Он рассмеялся.
— Оно и видно! Заруби на носу — мы счастливая молодая семья, ты — жена, обожающая мужа, ну и все такое.
Сейчас, лежа в тени на песочке и размышляя над судьбой, Маджи горестно вздыхала. Знал бы кто, какая «счастливая» молодая семья отдыхает здесь на острове. Особенно как счастлива жена, постоянно пребывающая между раем и адом. То Никос заботливо принесет ей утренний кофе в постель, то, как сегодня, улетит не попрощавшись. Хорошо, что завтра она увидит Дороти. Уж больно тоскливо вот так в одиночестве валяться на пляже и бесконечно заниматься бесплодным самокопанием.
Двадцать пять лет она ухитрялась сохранять самообладание даже в самых тяжелых ситуациях. А тут — на тебе, раскисла. И все из-за того, что Никос разбудил в ней женщину? Женщину, обладающую, как выяснилось, богатым сексуальным темпераментом. Хуже, он разбудил в ней любовь.
Рев вертолета нарушил тишину. Маджи вскочила, торопливо собрала вещи, глянула на часы. Только четыре! Она посмотрела наверх и проследила, как вертолет исчез за домом. Неужели муж вернулся так рано? Что за новая причуда?
На лужайке перед входом ее встретил Никос.
— Я думал поплавать с тобой — в Афинах невыносимая жарища.
Одетый в черные плавки, мускулистый, загорелый, он отнюдь не тянул на свои сорок, а скорее напоминал достигшего физической мощи и зрелости атлета. Маджи опустила глаза, чтобы не выдать, как невольно залюбовалась им.
— Я уже наплавалась. — Она еще не могла понять его настроения и нервничала от этого.
— Так доставь мне удовольствие, а? Мне нужно расслабиться, а когда ты рядом — у меня лучше получается.
Он взял ее за руку, и ей еще раз пришлось спуститься на пляж.
Он плавал в прозрачной голубой воде. К удовольствию Маджи, Никос не стал заплывать слишком далеко, как обычно, и довольно быстро плюхнулся на ее полотенце. Почувствовав рядом прохладное, все в соленых брызгах тело, она вздохнула.
— Почему ты вздыхаешь, Маджи? — поинтересовался он.
— Да вот подумала, как здесь прекрасно все — и море, и дом, и погода, но…
— Но тебя не устраивает моя компания — ты это хочешь сказать? — В его тоне Маджи уловила неприятную издевку.
— Нет, я хотела сказать другое. Ты пойми, я не привыкла к безделью. — Ей не хотелось все снова обострять, заводить его и себя. — Я до безумия тоскую по делу, по своей работе.
Никос облегченно расхохотался.
— Ну, это не проблема. Никто не сможет сказать, что я лишаю жену работы. Немедленно возвращаемся в дом, и я смело отдаюсь тебе.
Теперь рассердилась Маджи:
— Черт побери, ты опять подначиваешь? Да сколько же можно испытывать мое терпение?
— Мадж, — взмолился он. — Не знаю, что ты имела в виду. Я же намекал исключительно на стрижку. Смотри, как зарос. Завтра явится маман и задаст мне взбучку.
— Мне тоже давно пора стричься, — улыбнулась Маджи.
— Нет, ни за что на свете. Пусть твоя рыжая копна растет, как ей хочется. Ненавижу дам, у которых волосок к волоску, да еще склеены лаком.
— Ничего ты не понимаешь в женской красоте, Никос, — счастливо рассмеялась Маджи.
Сегодняшний четверг, начавшийся адом, кончился раем.
А в пятницу к ланчу прилетели гости. Дороти от души расцеловала молодоженов, то же самое по-родственному позволили себе Аспасия и Медея. Потом все размещались по комнатам. Дом наполнился шумом, смехом.
— Ну, как вы тут, затворники? — спросила Дороти, обращаясь к сыну.
Тот бросил на жену осторожный предупреждающий взгляд и беззаботно ответил:
— Все хорошо, ма. Разве сама не видишь? Правда, Мадж немного скучает по своей работе.
— Ничего, дорогая. Обещай, что сегодня ты постараешься сделать трех женщин неотразимыми. К приезду остальных гостей Аспасия, Медея и я в твоем распоряжении. Какой толк в собственном косметологе в семье, если нельзя воспользоваться его искусством?
И Маджи с радостью согласилась.
Позже, тщательно раскладывая свои причиндалы в спальне свекрови, она никак не могла отделаться от мысли, что Дороти отнюдь не выглядит той несчастной леди, которая всю жизнь страдает из-за коварства золовки, околдовавшей когда-то ее покойного мужа. Достаточно было увидеть, как эти пожилые женщины общаются: ни тени отчужденности, а уж тем более неприязни. Совершенно непонятно. Столь драматическая семейная тайна не могла бы не проявляться в поведении обоих. Хотя, подумала Маджи, по мне самой тоже ведь не скажешь, каковы в действительности мои муки.
Если бы сейчас можно было повернуть часы назад, она, пожалуй, отказалась бы от предложенного ей Дороти контракта, несмотря на то что он был выгоден.
— Ты чем-то расстроена, дорогуша?
— Да нет, — обернулась, вздрогнув, Маджи. — Все в порядке.
Не могла же она сказать свекрови правду о супружестве. Изобразив улыбку, Маджи спросила:
— Итак, с кого начнем?
На протяжении следующего часа она показала свое искусство, сделав сногсшибательно красивой сначала Медею, потом Аспасию и, наконец, взялась за Дороти. Разговор был чисто женским — тряпки, косметика и, конечно, мужчины.
Среди прочего Аспасия вдруг коснулась прошлого, когда они с Дороти были еще относительно молоды.
— Ты помнишь, Дороти, как я однажды искупала своего мужа в фонтане на Трафальгар-сквер?
— Смутно.
— Ну как же, ты была рядом, мы гуляли. Я ни слова не знала по-английски, поэтому не могла без тебя и шагу ступить.
— Неправда, твой младший братец очень быстро его освоил благодаря своим лондонским делам, и с ним ты чаще всего и гуляла, — возразила Дороти.
Аспасия кивнула.
— Вот-вот, с него-то все и началось. Накануне я была у брата в гостях. Акис рассказал мне, что стал совладельцем одной солидной компании. Я ужасно за него порадовалась. Утром мы пошли с тобой на Трафальгар-сквер. Ты сидела на скамейке и читала «Тайме», а я у фонтана ждала мужа. И надо же было мне похвастаться успехами брата! Когда муж услышал про его «клубы здоровья», он пришел в ярость и заявил, что они мало чем отличаются от обычного борделя. Мы отчаянно разругались, и я толкнула его в фонтан.
— Теперь вспомнила, — расхохоталась Дороти. — Ты кричала: «Откуда, черт возьми, ты это знаешь, если сам не побывал там?» На вас смотрели как на психов, сбежавших из дурдома. Представляешь, Маджи, на глазах у англичан кто-то размахивает руками и выясняет отношения на греческом?
Неожиданное упоминание о «клубах здоровья» поразило Маджи, она ничего не понимала. Как могут эти респектабельные женщины со смехом говорить о каком-то купании в фонтане? Знали бы они, что чаще всего кроется за подобной «клубной» респектабельной вывеской. А муж Аспасии, судя по всему, догадывался. Сделав беспечный вид, Маджи тем не менее спросила:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
