бесстрастным. Но и буйному гневу он не поддавался: не раскраснелся, не орал, брызжа слюной, не выпучивал глаза. Его ярость была ледяной, как снега на вершинах Обретенных гор. Лорена еще никогда не видела подобного, ни у кого. Эта ярость будто скользила под кожей, изменяя черты совсем чуть-чуть, выдавая себя напряжением, дрожью, звериным движением ноздрей, вбирающих воздух, побелевшими губами.
Глашатай Теней был воплощенным гневом – но гневом справедливым, и Лорена впервые в жизни понимала своего врага.
– Вы это сделали, – произнес он. Она впервые слышала его голос, негромкий, спокойный, но пробирающий до костей. – Такие, как ты, а значит, и ты тоже. Они смогли уйти – а ты радуешься их победе?
Он душил ее. Глашатай был достаточно силен, чтобы одним движением свернуть ей шею, однако он явно не желал делать казнь быстрой. Он отнимал у нее воздух постепенно, и ее тело невольно дергалось, пытаясь обрести свободу. Говорить было трудно, легкие горели огнем, и все же Лорена пересилила себя, заставила ответить.
– Я не радуюсь… И я бы не хотела, чтобы умерли дети!
– Ложь. – Он тряхнул ее так, что у Лорены потемнело в глазах, но даже теперь не повысил голос.
– Это… правда… Я не воюю с детьми… Я бы никогда… Ты думаешь, я боюсь смерти? Нет, я бы умерла там… перед вашей дикаркой… за честь офицера! И я ненавижу тебя… Я хочу, чтобы ты корчился в муках и захлебнулся собственной кровью… Хочешь убить меня – убей за это! Но не за детей… Их бы я не тронула… никогда… На их месте должен был быть ты…
Вот и все, что она могла сказать – вся правда, что у нее осталась. Лорена и сама не понимала, как ей, хрипящей, задыхающейся, удалось произнести столько слов. Но она должна была сказать, перед ним она унижаться не собиралась, да и смерти давно уже не боялась.
Глашатай не спешил отвечать. Он молчал, разглядывая ее – кажется, целую вечность. Должно быть, наслаждался зрелищем, ведь Лорена наверняка выглядела ужасно: красная, задыхающаяся, заплаканная. В глазах темнело, жизнь ее стремительно покидала. Глашатаю даже не нужно было ничего больше делать, просто подождать…
А он принял другое решение. Он отпустил Лорену, презрительно швырнул на пол, будто она была жалким насекомым. Она свернулась там, у стены, пытаясь отдышаться, погасить пожар в легких блаженной прохладой чистого воздуха.
Он ничего больше не делал, не говорил, Глашатай просто ушел, оставив ее беспомощно плакать на полу. Впрочем, надолго одна она не осталась. Сквозь слезы Лорена заметила движение, а присмотревшись, обнаружила, что к ней осторожно приближается Нинки – детеныш сейкау, которому позволили дожидаться смерти в этом доме.
Его, должно быть, привлекла кровь, все еще сочившаяся из разбитой губы. Лорена не шарахнулась, даже когда детеныш подобрался к самому ее лицу. Ей было все равно, укусит он ее или нет, ее сейчас ничто не волновало.
Однако Нинки на нее не напал. Сейкау протянул к ней переднюю лапу, похожую на миниатюрную человеческую ручку, и осторожно снял с ее щеки крупную каплю слезы. А потом он так и замер на полу рядом с Лореной, разглядывая странный жидкий кристалл и будто силясь понять, для чего он вообще нужен…
В доме с грохотом блокировали окна и двери. Снаружи наступал рассвет.
* * *
Римильда знала, что ее спутники надеются найти на поляне что-то такое, что упустили колонисты. Она даже допускала, что шансы на успех высоки. Во-первых, в их распоряжении были технологии получше – включая киборга. Во-вторых, вряд ли колонисты по-настоящему искали. Нет, они проскользнули на эту поляну испуганными зверьками, забрали единственное сохранившееся тело и поспешили обратно под защиту своих гор. Они не заметили бы ключевые улики, даже если бы улики эти дали им пинка под зад.
Поэтому повторный осмотр не повредил бы. Правда, против них играло время и особенности атмосферы Нергала, но попытаться в любом случае стоило. Римильда уже видела, что Стерлинг бродит по кустам, наверняка задействуя все сканеры, которые в него успели встроить. Киган же отошел в сторону и оставался неподвижным, будто заснувшим стоя. Однако Римильда не сомневалась, что он пропускает через пространство малые разряды электричества, пытаясь обнаружить что-нибудь важное – например, оборудование, с помощью которого подали сигнал бедствия с запертой «Стрелы».
У каждого были свои методы, у хилера – тоже. Римильда настраивалась на эту планету, но не так, как делала бы это телепатка. Хилер не улавливала разум, зато чувствовала жизнь как таковую. И чем внимательней она сосредотачивалась, тем больше могла обнаружить.
Так ей и удалось засечь большое скопление насекомых, расположенное в десятке метров от площадки. Римильда прекрасно понимала, что это значит. Она получила достаточную причину, чтобы лезть в эти заросли – которые она в иное время с удовольствием обошла бы стороной.
– За мной, – коротко скомандовала хилер.
– Чего? – удивился Стерлинг. – С чего бы это вдруг? Я протестую и требую обоснования!
– Я, вообще-то, не против уверенных женщин, – усмехнулся Киган. – Но в других обстоятельствах, на миссиях я предпочитаю объяснения словами.
– Жуки, – безразлично бросила Римильда, стараясь найти путь между покрытыми шипами лианами.
Рядом с хилером полыхнула желтая молния, раздробившая лианы в щепки. Проход получился достаточно широким, чтобы двигаться без труда. Римильде только и оставалось, что отряхнуться от коры и порванных листьев.
– Начало хорошее, – оценил Киган, теперь стоявший рядом с ней. – Продолжим: что – жуки? Я могу сколько угодно разговаривать с тобой, как с малолетним дегенератом, или ты все-таки объяснишь нормально.
– Тебе не говорили, что ты бесишь?
– Я считаю свой день напрасным, если мне не скажут это хотя бы раз. Так что с жуками?
– Впереди большое скопление жуков на одной точке, – пояснила Римильда. – Такое бывает, если там есть, что сожрать. Это может быть плод, мертвое животное… или не животное. Нас интересует только последний вариант.
– Но это же совсем близко к площадке… Думаешь, колонисты там не искали?
– Уверена, что не искали. Они бы сделали это, если бы точно знали, что прибудут новые переговорщики, они тут не прочь выслужиться. Но тогда им все казалось проваленным, и они бежали от места массового убийства. Кстати, обрати внимание: тех растений, которые я обнаружила в ранах капитана, поблизости все-таки нет.
– Ну, сейчас узнаем, что есть поблизости вместо этого.
– Может, это животное? – жалобно предположил Стерлинг. – Есть же вероятность, что животное!
Но это было не животное. Достаточно было заглянуть под широкие, светящиеся белым листья, чтобы все понять. Там, среди бугрящихся корней, лежал облепленный насекомыми труп того, кто никак не ожидал встретить свою смерть на Нергале.
Судя по всему, раньше колонистов до мертвого тела добрался какой-то зверь. Он оттащил крупную добычу в сторону, тянул за
