крепче сжимал кулаки.
— Ты слышишь, что моя ненаглядная рассказывает Иррине?
— Конечно, — рыкнул лесовик. — Это для человечков бревна преграда, а у всех нас слух тоньше.
— Получается, как в нашем селе баба без фартука на улицу не выйдет, так здесь без платка не показываются, — попытался отвлечь Деба жених. — То-то на нас встречающие так пялились.
— То есть это все правда? И они бы попытались вас с Ирриной захватить? — начал закипать Деб.
— Благодаря моей невесте мы живы и здоровы. — невесело усмехнулся Лигран. — Успокойся, вожак! Это жизнь, а они простые люди. Воевать мы с ними не будем…
— С ними — не будем. Я знаю, у кого нужно спросить о странных устоях людей.
Воспоминания о визитах коллеги закрутились перед Дебом. Его фраза на одной встрече: "Если тебе неинтересно с ними общаться, то я возьму жрецов на себя", — всплыла яркой огненной плетью, что больно обожгла его совесть.
Опять Иррина права! Он сам допустил такое в своем мире. Если бы не ее условие про семью и любовь, то он бы и в вариаци не заложил догму о почитании женщины, как потенциальной матери.
— Обновить кровь любому роду треба, — пытался достучаться до Хранителя жених, при этом сам закипая.
Никогда он не смотрел на бабские вопросы вот так — издалека. Оказывается, очень плохо все выглядит, можно сказать и жестче, но кому это надо. И так понятно, что за свою жизнь Лигран наломал немало дров.
Видит Хранитель, Ирбиссу он принял, как дочь, но как-то вопросы сватовства не всплывали в их семействе. Пард тоже шибко не торопился ожениться, но он парень, и его похождения к домику вдовы вроде смотрелись нормально… Тогда — до того, как они стали вариаци.
Кузнец вспомнил, как он кинулся на Ирбиссу, когда решил, что она загуляла. Перед собой-то можно не таиться — первой мыслью было: “Опозорила! Что люди скажут”, — даже представил, как ворота дегтем измажут. А теперь…
Не хотел бы он, чтобы его самого или его детей ждала такая судьба. Но и допустить, чтобы из-за общепринятых устоев пострадали люди только этой деревушки, не мог. Что потом о вариаци будут говорить? Что они звери и дикари? Вот и пытался, не веря самому себе, уговорить Деба — заступался за людей:
— Им было неведомо, кого занесло в их деревушку.
— Но силу покажем? — словно закончил его мысль глава стаи и, больше не обращая внимания на смятение соклановца, позвал попаданку, — Иррина, мы скоро. Не теряй нас.
— Обязательно! — нервно пообещал Лигран, молотя друг о дружку кулаками прямо под гладким, тяжелым подбородком. — Но нам надо будет въехать в эту Хранителем забытую деревню, как подобает жениху — с друзьями-воинами.
— Надо, значит, въедем. Прикрой глаза, сейчас узнаешь, какие ощущения от мгновенного перемещения в пространстве. Тем более, что вон твоя новоявленная дочь будущую приемную мать пытает…
И действительно, в этот момент попаданка спросила:
— Ты не ответила, что за тебя старосте предложить?
— Тот сундучок с серпами и тяпоком, — пыхтя, ответила Бина, — отдайте как выкуп. А на подарки хватит им рухляди.
— Вот и ответ на все наши вопросы, — расцвел в улыбке жених и с легкостью подхватил оба сундучка. — Осталось только возок смастерить…
— Глаза! — напомнил Хранитель, дотрагиваясь до плеча Лиграна.
Краткий миг перехода, и они уже стоят на прогалине в редколесье. Деб оглянулся, удовлетворенно кивнул и заявил:
— Займись повозкой, ты хоть представляешь, как она работает. А я призову ребят и олешек.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ребят понятно, а олени зачем? — растерялся жених. — Нам бы лошадей или волов…
— Кто сказал, что только быки могут таскать телеги? — невесело подмигнул ему лесовик и прикрыл глаза.
Иссил с Пардом, получив ментальный посыл от вожака, мгновенно сменили курс и через минуту уже были возле своих сородичей. То, что они увидели, могло бы их рассмешить, если бы не озадаченный вид Лиграна, который почесывал затылок глядя на телегу с высокими бортами из жердин.
А Дух Леса в своем истинном обличии отрешенно стоял посреди полянки, раскинув руки, и от него исходил мягкий свет, что виден даже в лучах полуденного солнца. Деб просматривал истории мировых линий. В кои-то веки он заинтересовался, как жили и живут его люди.
— Батя, о чем голову ломаешь? — поинтересовался Пард, трансформировавшийся в двуногую ипостась. Иссил, примостив в телегу небольшую плетеную корзиночку, уже осматривал повозку и проверял крепление колес.
— Я представлял что-то добротное, богатое. Чтобы издалека было видно, что други-переговорщики едут. Но получилось обычное. Как это сделать праздничным? — задумчиво проворчал Лигран, пожимая запястье сыну в знак приветствия. Теперь они на пару зажмурились и напряглись. И… Ничего не изменилось.
Иссил тоже прикрыл глаза и, не раскрывая их, признался:
— Украшают обычно лентами. Но я почему-то не могу представить их. Зато ясно вижу полотенце, что мать вышивала птицами. И понимаю, что его создать получится. Но не рвать же его? Может, рушники повяжем на бортах?
— А точно! — обрадовался Пард. — Это мы в знакомое село едем с лентами, а здесь мы явимся на переговоры, так что и полотнища должны быть видны издали, а то еще запрут ворота.
— Ворота все равно запрут, но хоть военную тревогу не объявят, — проворчал Лигран. — Твори рушники. Не хочу дольше нужного задерживаться.
— А что, если сюда вместо лав сделать сидушки со спинками, вроде тех кресел, которые мы разбирали в ложе, но, например, из лозы плетеные, — теперь схватился за голову Иссил и опять ринулся вокруг телеги. — Будет и богато, и необычно.
— Но тогда у нас места в телеге не останется, — возразил Пард. — Ни мешок бросить, ни бревно погрузить.
— Тогда давай лавочки со спинками сделаем, а под сиденье можно твои мешки складывать, — пошутил изобретатель, но соклановцы его юмора не оценили. В один голос рявкнули:
— Твори! — прилетело от Парда.
— И всем одежду как у тебя! — дополнил Лигран, вспомнив, как при ворожбе истончилась ткань платья у новоявленной дочки.
Иссил пожал плечами, прикрыл глаза и сотворил. Была бы Ирина с ребятами, удивилась бы. Посреди леса стоял добротный, простейший тарантас, на который в шесть рук мужчины повязывали длинные, праздничные, беленые полотнища с узкой полоской вышивки по торцам.
Когда последний рушник был закреплен, на поляну выскочило семейство лосей.
Парни даже головы не повернули на новых питомцев вожака. Зато жених крякнул:
— Это олешки?
— Ты сам сказал, что лучше быки, — возмутился Деб. — А тут вон и бык, и корова, и теленок, правда дикие. Телку почти два года. Он практически взрослый, и его можно запрячь в телегу.
— А его родителей под седло? — хохотнул Иссил и переменился в лице, когда увидел кивок Хранителя.
— Ну да! Я их ментально закодировал. Будут слушаться только нас, то есть признают своими седоками. Вы с Пардом — верхом. Мы с женихом на повозке, — оглядев нарядных парней, распорядился Хранитель Его взгляда на Лиграна хватило, чтобы рубаха и штаны последнего изменили цвет. Глядя, как сородич с изумлением осматривает обновки, шутник усмехнулся, — Поехали?
Когда на околице появилась таратайка в сопровождении двух всадников, то поселяне так опешили, что даже бревном не перегородили проезд. Скорость продвижения кавалькады и животные, что гордо и непринужденно несли седоков, просто шокировали охранников, отвечавших сегодня за доступ в деревню. Переполох, конечно, начался, да и про ворота вспомнили, но путники уже пролетели через центр села.
