– Ну все. Бывай! – Илья перешагнул через мумию, набросил на плечо лямку рюкзака и убрал пистолет под грязную, перепачканную кирпичной крошкой и еще какой-то белой дрянью куртку. Придется топать пешком, так проще, хотя и далеко, чертовски далеко. И к отбою не успеет, значит, придется давать коменданту на лапу и объяснять, где шлялся несколько дней. Хорошо еще, что ключи от комнатенки не выкинул, хоть и собирался. Илья глянул напоследок в окно – пусто, нет ни «Порша», ни «мерса», ворота закрыты, на втором этаже светятся несколько окон. «Улетели они, что ли?» Илья даже свесился вниз, поежился от попавших за воротник холодных капель и вернулся обратно. Нет, не его день определенно, оторвался по полной господин Меркушев и свалил, через недельку обратно прикатит. А его охрана снова побежит развалины по соседству прочесывать и на сюрприз наткнется. Вот начальник службы безопасности обрадуется…
Матрицу не пришлось долго уговаривать, она вывалила все, что знала о Тынском и о Волкове и об их мутном общем прошлом. И тоже тщательно подчищенном – Илье удалось раскопать в Сети лишь несколько старых фотографий людей в камуфляже и без знаков различия. Зато ссылка под снимком привела на форум, где немногословные, много чего повидавшие люди скупо пояснили новичку, кто есть кто, и даже снизошли, объяснив, что за скачки и с чем это едят. Тынский на фото сидел крайним справа – длинный, жилистый, взгляд исподлобья, зубы сжаты, руки тяжело лежат на обтянутых пятнистыми штанами коленях. Волков – в центре, старше нынешнего полковника лет на семь, если не больше, ростом пониже, в плечах поуже, тоже коротко стриженный, но чем-то зверски довольный, ухмыляется в объектив. И что-то связывало их двоих, крепко связывало, намертво, раз Тынский доверил этому невзрачному мужику отбор волкодавов для своей своры. «Он один из группы уцелел, он и Волков. Потом их нашли, показали, что боевики с остальными «фэйсами» сделали. Тынский тебе сам башку отпилит и хозяину отнесет…» Илья зажмурился, принялся тереть лоб ладонью. Кто кому отнесет, это еще вопрос, это мы еще посмотрим. Хотя что уж там, почти все козыри пока в руках начальника СБ «Трансгаза», а шантажисту приходится довольствоваться разрешением на работу, порядком уже потрепанным от частого предъявления сотрудникам правоохранительных органов, и комнатенкой в общежитии за Кольцевой, не занятой, по счастью, во время его отсутствия.
«Дальше поехали…» За монитором он просидел еще полтора часа, но единственное, что смог выжать из сообщений, состоящих почти целиком из разборок и ругани, были собственно скачки. Или тестовые испытания кандидатов, если говорить на языке делового общения. Проходили они в несколько этапов, участвовать мог любой, отвечавший «входным» требованиям: без татуировок, не судимый, не наркоман, прошедший службу в рядах Вооруженных сил, желательно в офицерском звании. Дальше за кандидата говорили его сила, выносливость, умение стрелять и драться, а также психологическая устойчивость. Если с первыми требованиями все было просто и понятно, то насчет последнего у Ильи родилось несколько версий. Проверка психологической устойчивости – вещь скользкая, обтекаемая, тестировать ее можно как и сколько угодно, на что проверяющему фантазии хватит. Еще когда в академию ФСБ поступать готовился, он слышал что-то такое, невнятные разговоры о походах курсантов в морг на вскрытие, причем не тех, кто вчера-позавчера богу душу отдал, а пролежавших изрядное время в воде, болоте, в подвале или после «общения» с насекомыми, грызунами и собаками. Процедура длилась минут сорок, в процессе наблюдения разрешалось применять нашатырь и бумажные пакеты. Тех, кто отказывался, или особо впечатлительных отчисляли под различными благовидными предлогами, а остальные… Остальные, как выпало Тынскому, например, или тому же Волкову, после окончания Академии собирали в черный пластик головы и другие части тел своих сослуживцев, не успевших пустить себе пулю в висок и оказавшихся в руках боевиков. «Он тебе сам башку отпилит…» Илья снова смотрел на фотографию, где Тынский – было ему лет тридцать, не больше – угрюмо, с видом много пожившего и много повидавшего старика смотрел в объектив.
«Проехали пока». Илья изучал расписание «скачек»: кросс, полоса препятствий, рукопашка, тир, проверка крепости нервов и последний этап – финальное собеседование. Если все проходит гладко, успешный кандидат пишет рапорт о приеме на службу и попадает в нежные объятия службы безопасности концерна. Из отрывочных сообщений и обмена мнениями на том же форуме стало понятно, что многие слетают именно в последний момент, поэтому Волков страхуется и смотрит всех подряд, и начинать можно с любого этапа. Понравишься в тире – прогонят по полосе препятствий и по лесу, выставят на ринг против обученного мордоворота или в морг среди ночи выдернут, на удавленника или жертву ДТП полюбоваться. Понравился Волкову – повезло, нет – проваливай. Поэтому все желающие охранять убийцу и извращенца Меркушева, а также его газовую империю приглашаются вчера, сегодня и завтра в тир, расположенный в районе Измайловского парка, при себе желательно иметь документ с фотографией. «Будто наемников вербуют…» Илья запомнил адрес и закрыл страницу форума. Вчера прошло, сегодня уже поздно, значит, надо завтра в Измайлово наведаться, на людей посмотреть, к разговорам их прислушаться, глядишь – и выплывет что-нибудь ценное и полезное. Волков этот особенно интересует, лет ему уже под шестьдесят должно быть, а Тынский им как близким родственником дорожит. Или они и есть родственники?
Желающих себя показать набралось немало, на КПП при подходе к учебному центру, где и располагался тир, образовалась небольшая очередь. Илья подошел последним, встал в хвост, предварительно осведомившись, туда ли он, собственно, попал.
– Туда, туда, – чуть повернув голову, подтвердил поджарый, как гончая, молодой человек в джинсе и темной удобной обуви. А сам нетерпеливо посматривал в сторону вертушки и двери за ней – именно оттуда появлялся представитель «покупателя», как в очереди кто-то назвал Волкова, и приглашал следующую тройку кандидатов.
– Почему трое? – поинтересовался Илья.
– Дорожек три. – На этот раз юноша обернулся, изучающе осмотрел Илью с ног до головы, и тот не остался в долгу. Ну да, они же здесь конкуренты, штатных единиц мало, желающих много, тем более еще двое подошли, но спрашивать ничего не стали. Стоят позади, молчат, на окружающие березки смотрят – сразу видно, что не первый раз замужем. – Был здесь раньше? – произнес молодой человек.
Илья чуть помотал головой:
– Нет, первый раз. А ты?
– В прошлом году, – нехотя отозвался тот. – Осенью. Грязи было по колено, кросс не сдал, ногу потянул. Вчера узнал и снова решил попробовать. Куришь?
– Нет, – ответил Илья.
– Это он любит, – с видом знатока сказал юноша. – А я курил, но пришлось бросить. Мне эта работа нужна, зря я, что ли, три года контрактником по горам шарился?
– Где именно? – степенно и глуховато проговорили из-за спины. Илья отошел, чтобы не мешать разговору случайно повстречавшихся «коллег», делал вид, что ему все равно, а сам ловил каждое слово. В это время вызвали еще троих, и несколько «отстрелявшихся» шли навстречу очереди, но по их лицам невозможно было понять, как все прошло. А трое за спиной активно перетирали свое прошлое, звучали имена, даты и названия населенных пунктов, и в разговоре Илья выхватил лишь одно нужное ему слово – Волков.
– Простите, мужики, что перебиваю, – вклинился он в разговор. – Волков – это не тот, который? – И качнул головой в сторону ворот.
Трое помолчали, переглянулись, и юноша в джинсе нехотя выдал:
– Он самый. А ты что, не в курсе?
– Нет. – Незамутненный взгляд и растерянная улыбка сделали свое дело, его перестали воспринимать как конкурента. И коренастый парень с растрепанными, цвета пшеницы, волосами снисходительно поведал Илье историю, которой от роду было полтора десятка лет. Как шла в Шатой колонна: техника, люди, бензовоз с соляркой, а где-то ближе к голове мотылялась в колеях «буханка» с «фэйсами». Рассказал, что маршрут был поделен на зоны ответственности мотострелковых подразделений и артиллерии, у которой каждая зона пристреляна до квадратного метра, плюс полагались «вертушки» над колонной. Но именно в тот день «крокодилов» прикрытия над «ниткой» не оказалось, и вообще есть мнение, что незадолго до этого одному командиру подразделения зоны ответственности забашляли чурки, тот приказал своим отвернуться и делать вид, что ничего не происходит. В общем, обстреляли колонну с двух концов сразу, технику подожгли, тех, кто выжил, боевики методично расстреливали из засады. «Буханка» сотрудников ФСБ подорвалась одной из первых, и к ней нападавшие проявили особое внимание. Кому повезло – тех убили в перестрелке, кому нет – нашли смерть прямо в колеях разбитой колесами и гусеницами дороги. Тынского контузило при разрыве, он толком ни понять ничего не успел, ни поучаствовать. В себя пришел уже в горящей машине, откуда его и выволок Волков. И потащил на себе в негустой придорожный лесок, где оба и просидели, огрызаясь из табельного оружия, пока не подоспела кавалерия из-за холмов. Подлетевшие «грачи» сровняли с землей транспорт боевиков и самих нападавших, сколько успели. А напоследок подожгли шедший в центре колонны бензовоз, полыхнуло так, что как выжили последние несколько человек вместе с Тынским и Волковым, для них самих до сих пор загадка. А когда все взорвалось и отгорело, выползли посмотреть на то, что осталось, и первым делом наткнулись на обезглавленные, изуродованные тела «фэйсов».
