кто ты, — на ходу переобуваюсь я.
Смеется. Просекла фишечку. Уже не все потеряно.
— Значит, ты тоже милый?
— Очень. Хочешь покажу насколько?
Глаза в глаза, и я впихиваю Марго в первую попавшуюся комнату «для персонала». А дальше… Поднос с грязной посудой на полку. Девочку крутануть к себе спиной. Руки сразу в бой, чтобы добраться до всех стратегически важных мест. Коленом развести ее ноги на ширине плеч и резко убрать полоску трусиков в сторону.
Сейчас будем любоваться звездами…
Спустя несколько десятков минут я вернулся за свой стол и непринужденно принялся поглощать свой завтрак. Хрустящий хлеб, яичница, жареный бекон. Все — что картон, ничего не радует. Тьфу, блядь!
— Ну что? Теперь-то утро доброе, Ромашка? — с улыбкой ангела на устах спросила Танька.
— Максимально, — соврал я, подмигивая ей.
Секс был отстой. Зря только время потратил. Но не плакаться же мне об этом. Просто очевидно, что я реально устал, потому меня и не вставляет. Раньше бы после такого забега я бы счастливо улыбался во все тридцать два, а не раздраженно отмахивался от четко поставленных вопросов. Вот и все объяснение.
— Животное, — заржал Аверин.
— Не завидуй, — осклабился я.
— У меня давно другая система координат, друг.
— Сочувствую, — отхлебнул я кофе и подмигнул Максу, что смотрел на меня восторженно и грыз сушку.
Спустя несколько часов мы всей оравой выдвинулись в город. Я подхватил Танюху, так как Макса забрали предки ее мужа. Всю дорогу болтали, не умолкая. Пока ей не позвонил муж. И началось — пришлось даже трубку выхватить и успокаивать этого ревнивого идиота.
— Че бесится? — поджал я губы.
— Не доверяет.
— Тебе?
— Тебе! — рассмеялась Танька.
— Бля, я, конечно, не святой, но не конченый же совсем. Ты — друг. Ты — жена моего друга. П-ф-ф…
— Ты не любил, Ром, тебе не понять.
— И слава Богу!
— Какие твои годы? — глумилась Танька.
— Нет, подруга. Это все не про меня. Без шуток. Не знаю, как там у кого, но мне и без любви по кайфу.
— Ну я и вижу. Только где тебе по кайфу, там девочки со слезами на глазах.
— Чего это со слезами? — нахмурился я.
— Ты же у той официантки даже номер телефона не спросил, да?
— А на фига он мне? — недоуменно поднял я брови.
— Звездец, Ром!
— Да что такого, я не пойму? Я никого не насиловал, если что. И ничего никому не обещал. Ну перепихнулись разок и разбежались. В чем проблема?
— В том, что все твое тотальное блядство еще вернется к тебе бумерангом, Ветров.
— Ой, я тебя умоляю, Танюха, — отмахнулся я от нее и скривился, — если я за двадцать семь лет не выхватил, то уже и волноваться не стоит.
— Ну ок.
— Ну ок, — кивнул я и улыбнулся.
И мы сменили тему, погружаясь в более насущные проблемы, а потому совершенно не заметили, как добрались до города. Распрощались, и я рванул к себе. А там уже с упорством барана принялся искать ту, которая бы мне все-таки принесла облегчение.
Потому что кровь по непонятным причинам бурлила все больше и больше. И меня это начало уже не на шутку напрягать. Но ни в вечер воскресенья, ни в вечер понедельника я так и не смог стать удовлетворенным. Не але, и все тут. Аж бесит.
Да еще и тендер этот гребаный на носу, и Данилка Шахов уже начал бомбардировать Ленку. Цифры ему подавай. Сучонок малохольный. В табло бы ему дать, а не цифры. Смачно так дать, чтобы все передние зубы через задницу вылетели.
И надо было срочно что-то решать, а я все чего-то тормозил. Вот и во вторник вечером бродил по своему кабинету, раздумывая, как же мне быть. Сел в кресло, а потом сделал то, что хотел сделать давным-давно, но так и не решался.
Жмакнул кнопку воспроизведения и аж задохнулся. Отчего? От возбуждения, блядь!
Потому что на видео я вносил в гостиную той самой съемной квартиры голую Софию Шахову и швырял ее на кровать. А потом целовал, трогал и трахал. Досмотреть до конца не смог, вдарил по клавиатуре, останавливая запись, и откинулся на спинку кресла, прикрывая глаза и постанывая в голос.
Бля!
Заметался по кабинету, но нечаянный взгляд на замерший экран монитора только еще больше вдарил свинцом в низ моего живота. А-а-а, хоть стреляйся!
Мне надо в душ. В холодный, сука. В ледяной!
Припустил туда, но ни хрена не помогло. Член колом как стоял, так и стоит. И падать даже не помышляет.
И я сдался, прикасаясь к разбухшей донельзя головке. Обхватил ладонью ствол и задвигался.
Прикрыл глаза и еще раз прокрутил в голове все то, что сделал с Соней. От и до.
И чуть не отлетел в астрал, кончая так, что аж ноги подкосились.
Пизде-е-е-ец!
— Так вот оно что! Ни хрена ты не устал, да? — обратился я к своему боевому товарищу. — Просто тебе вот эту телку еще раз подавай, м-м? Мозги мне компостируешь…
Размотанный в нулину еле добрался до рабочего кабинета, а там быстро свернул видео с Шаховой от греха подальше. Долго сидел, думал, жевал губу напряженно.
Материл себя всеми известными мне нецензурными словами, а потом выдохнул и смирился. В конце концов, почему я должен себе отказывать, верно?
Взял в руки телефон и тут же набрал свою секретаршу. Пара гудков, и она на связи.
— Да, Роман Андреевич?
— Рит, возьми мне билеты до Питера на завтрашнее утро. И сразу же обратно на послезавтра.
— Будет сделано.
— И квартиру мою приготовь, чтобы было чисто и все такое. Тачку пусть тоже заправят.
— Поняла.
И отключился. А потом устремил невидящий взгляд в окно. Усмехнулся сам себе, а потом открыл мессенджер и написал жене своего отца всего два слова:
«Сливай тендер».
Глава 17. К черту!
POV Соня
Я чувствовала себя ежиком в тумане. Брела куда-то без разбора. Отвечала механически, словно киборг. И все чаще зависала во времени и пространстве.
Голос от постоянных рыданий совсем пропал. Бабушке сказала, что меня продуло на кораблике. Мне кажется, что она мне не верила, а просто поджимала губы и кивала, за что я была ей неимоверно благодарна.
— Что это с ней? — спрашивал дед.
— Мандраж уже словила, наверное. Должно же когда-то было прийти к ней осознание. Ей же всего восемнадцать, а ее в расход…
И от этих слов становилось еще гаже. Потому что я не чувствовала себя молодой и свободной. Мне казалось, что я дряхлая
