— Ты умер здесь? Думаю, это твой скелет, я не эксперт, но умер ты чертовски давно, — сказал Иртон, ему стало легче так, как он узнал некоторую правду, от правды всегда легче. Он упал рядом, громко разрыдавшись.
— (Я не помню, но, думаю, ты прав. Мой друг не оставляет костей, когда ест. Почему я умер? Почему умирают?) — задумался дух.
— Сложный вопрос. Похоже, я умру тут рядом, буду считать, что умер с другом, — смирился Иртон и сел рядом с костями, облокотившись на стену, — Я считаю, тебя убил тот белый воин… Боже, я не хочу умирать!
— (Нет, он не мог. Он пришёл и сказал, что я мёртв. А ты назвал меня другом, мой друг тоже назвал меня другом. Я и тебя буду звать другом.) — раззвонился дух.
— Не мог… Тогда почему ты умер!? — спросил Иртон. Он уже весь вспотел, тяжело дышал, жажда обхватила горло. «Не хочу говорить о смерти, не хочу думать о смерти, не хочу смерти!», — подумал герой.
— (Я не помню, моя смерть пришла из меня, я очень чего-то хотел и умер, когда не получил. А ты не должен умирать, друг мой! Теперь я знаю, кто я был. Ты помог вспомнить, спасибо.) — очень громко сыграл эти слова Явление.
— Я бы рад, не умирать, но мне очень больно, я сдался, вот бы увидеть Катерину в последний раз. Я умираю, мне плохо!
— (Кто эта Катерина?)
— Моя возлюбленная, я должен был увидеться с ней, но попал сюда. Ты побудешь со мной пока я ещё тут?
— (Хорошо, друг, я буду тут.)
— Спасибо. Знаешь, а ты ведь лошадь, я наряжусь в эти доспехи! Если наши трупы найдут, пусть думают, что я рыцарь, — воодушевился Иртон, он упёрся плечом в стену, кое-как себя поднял, перенося страшную боль, скинул кафтан.
— Я не умер в слезах, как тряпка! — рычал и стонал, шаг за шагом он двигался к доспехам.
Почти дотянувшись, споткнулся о ступень пьедестала и упал на броню, повиснув на её плечах. Доспех громко щёлкнул, его резной спиральный узор ярко засветился и неожиданно погас. Раскрылись: грудь кирасы, поножи, рукава. Осталось обуться в сапоги, да надеть перчатки. Иртон удивился и одновременно обрадовался такой системе. Не нужно через боль засовывать себя внутрь, хоть он смирился умереть просто рядом.
Он «встал» в доспех, узор засветился снова, вся конструкция мгновенно захлопнулось. Иртон почувствовал боль в плечах. Части доспеха зашевелились, какие-то механизмы и пластины поползли по телу. Всё происходило очень быстро, сопровождаясь тиканьем, как у часов. Иртон почувствовал, как его сжало всего, потом из-под наплечников вырвался пар. Броня зашипела и заскрежетала. Вся тяжесть брони нависла на Иртона, он тут же рухнул на землю от жуткой боли. Закричал диким стоном, на голове захлопнулся шлем, который вырос откуда-то из-за спины.
— АКТИВАЦИЯ, — услышал он сквозь боль.
Иртон ничего не видел, потом раздвинулась щель перед глазами, и вдруг шлем притянуло к лицу. Он увидел всё, как раньше, будто и шлема на голове нет. Вес доспехов куда-то ушёл. Иртон почувствовал необычайную лёгкость. Доспех нёс его, а не наоборот. Сломанные ребра и плечо жёстко зафиксировались в броне. Хруст. Иртон вскричал, но тут же боль ушла, он под кожей почувствовал, как кости срослись, так он и догадался, что именно было сломано. Встал с колен. Распрямил спину, с таким звуком будто разогнул пружину.
— «Что со мной? Какой прилив сил, я себя никогда так не чувствовал! Я как заново родился!»
Он поглядел на руки, потом на ноги. Иртон и броня — единое целое, нет стеснения и сложности. Сделал шаг, но толкнулся слишком сильно и тут же упал.
— «Надо привыкнуть».
— (Что с тобой? Ты больше не хочешь умирать?) — спросил удивлённый Явление.
— Нет! Даже наоборот! Я никогда ещё так сильно не хотел жить! — радостно прокричал Иртон, а его голос звучал, как из ведра. Он снова встал, двинулся осторожней и пошёл.
«Ха-ха! Здорово!» — забыл Иртон о всех недугах недавнего. Он посмотрел на место, где стоял доспех, а там горела надпись, вгляделся, буквы перестроились в понятные слова:
Надевая эти доспехи,
Клянусь никогда их не снимать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Я отказываюсь от титулов и званий.
Клянусь не использовать силу во зло.
Я отказываюсь от жены и желаний.
Клянусь прощать того, кто искренен.
Я отказываюсь от семьи и детей.
Клянусь не убить невинного.
Я отказываюсь от золота и благ.
Клянусь наказать того, кто лукав.
Моя вахта началась сейчас,
И только Смерть освободит меня.
Если нарушу этот обет,
То верну долг жизни богам.
Ианна, Макау, Хаку.
Когда Иртон прочёл эти слова, за его спиной, как по волшебству появился огромный каплевидный щит, закрывающий всю широкую спину с наплечниками, да вниз пониже таза. Ножны потяжелели, в них образовался широкий меч, на клинке которого слово в слово повторяется клятва.
Иртон удивился, так как это были появляющиеся из неоткуда предметы, это противоречило всем его знаниям. С другой стороны, к чему-то подобному он успел привыкнуть, как никак, он давно на Этаре.
— (Твой свет изменился. Светишься синим, как мой друг, только не так ярко.) — заметил дух.
— Да? А раньше я как светился? — спросил Иртон, рассматривая обнажённый меч. Меч из такого же синего металла, как и доспехи, обыкновенное для меча широкое лезвие, рукоять без особых украшений.
— (Жёлтым. Не красиво.) — ответил Явление, — (Что будем делать, если не умирать?)
— Зверь, Тейра! Они в беде, нужно помочь им!
— (Мои кости беспокоят меня…) — раздался скрип в воздухе, от которого по Иртону мурашки пробежали.
— Позже! — крикнул Иртон и хотел выбежать из комнаты, как вдруг, он застыл в неподвижности, а на мече ярко красным светом плавно перелилась надпись: «Клянусь прощать того, кто искренен.»
После этого Иртон снова смог шевелиться. «Что это было?» Он попытался идти, но мгновенно замер. Надпись засияла опять. «Доспех что-то требует, но чего?» Иртон обратил внимание на сияющую надпись, потом он поглядел на скелет коня.
«Я понял…» — произнёс он себе, — Мы похороним тебя, Явление, как ты того заслуживаешь!
«Какими доблестными речами, ты стал бросаться», — поразился новоиспечённый рыцарь сам себе.
— (Похороним?) — удивился дух.
— Да, это особый обряд с погребением и проводами в загробный мир, — пояснил Иртон.
— (Загробный мир?) — с ещё большим удивлением прозвучала дудочка.
— Не бери в голову.
Оглядевшись по комнате, Иртон решил, что она вполне подходит, чтобы похоронить кого-то. Он пробежал по коридору, по которому совсем недавно полз. У разрушенного входа набрал камней, засыпал ими кости в аккуратную горку. Достал меч из ножен и встал на одно колено, склонив голову, произнёс:
— Спи спокойно, дорогой друг! Пусть земля тебе будет пухом, а Боги благосклонны к тебе.
Иртон погрустнел. Он почувствовал, как что-то великое покинуло этот мир, как сменилось поколение, мир только что поднялся на следующую ступень. По щекам пробежала скупая слеза, которую Иртон не смог вытереть, он просто не знал, как снять шлем…
«Как снять шлем? Эй! Мы с голоду умрём!» — заволновался мозг и полностью позабыл о вселенной. Рыцарь в доспехах запрыгал по комнате, пытаясь снять шлем. Даже не заметив, что голод ушёл, вернее отступил.
— Шлем! Снимайся! — закричал запыхавшийся Иртон. Доспех заскрипел механизмами, которых было совсем не видно, но слышно, и шлем раскрылся, да сложился как капюшон куда-то за спину.
«Ух, хорошо, что получилось, спасибо большое, похоже, тут голосовое управление», — весьма верная мысль, зародившаяся в голове.
— И так, один мой друг в лучшем мире, а мне предстоит спасать живых друзей! — произнёс герой и ударил себя кулаком по груди. «Ещё никогда не чувствовал себя таким значимым и всесильным».
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— (Кто в лучшем мире?) — зазвучала знакомая ломаная музыка в воздухе.
Иртон немного испугался, закрыл руками голову. Вся его спесь была сбита с высоты Пизанской башни.
