были широкие рубцы, вместе со следами от ожогов, а «вишенкой на торте» был зашитый рот. Прямо над ней от дома отходила труба, на которой болтались верёвки. Очевидно, что на них висела именно она, и сняли её совсем не давно. Скорее всего наши.
— Идём дальше. — командир опустил руку и сделал жест «вперед».
Рюда через силу отвернул взгляд от этого зрелища и быстро вернулся на свою позицию, стараясь смотреть куда угодно, но не в сторону того окровавленного тряпья.
«Взгляд тебе лазурью». — произнесла про себя молитву, Райя.
Спустя некоторое время стали слышны одиночные выстрелы, а после них целый оркестр войны, знаменующий начало симфонии смерти.
— Идём дальше по маршруту, если наши — помогаем, если чисто — пережидаем десять минут и продвигаемся дальше. Первыми не стрелять.
По отточенным движениям и уверенной речи командира можно было понять, что это не первый его раз и даже не второй. За спиной такого человека каждый чувствовал себя гораздо увереннее.
Единственным из отряда, кто чувствовал себя иначе, была Райя. Казалось, что сердце сейчас выпрыгнет из груди, невыносимо сильно чесался левый глаз одновременно с запястьем, от чего она только сильнее сжимала винтовку. Ещё больше всё усугубляли голоса в голове. Сначала тихо, но с каждой пройденной улицей, они становились всё громче. Бесило её ещё то, что невозможно было разобрать, что они говорят.
«Как же не вовремя.»
С каждым пройденным метром, становилось понятно, откуда была стрельба.
— Отряд, снять оружие с предохранителя. Приготовиться к бою.
Послышались щелчки предохранителей. Командир, всё это время, ведущий за собой остальных, замедлил ход и стал прижиматься к краю улицы, к стенам домов. В след за этим, он поднял руку вверх, означающее «Внимание!». И указал на проулок прямо за поворотом. А выстрелы были настолько близко, что казалось, что это стреляют в них. Держа автомат одной рукой, он начал отсчёт другой, загибая по пальцу каждую секунду. Как только он загнул последний, он резко перебежал к углу противоположной стены, укрываясь за ней.
— За мной по проулку! Внимание на укрытия! Огонь по усмотрению! — Он кричал, чтобы приказы было слышно сквозь гул выстрелов.
Последнее, дословно, можно было перевести как: «Стреляйте в любого, кто не наш.» Девушка вспомнила про ярко-красные повязки у каждого из батальона.
Командир вскинул своё оружие и скрылся за проулком, отряд «змейкой» двинулся за ним. Девушка оказалась предпоследней и не отставала от других. После нескольких поворотов, они вышли во двор, в котором во всю шла перестрелка. Отряд вышел на помощь весьма вовремя — их товарищей зажали в этом дворе. Несколько трупов лежало на подступе ко входу здания. Выжившие отстреливались со второго этажа деревянного дома, но противников было явно больше.
Отряд рассеялся по близлежащим укрытиям. Девушка припала к земле у поленницы, аккуратно выглядывая из-за угла, делала два-три выстрела, прежде чем скрыться обратно. Рядом с ней, за поленницу встал Лиси. Увидев, что она делает, он вышел из себя.
— В гроб ляжешь, дура! За укрытием — стоя! — он схватил её за шкирку и поставил на колено.
Девушка не обратила на это внимания и продолжила стрелять, но уже с колена. Мужчина, решив, что и так сойдёт, продолжил вести огонь.
Как оказалось, девушка была единственной, кто не прошла боевого крещения. Это было очевидно. Робко стреляла, не меняла позиции, не видела и не слышала ничего вокруг себя. Даже тогда, когда заканчивались патроны, она не переставала жать на курок, но винтовка лишь глухо пощёлкивала. Дуло двигалось туда-сюда, а в глазах мелькали лишь какие-то силуэты, нежели цель, которую нужно поразить. От страха тряслось всё, что могло трястись. Она понимала, что нужно сменить магазин, нужно залечь в укрытие, но страх сковывал движения с невообразимой силой. Из этого состояния спас её Лиси. Снова схватил за шкирку и бросил девушку на спину, за укрытие. Попутно пнув в лицо снегом, чтобы взбодрить. Это подействовало. Она пришла в себя.
— Сиди не высовывайся! — говорил он, не прекращая стрелять.
Девушка поднялась и перебежала к другому укрытию, игнорируя слова спасителя. Лихорадочно щупая себя по «разгрузке», она нашла заветный магазин, и снова открыла огонь и в этот раз удачно. Вражеский солдат не ожидал огня с этого направления, и не успел укрыться. После двух выстрелов он упал, оставив после себя в воздухе красноватое облачко. Девушка припала к укрытию, сверля глазами месиво из грязного снега.
«Убила? Убила же? Точно же попала.»
Она уже было хотела выглянуть и удостовериться, но что-то подсказывало, что лучше не стоит. Она собиралась дозарядить патрон, как по стальному листу, за которым она укрывалась, стали вести подавляющий огонь. Позиция, которую она заняла, оказалась действительно хорошей. Однако и остальные время не теряли. Люди, к которым они пришли на помощь, успели покинуть здание и зайти с тыла, пока остальные из её отряда сближались с противником.
— В рукопашную! — заорал кто-то.
«Чось?» — она подумала, что ей показалось.
Противники повыскакивали из укрытий и собирались бежать, но было слишком поздно. Наши уже были слишком близко. Врагов оставалось практически поровну к нашим.
— Ураааааааа! — заорали Иван и Захар, и побежали на позиции врага, ведя беспорядочную стрельбу.
— Урааааа! — поддержала девушка и бездумно ринулась вперёд, бросив свою винтовку.
Завязалась рукопашная. Выстрелы практически прекратились, исключая редкие одиночные и пистолетные. Райе повезло не поймать шальную пулю, но та чуть не нарвалась на штык. Если бы не опыт в уличных драках, то не увернулась бы. Уйдя в сторону и схватившись за ствол винтовки врага, она пыталась вырвать её из рук, чтобы дальше бой был более честным, но чуда не произошло. Ей не удалось пересилить здоровенного мужчину, и он повалил её на землю одним рывком. Он передёрнул затвор, собираясь застрелить её, но не успел. Райя сделала взмах левой рукой, и лезвие из магических осколков разрубили ему кисти вместе с оружием. Пальцы вместе с его оружием упали на землю. Мужчина стал орать во всю глотку от боли, пытаясь остановить кровь уже несуществующими пальцами, но крик захлебнулся от последующего удара ножом в гортань.
Девушка тут же забыла, что такое страх. Кровь кипела и не было ничего в мире кроме этого боя. Каждый взмах, каждый мёртвый враг, она видела всё до малейших деталей. Используя своё страшное оружие в виде осколков из её руки, она полностью перехватила инициативу боя. В ярости она стремительно металась от одного врага к другому, не оставляя шансов выжить никому. Даже когда бой закончился, она всё продолжала кромсать уже мёртвого врага,
