Музыку Сергей Петрович называл своей освежающей ванной. Он не расставался с виолончелью и во время поездок за границу. Раз это привело даже к забавному недоразумению. Во Франценсбаде, небольшом немецком городке, где хорошо знали и почитали знаменитого русского диагноста, решили устроить ему на вокзале торжественную встречу. Пришли мэр города, доктора, аптекарь. Все ждали появления знаменитого врача. Дверь вагона открылась. Вышел плотный мужчина, носильщик нес за ним небольшой чемодан, а сам приезжий бережно держал два футляра с виолончелями. Мэр тут же дал знак музыкантам прервать начатый было встречный марш. В план городских мероприятий вовсе не входило чествование какого-то музыканта.
Сергей Петрович любил рассказывать этот случай, он был доволен, что его приняли за музыканта. Боткин очень ревниво относился к своим музыкальным успехам. Каждая похвала радовала его чрезвычайно. К похвалам же своих медицинских талантов он был равнодушен.
Здоровье Анастасии Александровны все ухудшалось. У нее развилось острое малокровие, приостановить которое было уже невозможно. В 1873 году Анастасия Александровна скончалась.
Боткин тяжело переживал смерть жены, но продолжал работать, не жалуясь ни на личное горе, ни на недомогание. Через полтора года после смерти Анастасии Александровны он женился вторично — на вдове Екатерине Алексеевне Мордвиновой.
Глава XI
На Балканах
«Изучение быта солдат… должно быть основанием деятельности военного врача».
С. П. Боткин
Четыре дня, не останавливаясь в пути, мчался из столицы на юг царский поезд. Стояла весна 1877 года. За окнами лежали мокрые поля, полузатопленные весенним половодьем, низкие почерневшие избы, проезжие дороги, посреди которых, увязнув в грязи, торчали, где крестьянская телега, где помещичий тарантас. Мимо неслись вокзальные здания, достроенные все по одному образцу, предписанному покойным императором Николаем Павловичем; бежали будки, шлагбаумы, полосатые верстовые столбы.
Иногда поезд, пыхтя и свистя, обгонял унылые группы солдат, походные повозки, орудия, полевые кухни, двигающиеся по тому же направлению.
11 апреля царский поезд прибыл в Кишинев.
С царем приехал лейб-медик С. П. Боткин. Он получил назначение главного врача и консультанта верховного главнокомандующего. Главнокомандующим во время русско-турецкой войны был брат царя великий князь Николай Николаевич.
Во время пути бодрое настроение не покидало лейб-медика. По утрам он справлялся о здоровье императора. Уверенно брал царственную дряблую руку и, удостоверившись, что пульс нормальный, уходил в отведенное ему купе.
Тут-то, вспомнив свое прошлое, Сергей Петрович перечел забытую было симферопольскую тетрадь. В ней молодой доктор во время ночных дежурств под бредовое бормотание тяжело раненных и крики умирающих записывал свои впечатления и мысли. В то время он был влюблен в Пирогова. тяжело переносил свою непригодность к хирургии и рвался к большому, настоящему делу. Впоследствии он написал: «Пребывание в продолжение 6 месяцев Пирогова в Севастополе осталось памятным для каждого русского человека. Вместе с именами Других героев, защищавших Севастополь, имя Пирогова, защищавшего жизнь целых тысяч раненых воинов, имеет историческое значение».
С тех пор прошло почти четверть века. Боткин, как прежде Пирогов, ехал защищать «жизнь целых тысяч раненых воинов».
Лейб-медик императорского двора мог спокойно ограничиться генеральской инспектурой медицинского дела в армии. Тем более что в главной квартире за ним сохранялись обязанность наблюдать за здоровьем государя, главнокомандующего, наследника и других лиц, близких к царствующим особам. Но Боткин стремился как можно пристальнее присмотреться ко всей системе медицинского обслуживания во время войны И, если надо, переделать все по-своему. Он хорошо помнил борьбу Пирогова с интендантством, с казнокрадами и дал себе слово по-пироговскн расправляться со всякими нарушениями прав солдат.
В свое время молодой лекарь Боткин записал в симферопольской тетради: «Особенность военной медицины состоит в особенности быта солдат как предмета попечения». Теперь академик С. П. Боткин дописал: «:..и поэтому изучение быта солдатского во всех его возможных фазах должно быть первым основанием главнейшей деятельности военного врача».
Изучение быта солдат во время русско-турецкой войны лейб-медик решил взять на себя. Но ему пришлось близко познакомиться не только с бытом воинов, но и тех, кто организует, условия солдатского существования: от интендантских низов до штаб-квартиры.
В своих первых лекциях слушателям Военно-медицинской академии Боткин говорил: «Особенность положения военного врача вытекает из тех почти неудалимых неудобств, при которых ему в большинстве случаев приходится действовать, — так, часто в походе, с несколькими сотнями солдат, он остается совершенно один и в затруднительных случаях не только лишен возможности посоветоваться с товарищами, но даже с книгой; быстро увеличивающееся число больных иногда превышает силы врача, и он теряется в громадности представившее гося ему материала: прибавим еще к этому ограниченность терапевтических средств, которыми располагает военный врач, и мы убедимся вполне, что положение военного врача гораздо менее выгодно, чем всякого гражданского врача. Поэтому, чтобы выполнить возможно добросовестно задачу, представляющуюся военному врачу, необходимо самое основательное знание медицинских наук, ибо только большой запас сведении позволит действовать удачно при всех неудобствах, встречающихся в военной жизни».
А для того, чтобы наладить в условиях войны полевую терапию, Боткин решил прежде всего проверить подготовку госпитальных врачей. Не всякий врач окончил Медико-хирургическую академию. По госпиталям и перевязочным пунктам много бывших студентов университета, где не всегда обучают особенностям военной терапии. Он объезжает госпитали, знакомится с медиками.
12 апреля в Кишиневе состоялся военный парад. На скаковом поле были собраны все войска, расквартированные в городе и поблизости от него. Преосвященный Павел выступил с чтением царского манифеста об объявлении войны Турции. Голос иерея был слаб и достигал только передних рядов войск, но офицеры знали, когда следует поднимать руки для крестного знамения, и солдаты, которым было приказано следить за действиями офицеров, послушно крестились, когда надо, кричали «ура» и подбрасывали шапки вверх.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
