— Идём к костру, мы знаем, куда двигаться дальше, но нужно кое-что сделать, — с каким-то сомнением произнёс Зверь и направился обратно. Мелодия стала тише, но Явление не переставал петь, ему, похоже, понравилось. Герои прошли обратно к костру.
— Ох, что будем делать? Там есть выход? — с какой-то наивной радостью произнесла Тейра. Она всегда задавала темы к разговору парами или комплектами.
— Это очередной ход в шахте, куда он может вести, я не знаю, — сказал Зверь, раскладывая палки в ряд на песке.
— (Почему вы не пошли за мной?) — переспросил дух.
— Зверь решил подготовиться, понятия не имею к чему, — ответил Иртон.
— Это льняная рубаха? — спросил Зверь, указывая на одежду Тейры.
— Да, а что? — недоумевающе ответила она.
— Снимай! — рыкнул Зверь.
— Хо-хо, какой прыткий, свадьбы ещё не начались и, к тому же, я из приличной семьи! Мне не пристало, вот так просто, прыгать к кому попало в пастель по первому зову! — возмутилась Тейра, скрестила руки на груди и демонстративно, на счёт «раз-два-три» отвернулась от Зверя.
— Что ты несёшь? Мне ты не интересна, нужен лен из твоей сорочки! — ответил Зверь, лицо которого перекосило от недоумения. Брови так и замерли на разном уровне, пока он ждал действий от Тейры. А девушка ещё сильнее возмутилась, покрыв волкийца бранью.
— (Почему она не дала ему?) — проиграл Явление.
— Потому что она считает, это не прилично, — ответил Иртон, усмехнувшись вопросу.
— (Почему? Ей очень нужно?)
— Нет, просто нельзя оголяться на людях, — объяснил Иртон, — Ты, когда был живым, разве раздевался в людных местах?
— (Мне помнится, я никогда не был одетым, я всегда был голым. Нет, я помню, что-то надевали на меня, но я оставался голым.) — задумчивым тоном проиграли скрипки. У духа стало получаться отражать настроения и эмоции в своей мелодичной речи, а раньше он, судя по всему, не пытался общаться.
— Ты всегда был голым? Может, тебя за это убили? — удивился Иртон.
— (Нет, я умер не сразу, долго тут был. Не могу вспомнить, но другим никак не мешало, то, что я голый.)
Зверь ругался с Тейрой, которая отказывалась бродить нагой.
— Да почему ты будешь голой-то? У тебя есть тёплый кафтан, отдай рубаху, а сама ходи в кафтане!
— Он грубый и колючий, мне будет натирать, да и ты мне не интересен! — кричала в ответ Тейра.
Иртон снял свой кафтан, а затем рубаху и протянул её Зверю. Зверь долго на него смотрел, взял рубаху в руки.
— Она шёлковая! Мне не подойдёт! — Зверь швырнул рубахой в Иртона. Сам же Зверь был облачен в охотничью одежду, которую купил у Лампту. Одежда из плотной грубой кожи с мехом.
— (Иртон, передай одежду Тейре. Тейра отдай одежду Зверю. Так вы останетесь друзьями.) — прозвенели колокольчики в речах духа.
— Отлично придумано. Тейра держи мою рубаху, а свою отдай Зверю, — предложил Иртон.
— Не смейте подглядывать, пока я переодеваюсь! — разгневанно согласилась Тейра и выхватила рубаху из рук Иртона, после чего товарищи отвернулись в сторону озера.
— Кто друг духа, ты узнал? — спросил Зверь, покачиваясь вперёд назад и подтягивая штаны за пояс. Как будто он хотел чем-то занять эту паузу.
— Нет, я как-то не спрашивал.
— (Мой друг, не разговорчив, он не похож на вас совсем.) — ответил дух.
— Явление, мы же тебя так зовём, что значит — совсем на нас не похож? Он покрыт мехом или лысый, как Иртон? А может у него кожа зелёная? — заинтересовался Зверь.
— (На всё ответ — нет.) — ответил дух.
— Он большой или маленький? — спросил Иртон, которого это волновало в первую очередь. В воздухе прозвенел ответ, но Иртон и Зверь не расслышали, Тейра швырнула сорочкой в голову Зверя и громко крикнула: «Доволен?»
Волк разорвал её одежду на несколько тряпок, завязал вокруг палок. Облил их маслом. «Жалко, этот пузырёк, был мне талисманом», — подумал Зверь, но что есть, то есть. Получившиеся факелы он раздал всем, а оставшиеся засунул за пояс.
— Так, теперь можно идти! — произнёс Зверь, когда зажёг один факел, и уверенно двинулся к проходу, который показал дух. Иртон тоже взял палку с собой, Тейра прекрасно видела в темноте.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— От крепости Дю до перевала около полутора недель ходу, а от спуска до Северных кланов ещё три недели, думаете, мы успеем вернуться с армией до начала войны? — спросила Тейра.
— Я теперь хочу просто вернуться, и даже если крепость и земли полностью захвачены, а нам согласятся помочь, то освободить территории не составит никакого труда. Я не понимаю, почему Барсары до сих пор не захватили тинторов и не ушли с севера, — ответил ей Зверь, — К тому же, мы уезжали, когда Тейн отправился дать бой.
— У Северных кланов такая многочисленная армия? — заинтересовался Иртон.
— Нет, у них очень маленькая армия, хотя нет. Вернее сказать, у них каждый это армия, в общем, сражается каждый, кто может и хочет. Либо по приказу Рекса. Последний раз, когда я был в Северных землях, их было не больше тысячи.
— Так чем нам поможет жалкая тысяча против десятков тысяч койонов? — удивилась Тейра.
— Потому что это тысяча ледяных колдунов. Когда я возвращался из Северных земель, один из них согласился меня сопроводить, на перевале на нас напали разбойники. Я был слаб и измождён, чуть не умер от голода и холода, сами Барсары могут долго не есть. И в путь не дают провизии братьям. Разбойников было два десятка, без преувеличений. Колдун щёлкнул пальцами, из земли проросли острые ледяные пики, и вся двадцатка осталась на них висеть, — рассказал Зверь. В его лице отразился страх перед ними и некоторое восхищение, — Ещё не говоря о медвегах, которых там сотни тысяч.
— А что ты делал на севере? — заинтересовалась Тейра, — И как они без еды путешествуют?
— Я искал способ убить дракона, — ответил Зверь.
— А с едой что? — переспросил Иртон.
— Они охотятся в пути.
— (Почему разбойники напали на вас?) — спросил Явление.
— Да чёрт их пойми… — поставил точку Зверь, — Разбойники всегда не к месту.
Темнота, которая сочилась из прохода, пугала Иртона. Начитавшись страшного бестиария и ужасов потустороннего, фантазия и восприятие превратились в страшных врагов, а если учесть, что Иртон в прошлом был не самым смелым человеком, то это ещё и сказывалось на здоровье.
— Чего боишься, Иртон? — спросил Зверь, учуяв прилив адреналина.
— Я не боюсь, нет, всё в порядке, — мешкая на слова, ответил Иртон. Он занервничал ещё сильней.
Волкийцы, как псы и, более того, волки, обладают сильнейшим обонянием, а в отличие от собак же — мощным зрением. Охотничьи тренировки делают их способными выжить в любой ситуации. Они перестали испытывать страх перед неизвестностью. Чего нельзя сказать о тинторах, которые пришли на всё готовенькое и наоборот разнежились. Их военное и боевое искусство велико, но выживать в суровых условиях им приходилось редко.
— Не боишься, а почему тогда тебя трясёт всего? — напирал Зверь.
— Отстань ты от него! Нет ничего плохого, что кто-то боится темноты, — вступилась Тейра.
— Я не боюсь темноты! Мне просто не по себе! — разозлился Иртон.
— Всё будет хорошо, я поведу тебя за руку, хо-хо, так и быть, — предложила добрая подруга. Если вдуматься, то кошачьи темноты не бояться совсем, они её просто не видят. Они конечно осознают, что находятся в тёмном помещении, но при этом прекрасно видят, а значит бояться нечего. Зверь наклонился к Иртону и положил ему руку на плечо, он состроил лицо великого учителя, тяжело выдохнул и дал внятные наставления на тему: страх — это нормально.
Иртон немного поник от наставлений Зверя, так как «современное» общество его мира расширило рамки стыда. И всяческие наставления оставляют горький комок в горле. Просто какой-то необоснованный стыд, один из плодов воображения.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— (Так вы идёте или пойдём к вашему другу костру?) — зазвенела музыка в воздухе.
— Подождите, я должен собраться с собой, и мы пойдём, — Иртон проглатывал воздух большими порциями.
