— А вы кто такой?
— Лучше тебе не знать, — сказал, заводя мотор. — Камеры. Не забудь! — и поднял вверх указательный палец.
Я просто взял и уехал. Да, вот так просто, бросив русалку одну в чужом мире.
Думал, что уже не может быть больнее, но как же я ошибался!
Боль… она просто сжигала меня изнутри горячим пламенем. Казалось, она касается каждого уголка моей и так израненной души. Да что там говорить! Боль рассекала все мои мечты, надежды и планы…
Я не видел дороги, все было настолько смазано, что чуть не попал в аварию. Даже подумал, что лучше бы я все-таки разбился, ведь тогда не чувствовал бы всего спектра этих эмоций и, главное, невыносимой боли…
— Ты все сделал правильно… Она просто погубит тебя… Она не та, за которую ты ее принял… — повторял себе, словно какую-то мантру. Такими действиями я пытался доказать, что все же поступил правильно. Но так ли это?
Я хотел верить в то, что мои действия верны, но вот сердце… ему ведь не прикажешь…
— С возвращением, уважаемый начальник, — засмеялся Чарли, встретив меня около дома. — Надеюсь, ты уже в строю?
— Начальником я буду завтра, а сегодня хочу напиться, — ответил севшим голосом, ведь его радости не разделял. Мне бы сейчас бутылку виски, а лучше две, и запереться в комнате подальше от всех.
— Серьезное заявление. Что-то давно я не слышал такого из твоих уст.
— Давай сперва дела, а уже потом бар, — вздохнул я. — Что там Эванс? — спросил, со страхом оглядываясь по сторонам.
Я сам предложил Чарли, чтобы тот встретил меня, ведь дел было по горло, но на душе так гадко от своего же решения относительно Эрики! Как она там? Все ли хорошо? А что, если ее похитили какие-то бандиты и продали в рабство?
Ух, дурные мысли так и лезли в голову и никак не хотели ее покидать. Да! Да! Да! Я ужасно переживал за Эрику, но, увы, ничего уже сделать не мог. После боя кулаками не машут….
С того проклятого дня прошло практически семьдесят два часа. Я не знал, вернется ли русалка на сей раз, но внутри все же ждал ее возвращения. Да, понимал, что это, скорее всего, просто невозможно, ведь где сейчас я, а где она. Сотни километров.
Проглотив горький ком, я перевел взгляд на парня, который тоже казался задумчивым. Как оказалось позже, он переживал не только за работу, но и за меня.
«Видок у тебя не такой, как после долгожданного отпуска, — сказал он мне, качая головой. — Надеюсь, ты никого не убил?» — Парень попытался улыбнуться, но вышло так же натянуто, как и у меня.
Эрики нет, значит, можно и лгать. Даже самому себе.
— Я так не могу, Билл! — прокричал Чарли. — Ты меня хоть слушаешь? — его криком меня чуть не оглушило.
— Извини. Я просто мыслями еще возле океана, — я отвел взгляд. Не хотел, чтобы тот что-то в моих глазах разглядел. — Давай уже работать. Мне не терпится напиться. Хочу побыстрее закрыть все хвосты.
— Надеюсь, ты поделишься хоть с кем-то тем, что тебя мучает, — между прочим произнес заместитель, и мы снова взялись за работу.
Тогда, когда я оставил Эрику на заправке и уехал прочь, мне уже было плевать, куда отправиться. Казалось, что сердце мое вырвали с корнями и теперь на том месте каменная груда и больше ничего.
По дороге увидел отель и принял решение остановиться в нем. Дальше сон, который и сном назвать сложно. Алкоголь и снова дорога, но уже к аэропорту.
Стоит ли говорить, что в те мгновения, на которые все же удалось забыться, мне снилась Эрика? Русалка плакала, тянула ко мне свои хрупкие руки и слезно молила о помощи. А я даже не приближался к ней, а отступал назад. Предатель!
Я просыпался в холодном поту и от безысходности этой дурацкой ситуации хотелось кричать вслух.
В эти моменты я мечтал забыть все, но суть в том, что это нереально, и я не смог этого сделать. Но если это все же получится, то как?
Слушая Чарли, я старался вникнуть в его слова, попытался полностью загрузиться в работу и таким образом хоть ненадолго выкинуть русалку из головы, но это было очень сложно — ничто не лезло в голову, кроме мыслей о русалке.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
В тот вечер мы с заместителем таки хорошенько отдохнули и даже подцепили цыпочек, как выражается Чарли, на вечер. Вот только моя цыпочка уехала прочь, как только доставила меня домой на такси, которое я оплатил. Ну что ж, наверное, расслабиться сегодня не судьба.
На следующее утро вставать на работу мне не хотелось, но я с горем пополам себя заставил.
— Ты столько времени строил свой бизнес, а сейчас готов все спустить в унитаз? — причитал я, смотря на возмущенную рожу в зеркале. — Столько сил, столько нервов, столько падений и поражений, Билл. Неужели какая-то баба стоит того, чтобы ты на все забил огромный болт? — Новый вопрос от своего изображения в зеркале, на который я знал ответ, но, обманув сам себя, сказал другое: — Нет. Баба этого не стоит. Никакая! И даже такая, как Эрика!
Я врал сам себе. Врал! Ведь русалка для меня вовсе не баба, а лучик света в моей тусклой жизни.
Эрика… неужели после таких «отношений» с ней можно влюбиться неизвестно в кого? Да ни в жизнь! Вот только в голову себе я упорно вбивал абсолютно противоположное.
Мне понадобилась целая неделя, чтобы окончательно прийти в себя и влиться в привычный ритм. Сотрудники все видели, но не задавали никаких вопросов, хотя им точно было интересно. Ну а я все списывал на то, что еще не отошел от отпуска.
Я продолжал врать всем вокруг и ждал новой информации от Дэвиса, но мужчина, к сожалению, молчал. И это бесило до тошноты.
Еще через неделю мой офис полностью очистился от камер и прослушки. Я хоть и ненадолго, но стал меньше думать об Эрике. Но так было лишь на работе. Как только я переступал порог собственного дома, все начиналось сначала: я шел к бассейну, из которого спустил воду на днях, смотрел на него. Мое подсознание рисовало Эрику и ее заливистый смех, красивое пение в бассейне.
Эти мысли и воспоминания просто рвали мою душу на части, поэтому я часто лил янтарную жидкость в стакан и, осушив его до дна, шел мыться и спать. Я ночевал не в своей комнате и не в спальне Эрике, а в гостевой.
Наверное, делал это потому, что там все напоминало о нас. О том, как мы ссорились, как смеялись, веселились. И эти воспоминания ничем не стереть из памяти.
Поэтому, чтобы хоть как-то отвлечься от навязчивых мыслей, я принял непростое для себя решение. Еще одно, черт побери… Теперь в доме не осталось ничего, что бы напоминало о русалке.
Ее одежду я сжег, как и паспорт. Анна убрала все вещи, которые были не мои, выкинула все морепродукты и то, что любила есть Эрика, а рыба на завтрак, обед или ужин стала моим врагом — не мог смотреть на нее вообще.
Домработница не задавала никаких вопросов, а просто исполняла все то, что я ей сказал. Меня это больше чем устраивало. Даже Чарли старался не намекать на мой отпуск. Парнишка понимал, что что-то там произошло, но после того, как понял, что я ни черта не расскажу, оставил все попытки. Он даже свой отпуск отменил.
— Ты бы хотя побрился! — недовольно бурчал заместитель, смотря на меня. — Собирайся!
— Зачем? — удивился я. — Сейчас даже не обед. Работы много, а ты — собирайся?! — не мог понять, что его не устраивало. Ну да, не брился несколько дней, и что с того? Некоторые так вообще не бреются, а бороду отпускают, и ничего.
— Извини, друг, но ты мне противен, — сверлил он меня недовольным взглядом. — Пойми, что ты таким никогда не был. Да, может, сейчас это модно, только вот тебе совсем не идет.
Я просто встал и, взяв телефон, вышел из кабинета. Чарли практически никогда не говорил мне «друг», и именно это слово меня отрезвило. Мозги словно встали на свое законное место, и я понял: надо срочно найти хорошего мастера.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Через полчаса мы прибыли в барбершоп, на что я только хмыкнул и вышел из машины парня.
Еще через час меня привели в порядок, и я стал похож на человека. Эти слова принадлежат Чарли, но тут не на что было злиться, ведь он прав — я запустил себя за эти две недели без Эрики.
